– Это ведь действительно Раду? — зачем-то уточнила Аня, присаживаясь на скамью.

А то, блин, непонятно, что это действительно он!

– Действительно, — печально вздохнул я, опускаясь рядом с нею. Подумав, Вовочка последовал моему примеру.

Наступившая тишина прерывалась только шелестом листвы.

– Давно не виделись, — фыркнул за нашими спинами знакомый голос с легким акцентом, не изжитым за пятьсот лет.

Сказать, что мы вскочили — значит не сказать ничего. Взлетели — вот самое точное определение. Раду стоял и, чуть прищурившись, смотрел на нас. Рядом замерла давешняя дивчина, с которой он в кафешке сидел.

– И знаешь, еще бы столько твою физиономию не видел, не огорчился бы! — вдруг заявил Вовочка.

Уж не знаю, с какого переляку его на такую наглость пробило (а вообще — пить меньше надо!), но чел Фрумосу подобное хамство не понравилось. Одним прыжком он перескочил разделяющую нас скамейку и вцепился в горло Вовочке …

Я рванулся к нему, но вампир, бросив на меня короткий взгляд, процедил:

– Ни шагу, щенок! Или я сломаю ему шею!

Я так и замер. Аня стояла, испуганно закрыв рукою рот и не отрывая тревожного взгляда от происходящего. Вовка пытался разжать стальную хватку чел Фрумоса обеими руками, но …

– Раду, прекрати! — звякнул напряженный женский голос.

Я покосился на спутницу Дракулы. Ага, так он ее и послушается! Вот прямо бросит все и побежит прекращать! Но как помочь Вовке?

Однако, к моему удивлению, вампир медленно разжал руку и отступил на шаг.

Побледневший как смерть Вовка плюхнулся на землю, хватая ртом воздух. Аня рванулась к нему:

– Как ты?!

На мгновение я ощутил легкий укол ревности — обо мне она так не беспокоится! Но потом успокоился: в конце концов, я в такие передряги и не попадаю.

– Нормально! — с трудом выдохнул друг, а потом перевел взгляд на спутницу вампира и мрачно бросил: — Девушка, скажите своему кавалеру, что ему надо пить валерьянку! Литрами. А желательно вообще ведрами!

Нить шрама на щеке Раду налилась кровью, вампир рванулся вперед, но в этот момент тонкая рука девушки легла ему на запястье:

– Не надо … — и чел Фрумос остановился.

– Аня, — не успокаивался Вовочка, медленно вставая на ноги, — учись, как надо!

У, как же мне надоел этот камикадзе!

На лице Раду заиграли желваки.

– Мы еще встретимся! — И он вместе с девушкой растаял в ночи.

Вовочка наконец перестал кашлять и хватать ртом воздух и, плюхнувшись на скамью и отдышавшись, тихо поинтересовался:

– Что это было?

Я медленно опустился на лавочку рядом с ним (ноги не держали вообще) и флегматично пожал плечами:

– Глюк?

– Ни фига себе у тебя глюки, Андрюшенька, — возмутился Вовка, потирая рукой передавленное горло. — Анины галлюцинации хоть на людей не кидаются, тихо себе лежат, зарастают пылью …

Девушка, шагнувшая было к Данешти, замерла, возмущенно уставившись на него:

– Да я … Да ты … — не подобрав в гневе подходящих слов, она плюхнулась на лавку рядом со мною и обиженно отвернулась от нас.

Я осторожно обнял ее за плечи:

– Ань, не обижайся ты на этого идиота. Стресс он так снимает, под … — я запнулся, потому что на язык просилось нечто явно нецензурное, — …подколками.

Девушка обиженно дернула плечом:

– Пусть он извинится, — в голосе явственно послышались слезы. — Я что, виновата, что это произошло?! А с Раду он сам поцапался!

К счастью, спорить Вовочка не стал, только вздохнул:

– Извини … Черт, и как я маме объясню наличие таких оригинальных синяков на шее? И ведь будут же.

– Сойдут, — отмахнулся я. — Меня больше интересует,

знает ли Влад, что Раду жив?

– Как найдем — спросим, — фыркнул Вовочка и, не дожидаясь ответа, весело продолжил: — Пошли искать?

Я тихо застонал, спрятав лицо в ладони.

Несмотря на то что на улице царит ночь, в квартире задернуты все шторы: чтоб утром не спешить … В комнате тишина, лишь чуть слышно мурлычет магнитофон — мелодия простенькая, даже скучноватая, а потому совершенно не мешает разговору.

Леля, сидящая с ногами на диване, покосилась на замершего в дверях Раду:

— Не понимаю. Что он тебе такого сказал, что ты взорвался.

— А тут и понимать нечего, — рявкнул мужчина. — Мало того что Влад сломал мне жизнь! Из-за этих … домузлар[4]все рухнуло еще раз! — Он со злостью ударил кулаком по стене. Появилась вмятина, по обоям побежала тонкая сеть морщинок-трещинок.

— И что дальше? — фыркнула девушка.

Он перевел злой взгляд на нее:

— Боишься?

— Не мели ерунды, — нервно дернула плечом она. — Если бы я тебя боялась, черта бы с два оставалась здесь.

Он одним прыжком преодолел разделяющее их расстояние, склонился над хрупкой фигуркой.

— Хочешь сказать, — хриплый голос дрожал от ярости, — тебя не пугает, что я такой урод?! Как сейчас говорят, мутант?!

Девушка пожала плечами:

— Я говорю тебе это уже около двух лет.

— И врешь!

Вместо ответа она обняла его за шею, притянула к себе и поцеловала.

Толком постонать мне так и не дали — Аня, тихо вздохнув, поинтересовалась:

— И что дальше?

— В смысле? — убрал руки от лица я.

— Дальше что делать? — не успокаивалась девушка. — Влада мы так и не нашли.

Вовочка пожал плечами:

— Найдем завтра.

— Да?! А ночевать я где буду?

— Дома, — на автомате ляпнул я, а потом уже до меня дошло. Ага, дома. С паучками, значит, такими симпатичными, паутиной, которая мгновенно появляется, и прочими милыми фенечками.

Но, в самом деле, не брать же слова обратно? Вот только что делать?

– Одна? — кажется, Аня сейчас все-таки разревется.

Ответил я ей на полном автомате:

— Хочешь, я у тебя переночую? Вовочка противно захихикал. Я убью его! Аня вскинула на меня ошарашенные глаза:

— Давай … Только спать негде. На полу ляжешь?

– Лягу, — вздохнул я, чувствуя, как все сильнее и сильнее вляпываюсь во что-то не совсем хорошее.