Боевая группа 283-го полка (без 2-го батальона), часть 196-го саперного батальона выполняли задачу обеспечения переправы. Следующей задачей было наступление в районе Старая Мыза – Корделово, в соответствии с успехом наступления 284-го полка на западном берегу следуют уступом за ним и ведут наступление вдоль по дороге Палтово – Ново Веси.

В ожидании

Саперный батальон дивизии и понтонные роты получили для переправы 79 больших и 153 малые лодки. Исходные позиции занимались в ночь с 10 на 11 сентября, переправу предполагалось осуществить как можно раньше после удара артиллерии и авиации по Корделово и Федоровскому посаду, с последней бомбой, сброшенной пикировщиками на позиции вдоль Ижоры.

В целом корпус был достаточно слабым, а решать ему предстояло достаточно трудную задачу. Немецкое командование рассчитывало на быстрый успех, полагаясь на поддержку с воздуха и действия артиллерии. После переговоров со штабом 4-й танковой группы переправу через Ижору было решено организовать южнее Ям-Ижоры, далее развивая наступление на север, в направлении Колпино.

Но установленный срок наступления был перенесен. Перенос срока наступления с 11 на 12 сентября состоялся из-за просьбы командира 28-го корпуса в связи с тем, что частям корпуса необходимо было пополнить запасы боеприпасов. Также, из-за слабости пехоты корпуса, командир желал получить поддержку со стороны 8-го авиакорпуса. Боевые задачи вследствие этого не изменились.

Таким образом, наступающий противник не имел перед 55-й армией серьезного численного преимущества, плохо представлял себе местность, имел определенное превосходство в артиллерии (все три артиллерийских полка немецких дивизий имели 105-мм и 150-мм гаубицы, а пехотные части – некоторое количество 150-мм орудий). Подразделения 168-й стрелковой дивизии занимали крайне выгодную для обороны местность, на высотах у Федоровского посада, за рекой, вне зоны наблюдения немецкой разведки.

Что касается численности немецких войск, то 122-я и 121-я пехотные дивизии имели по три пехотных полка полного состава. Все дивизии понесли большие потери за предыдущие дни. В составе 96-й пехотной дивизии вообще был только один полный по составу полк, во втором было всего два батальона. Противнику предстояли очень тяжелые бои, успех в которых предстояло добывать большой кровью.

12 сентября

Утром, в 8 ч. 30 мин., 96-я и 121-я пехотные дивизии перешли в наступление после артиллерийской и авиационной подготовки. Несмотря на ожесточенное сопротивление, противнику удалось осуществить переправу через Ижору.

После удара пикировщиков двум батальонам 407-го и 405-го полков 121-й пехотной дивизии удалось форсировать Ижору. На участке 408-го полка форсирование не удалось из-за заградительного огня, полк решили вводить в бой вслед за 405-м и 407-м полками.

А.Л. Бондарев

405-й полк ворвался в восточную часть Аннолово, но сильный фланкирующий огонь с запада не дал возможности развить успех. После удара авиации и артиллерии по позициям батарей 2-й батальон 407-го полка под прикрытием огня 1-го батальона смог ворваться в южную часть Федоровского. 2-й батальон занял позицию южнее деревни фронтом на запад.

С.Н. Борщев отмечает: «12 сентября немцам удалось закрепиться в Федоровском. Отдельные их подразделения прорвались к восточной окраине Павловского парка. Развернулся жестокий бой. Наши бойцы несколько раз отбрасывали назад вражеских автоматчиков»[113].

405-й полк занял часть не пострадавших от налетов с воздуха дотов и дзотов и зачистил восточную часть Аннолово, около 3 часов дня был тяжело ранен командир полка. К концу дня западную часть Аннолово продолжали занимать красноармейцы.

С.Н. Борщев описывает бои у Аннолово так: «Исключительно стойко оборонялся 402-й Краснознаменный стрелковый полк, занимавший участок обороны по реке Ижоре в районе деревни Аннолово. С рассвета до темна здесь шли кровопролитные бои. Много раз гитлеровцы предпринимали попытки форсировать реку Ижору, но каждый раз встречали огонь станковых пулеметов и минометов»[114].

К середине дня 121-я пехотная дивизия занимала следующее положение: правый фланг – южная часть Петровского, центр – Аннолово, левый фланг – Ладога. Штаб корпуса приказал перенести направление основного удара на правый фланг, чтобы использовать успех 96-й пехотной дивизии.

Батальону 284-го полка 96-й пехотной дивизии удалось фланговым ударом захватить позиции вдоль берега Ижоры на фронте почти в 6 км и шириной в 800 метров, вплоть до северной окраины Кателево. Группа Хаппиуса также неплохо продвигалась вперед. К середине дня им удалось прорваться до Федоровского посада.

К середине дня 12 сентября дивизия занимала следующее положение: центр – Корделево, левый фланг – восточная часть Федоровского посада.

Но у Федоровского посада боевая группа Хаппиуса попала под контрудар. Самым неприятным оказалось не то, что советская контратака была проведена прямо на незащищенном фланге, а действия советских танков, которые противник определил как Т-34. Противотанковые пушки оказались бессильны против них. Описание одной из контратак силами 260-го полка приводится у С.Н. Борщева. Контратаку организовали начальник политотдела дивизии и часть политработников. Оба батальона и самокатный батальон 96-й пехотной дивизии вынуждены были отступить почти до берега Ижоры. Все это отлично наблюдалось с передового наблюдательного пункта 96-й пехотной дивизии. Тем не менее в штабе корпуса не обратили особого внимания на этот эпизод.

На соседнем участке группе 283-го пехотного полка (или боевой группе Цана) удалось форсировать Ижору у Корделево и начать продвижение на Каттелево, противнику удалось захватить Старую Мызу и продвинуться до Мондолово. Скорее всего, именно один из эпизодов отражения этого наступления описан в мемуарах С.Н. Борщева:

«Командир 412-го гаубично-артиллерийского полка майор С.В. Ракович доложил, что немцы форсировали реку Ижору в районе Карделова и Самсоновки и прорвали оборону на участке 260-го полка.

– Наша пехота отступает! – взволнованно кричал в трубку майор Ракович.

Я тут же попытался связаться с командиром 260-го полка майором Брыгиным, но ни телефон, ни рация не работали.

– Брыгин без приказа сменил командный пункт, – вырвалось у меня в сердцах, когда я докладывал комдиву обстановку.

Полковник Бондарев ничего не ответил на это, только внимательно и, как мне показалось, с грустью посмотрел на меня и приказал поехать на место, разобраться в обстановке.