— Давайте пошлем туда отряд стражников. И еще спайнов…

— Еще! — Голос пресвитера заглушил дребезжащие стекла. — И что ты думаешь там найти? Думаешь, Девон вылезет на крышу и будет тебе знаки подавать? Или ты его по цепочке трупов найдешь? — Трость с грохотом опустилась на стол. — Еще вчера я точно знал, где он находится.

— Вчера вы отрицали все мои подозрения.

Хмурый взгляд старого пресвитера заставил Фогвилла застыть на месте.

— Так вы знали? И ничего не предприняли? Вы были готовы позволить убийствам продолжаться? Продолжаться воровству человеческих душ?!

Сайпс отвел глаза.

— Ради бога, скажите зачем?

Старческие губы сжались, словно что-то пережевывая.

— Иди за мной. Ты должен это увидеть.

Они вышли из библиотеки и спустились по одной из боковых лестниц в самую глубь храма. На самой последней ступеньке Сайпс снял со стены факел и повел Фогвилла по запутанным сырым коридорам и подвалам, которые, по всей видимости, использовались как кладовые. Стены и потолки покрывал толстый слой паутины. Наконец они подошли к тяжелой металлической двери, надежно спрятанной за мощными решетками. За дверью вниз уходила спираль новой лестницы. Вниз и вниз. Кажется, на самое дно бездны.

— Мы, наверное, уже ниже этажа спайнов, — предположил помощник.

— Мы в старинном подземелье. — Эхо повторило слова пресвитера. — Эти помещения больше не используются. Иди помоги мне открыть дверь.

У подножия лестницы Сайпс отпер старинный замок, а Фогвилл помог оттащить тяжелую дверь. Снедаемый любопытством, позабыв об опасности, помощник вслед за пресвитером прошмыгнул в комнату. Ржавые решетки по обеим сторонам помещения разделяли темные камеры. Пахло отвратительно. Факел горел неровным светом и еле-еле освещал помещение.

— Бесполезная штуковина, — пробормотал пресвитер. — Сто лет никто не промасливал. — Старик остановился у одной решетки и жестом подозвал помощника. — Осторожнее. Не подходи слишком близко к прутьям. Может плюнуть.

— Я думал, оно мертвое.

— Я не совсем уверен.

Фогвилл изо всех сил таращился в темноту, пытаясь разглядеть хоть какой-нибудь силуэт. Свет факела не проникал дальше прутьев решетки и таял во мраке. В какой-то миг ему почудилось движение в темноте. В самой глубине камеры цепь заскрежетала по каменному полу. Помощник отпрянул.

— Что там?

Пресвитер нетерпеливо махнул рукой в сторону решетки.

Фогвилл присмотрелся. Когда глаза немного привыкли к темноте, непроницаемая чернота стала принимать неясные очертания. Крыло?

— Ангел… — прошептал помощник.

— Не совсем.

Только тогда Фогвилл понял, о чем говорит пресвитер. Крыло плавно переходило в плечо, плечо в торс, торс в ногу, руку, шею и голову. Или в большую ее часть. Остальная часть ангела отсутствовала, словно его разделили, правда, несколько грубовато, напополам. Ангел грыз что-то белое и влажное.

— Это, — указал пресвитер, — Кэллис. По крайней мере часть Кэллиса. Другая половина принадлежит Ульсису и его бездне. — Старик стукнул тростью в каменный пол.

— Темнота меня забери! Что он здесь делает?

— То, что и всегда делал. Несет нам волю бога. Передает его приказы.

— Оно говорит?

— Оно вообще не затыкается. Первый раз замолк за весь год.

Следующая реплика принадлежала Кэллису.

— Накорми меня.

— Нет! — громко произнес пресвитер. — Ты достаточно поел.

Темнота за металлической решеткой, громко и влажно дыша, прошептала в ответ:

— Всегда мало.

Фогвилл был потрясен. И это жалкое существо было предком Дилла, изувеченное и оставленное гнить в вонючем подземелье на тысячу лет. Помощник осторожно перевел взгляд на Сайпса и спросил:

— А чем вы его кормите?

— Всем, кроме того, что он просит.

Комок застрял у Фогвилла в горле.

— Но если это действительно вестник самого Ульсиса, чьи кости покоятся за алтарем вместе с Девяноста Девятью…

— А ты внимательно смотрел на скелеты? Кости похожи, но не одинаковы. — Пресвитер пожал плечами. — Скелет собран из разных «источников»: ребро там, рука здесь… Чего скрывать, остальные девяносто восемь внесли каждый свой вклад.

— Но почему? Почему Кэллис здесь? За… за решеткой? Сайпс сморщился и потом обратился к Кэллису:

— Скажи ему.

Наполненный злобой и ненавистью голос словно прокрался из темноты:

— Покорми меня.

Сайпс вздохнул.

— Скажи ему. Или будешь голодать целый год!

— Как ты смеешь отказывать мне! — закричало существо. Тяжело дыша, оно перебралось на другой конец камеры. — Ульсис не терпит неповиновения. Он уже близко, священник! Армия праотцов ваших повинуется его воле. Скоро мы возьмем то, что принадлежит нам по праву. Скоро.

— Сначала он просто просил, — рассказал пресвитер. — Еще и еще душ. Он так сладко ворковал о таких отвратительных вещах. Но постепенно стал просить больше, чем мы могли себе позволить. Хашетты практически уничтожены. Кого нам оставалось убивать? Когда я больше не смог удовлетворить его желаний, он показал свое истинное лицо. Начались требования, угрозы. Мне не слишком нравится, когда мне угрожают.

— Боже правый! — воскликнул Фогвилл. — Неужели вы не видите? Такая настойчивость… Ульсис готов начать битву за небеса. Он вызовет Айен на бой. Нужно готовиться! Нужно…

— Нет, — сказал Сайпс.

— Что?

— Нет, Фогвилл. У этого монстра язык без костей, особенно когда есть хочется. А в последнее время он у меня голодный, как волк. Ульсис никогда и не собирался возвращаться на небеса. Он хочет войти в наш мир. Церковь наша построена на фундаменте лжи и обмана.

Помощник, разинув рот, уставился на старого пресвитера. Слова Сайпса настолько потрясли Фогвилла, что тот на мгновение забыл об осторожности и подошел слишком близко к решетке.

— Назад! — выкрикнул Сайпс.

В темноте загремели цепи.

Острые, как лезвия, зубы вонзились в ногу помощника. Бедняга взвыл и попытался вырваться: не тут-то было. Мощные челюсти тисками сдавили жертву.

— Отпусти его! — пригрозил пресвитер. — Или еды больше никогда не получишь. Будешь гнить в клетке до конца света.

Ангел зарычал и отпустил Фогвилла. Бледный и трясущийся, тот отшатнулся от решетки. Кровь ручьем текла по ноге прямо в мягкие туфли. Помощник словно безумный метнулся сначала в одну сторону, потом в другую. Мыла! Срочно мыла! Нужно скорее бежать отсюда, подальше от слов старика, подальше от искалеченного ангела. Зачем ему все это знать? Хотелось солнечного света, сесть где-нибудь под зеленой кроной дерева и все хорошенько обдумать. Хотелось снова обрести веру и ухватиться за нее изо всех сил.