Вот это библиотекаря заинтересовало.

– А что за вещи делала эта девушка? – спросила она, выходя из своей тревожной задумчивости.

Госпожа Фиркин тоже заинтересовалась. Приблизилась, стала заметной. Неужели, тоже присматривает… кандидатов?

– Оружие. Она великолепно украшает оружие. Ей, конечно, еще не хватает опыта и практики, да и материалы подкачали, но она видит душу клинка и добавляет ему ровно столько блеска, сколько необходимо, чтобы подчеркнуть достоинство. Я очень благодарен Вам, мастер Алла, – он серьёзно посмотрел ей в глаза, – ведь именно потому, что Вы были со мной, я выловил на этой выставке две жемчужины, которые имеют шанс прославить мою мастерскую.

– Пустяки, – отмахнулась женщина, – не сомневаюсь, Вы бы и сами не прошли мимо этих ребят.

– Юношу я бы заметил, – признал ювелир, – но девушка доверилась мне, лишь когда увидела нас вместе. Так что я Ваш должник, – с улыбкой сказал мужчина и с удивлением заметил, как нахмурилась его спутница.

Хмурилась библиотекарь по одной простой причине: заметила заинтересованный блеск глаз спутницы. Все же госпожа Фиркин служила не ей. Клятву верности она давала Ночному королю и, кто знает, какие слова были в той клятве?

* * *

Однако прогулка была прекрасной и портить ее какими-то сожалениями не имело смысла. Они неспешно дошли до подвальчика, в котором полыхала жаром печь. Выбрали столик в тихом углу, подозвали крепкого парня в длинном переднике, сделали заказ. Заведение называлось «Сковородка», и все, что в нем подавалось – от салата, до десерта – все приносили на сковородках. Госпожа Фиркин растворилась в тенях и сполохах огня, оставляя им хотя бы иллюзию уединения.

Алла Николаевна выбрала жареную рыбу с овощным гарниром. Она нервничала, и аппетит пропал. А вот мастер Мур явно проголодался и заказал мясо с овощами и острым соусом. Пока блюда скворчали на плите, им принесли лепешки, свежие овощи, соусы, горячий напиток и влажные полотенца, чтобы вытереть руки.

Пользуясь тем, что официант отошел, а телохранительница заняла позицию в стороне, женщина, наконец, решилась:

– Мастер Мур… Лесли, я должна Вам кое-что рассказать о себе. Видите ли, я не просто библиотекарь, я служу в Академии Драконов в Билейсе. Некоторое время назад студенты сопровождали меня в город…

Медленно, не пропуская деталей и подробностей, Алла Николаевна рассказала ювелиру всю историю с Ночным королем.

– Теперь Вы понимаете, мастер Мур, что я скована обязательствами, как бы мне ни хотелось продолжить наше знакомство…

– Мастер Алла. Аллочка… Позволь мне обращаться на «ты». Не спорь, прошу тебя, – ювелир взял дрожащую холодную руку женщины и погладил, утешая. – Почему ты решила, что это повод расстаться? Одна из моих мастерских как раз в Билейсе, артефакторы часто покупают заготовки. Дом купить не проблема, а если ты хочешь жить в Академии, то, насколько я знаю, семейным служащим там предоставляют квартиры. Я уже не молод, многого достиг и могу позволить себе жить так, как сочту нужным. Ты первая женщина, ради которой я готов осесть, и смею надеяться, достаточно приятен тебе, чтобы ты одобрила мои ухаживания…

Напряжение, которое копилось уже несколько дней, вдруг схлынуло и вылилось слезами. Они просто потекли по лицу женщины, и вот теперь мастер Мур растерялся. Схватился за кружку с отваром, предложил остывшее полотенце, что-то бормоча, попытался сам стереть соленые дорожки с блестящих мокрых щек…

– Все хорошо, – улыбалась сквозь слезы Алла Николаевна, – просто я не ожидала… Илькар жесток, настоящий бандит, хотя любит представить себя рубахой парнем и щеголем. Его многие боятся и не зря. Думаю, он не просто так вцепился в мои возможности…

– Не беспокойся, – серьезно заметил мужчина, – я не просто владелец мастерской, в молодости успел покуролесить, связями оброс. Будет наглеть твой «король», найдем укорот. А теперь, – он хитро улыбнулся, – давай поедим и пойдем искать тебе помощницу. Раз уж тебе не удалось меня напугать, то я хочу иметь возможность приглашать тебя на свидания.

После этих слов он так подмигнул, что женщина невольно рассмеялась. Они отдали должное местной кухне, заглянули в уборную, чтобы Алла Николаевна смогла умыться и привести себя в порядок, а потом вышли в зимнюю ночь. Госпожа Фиркин снова растворилась в тенях, не мешая им идти рука об руку, ведя тихую беседу:

– Студенческие кабачки заполняются с темнотой. Прилежные студенты, как и положено, днем учатся, вечером делают задания, а ночью гуляют, – улыбаясь, объяснял ювелир, увлекая Аллу Николаевну в сплетение улиц. – Вот он, Синий переулок.

Кабачок «Кот и Пес» был весьма заметным заведением. Широко распахнутые двери демонстрировали зал, уставленный бочками разной величины. Самые большие служили столами, те, что поменьше, – стульями. Семь огромных бочек, высотой в человеческий рост, представляли собой некое подобие сцены, на которое взбирались выступающие в синих мантиях. Кто-то громко читал стихи, кто-то пытался критиковать классический роман, кто-то спорил с оппонентом, переходя порой от аргументов к кулакам и кружкам.

Оценив зрелище, Алла Николаевна покачала головой:

– И здесь портье предлагал мне искать помощницу?

В этот момент сильно качающийся молодой человек покинул кабачок прямо через окно, упал в сугроб, попытался встать, не сумел и, лежа в ледяном крошеве, принялся читать какие-то возвышенные стихи, активно размахивая руками.

– Сюда стоило зайти, чтобы посмотреть на тех, кого приглашать не надо, – с улыбкой сказал ювелир, любуясь дружной компанией из трех студентов, штурмующих фонарный столб.

– Думаю, мы уже все увидели, – согласилась Алла Николаевна. – Отправимся на Желтую площадь?

Еще несколько улочек, сквер, тактичное покашливание телохранительницы, когда они попытались свернуть в темноту высоких обнаженных кустов, и, наконец, довольно большое пространство, окруженное желтыми зданиями.

* * *

Заведение «Вишня и пуля» завораживало внешним видом. Изящная кованая вывеска, раскрашенная яркими красками, поскрипывала над красивой деревянной дверью. Большие окна с частым переплетом светились теплым желтым светом. Когда дверь открылась, на улицу с клубами пара вырвалась красивая мелодия, сопровождаемая нежным смехом. Удивленно переглянувшись, мастера вошли в кофейню и огляделись.

Здесь было женское царство! Тепло, уютно, бежевые стены с белой лепниной, рояль на возвышении, окруженный корзинами с сухоцветами, красивые круглые столики на кованных ножках. Госпожа Фиркин скользнула внутрь и моментально двинулась к стойке, отвлекая на себя внимание, давая удивленным мастерам минуту, чтобы оценить мягкие стулья, лампы и девушек в желтых мантиях.

Атмосфера кофейни пленяла. Негромкие голоса, мягкие интонации, красивые жесты. Книги. Много книг везде. На этажерках вдоль стен, на столах, на пюпитрах, в руках посетительниц и даже на стойке между банками сладостей лежали увесистые томики в ярких обложках.