Слушая эту достойную знахарки-обманщицы болтовню, я улыбнулась. Золотая принцесса, грузная женщина неопределенного возраста, являла собой истинный вихрь развлечений. С младенчества — в нефритовой колыбели, взрослея в замкнутом мирке императорского Двора, она отчаянно боролась с угасанием желаний, почти неизбежным для любого пресыщенного человека. Как ни странно, я, всегда любившая сдержанность, суровость и глубину, привязалась к этой женщине, с ее откровенной алчностью, безумным легкомыслием, умением буйно веселиться и безудержно рыдать.

— Ну, принцесса, не испытывайте мое терпение и выписывайте свое зелье!

Моя подруга взмахнула расписным шелковым веером.

— Сегодня уже поздно, — пробормотала она. — Я вернусь домой и отыщу пропись. Пусть Госпожа соблаговолит оставить свободным ближайший вечер полнолуния, и я вернусь вместе со своим лекарством!

* * *

Наступила ночь полнолуния. Я села ужинать с Золотой принцессой. Слегка опьянев, она принялась рассказывать мне истории, способные вогнать в краску любую благопристойную женщину. Речь шла о любовных похождениях принцессы и начальников стражи, привязанности князей к юным прислужникам. Подруга моя со смехом толковала обо всех этих «роковых» встречах и ужасающих разлуках, разбивавших шелковые сердца, потрясавших тесный мирок императорского Двора.

Только после ужина, когда, устав слушать и глупо смеяться, я решила идти спать, Золотая принцесса последовала за мной в опочивальню, помогла раздеться и снова начала расхваливать свое снадобье. Я приказала немедленно доставить мне эти волшебные пилюли. Наперсница загадочно улыбнулась и попросила меня удалить служанок. Потом задула свечи и, в свою очередь, двинулась к двери, прихватив с собой Кротость.

Я ждала на ложе, подперев голову рукой. По моему приказу в ночь и полнолуние занавесы всегда поднимались. За окном небесное зеркало отбрасывало в комнату неподвижные тени бамбуковых деревьев и тысячелетних кипарисов. Прошло довольно много времени, но никто так и не появился. Я позвала Изумруд и Рубин — ни та, ни другая не ответили. Внезапно я услышала шорох шелковых одежд, и дверь отодвинулась. На пороге возникла высокая незнакомая фигура. Я подумала, что это одна из служанок принцессы. И в самом деле, она подняла полог постели и принесла мне чашку сладкого настоя. Потом тихонько прошептала, что должна сделать мне массаж, чтобы усилить действие лекарства.

Я легла на живот. Две мягкие ладони принялись медленно поглаживать мне затылок. Они скользили под волосами, растирая усталую от парика и золотых шпилек голову. Потом спустились мне на плечи и начали растирать позвоночник. Гибкие пальцы, казалось, вливают в меня силу. Где бы они не касались меня, мышцы расслаблялись, благодатное тепло разливалось по всему телу. Никогда в жизни не испытывала я такого странного сочетания истомы и возбуждения. У меня мелькнула мысль, что служанка — одна из составляющих волшебного лекарства, предложенного мне принцессой. Она не походила ни на одну из тех, что были у меня. Широкие крепкие ладони гладили меня, пробуждая пыл, угасший после смерти супруга. Когда руки спустились ниже, намазав мои бедра благовонным маслом, движения незнакомки стали более двусмысленными. Ее ладони скользили по моим ягодицам, иногда, как бы ненароком, срываясь. Уловив немой язык жестов, я почувствовала, как у меня вскипает кровь. Я подбодрила ее, слегка раздвинув ноги. Большой и указательный пальцы проникли в мое лоно, действуя все более смело. Долгое воздержание сделало меня еще чувствительнее, и от этих ласк по телу побежала дрожь. Незнакомка оказалась очень опытной. Она поборола мое нервное возбуждение и умело подвела к первой сладкой судороге. Потом неторопливо перевернула меня на спину и занялась моим лицом. Растирая мне щеки, глаза, лоб и мочки ушей, незнакомка разожгла огонь желания. Я вскочила и обняла ее. Массажистка упала на меня, я разорвала ее одеяние. Кожа ее пахла на редкость приятно. Грудь была плоской и мускулистой, как у мужчины, живот тверд и подтянут. Внезапно я коснулась восставшего мужского достоинства.

Мужчина!

Мужчина в опочивальне Верховной Императрицы, вдовы Государя Высокого Предка!

Я вздрогнула, но он сжал меня в объятиях, притиснув к обжигающе-горячим чреслам:

— Да, Верховная Госпожа, не бойтесь. Я — мужчина, меня зовут Маленькое Сокровище. Я и есть ваше лекарство. Завтра вы отрубите мне голову или прикажете разорвать на части. Но сегодня ночью расслабьтесь и позвольте мне вас любить…

Я не могу объяснить причину своего падения. Я, Императрица, посвятившая себя добродетели, я, женщина, живущая интересами государства, я, воительница, никогда не снимавшая доспехов, я, считавшая мужчин прахом и беседовавшая со звездами, в тот вечер изменила Маленькому Фазану, хотя сердце мое все еще носило по нему траур. Я позволила себе слабость, раскрывшись без всякого стыда и сожаления навстречу незнакомцу. Впускать в себя Императора Поднебесной было для меня долгом, и я его добросовестно исполняла. С тех пор как мне исполнилось тридцать лет, меня не оставляли мысли о совершенстве и чистоте тела. Я приказывала массировать мне лоно, опасаясь, как бы оно не утратило упругость. Я отказалась от пряных блюд и пила настои, от которых дыхание и пот становились ароматными. Тело мое натирали маковым маслом и кедровой корой. Затем, выщипав все волоски и напудрив, предоставляли супругу.

Когда Маленькое Сокровище раздвинул мне ноги, лоно мое не было ни причесано, ни надушено. В тот раз оно оказалось безыскусным, как у самой обычной женщины. Я не думала ни о его красоте, ни об уродстве. Почти двадцать лет я не чувствовала в себе мужчину. Проникновение незнакомца разрывало меня. Впервые в жизни я позволила себе не думать об удовольствии мужчины, а сосредоточиться на своих ощущениях. Маленькое Сокровище двигался очень осторожно, прислушиваясь к тому, что со мной происходит, и умело касаясь то одной, то другой струны. Где оттачивал он это искусство? Не важно. Завтра я пошлю его на казнь.

Неожиданно меня захлестнула волна раскаленной лавы. Из груди вырвался вопль. Маленькое Сокровище уверенно и без всяких усилий подвел меня к пику наслаждения — настоящему фейерверку. Во мне взорвались десять тысяч звезд!

* * *

Ночь я провела как в лихорадке. Иногда я грезила, что приказала сунуть его в мешок и бросить в Садовую реку. То видела, как он умирает от яда. Потом я вдруг испугалась, что не смогу вовремя проснуться и успеть к утреннему «Приветствию». Затем стала ломать голову, как посмотрю в глаза служанкам и не придется ли всех их ослепить и отрезать языки.

Но вот я вздрогнула и проснулась. В полумраке, среди смятых покровов, спал незнакомец. Его бронзовая кожа блестела. Он был настолько громаден, что заполненное им ложе показалось мне узким, как колыбель. На совсем юном лице едва пробивались усы. Неожиданно он открыл глаза и улыбнулся.

Еще никогда я не видела такой счастливой улыбки. Забыв от удивления о мрачных помыслах, я позволила Маленькому Сокровищу сжать меня в объятиях. И снова он меня любил. На сей раз я поняла, что даже в далеком прошлом Маленький Фазан никогда не доставлял мне столь острого наслаждения. В отличие от моего супруга, думавшего только о собственном удовольствии, молодой человек управлял моим телом, заставляя его сгибаться, вытягиваться, извиваться, трепетать… Я становилась цитрой, из которой он извлекал дотоле неведомые мне звуки. Небо бледнело. Я почувствовала, что мышцы у меня нисколько не болят, а грудь упруга, как у подростка. Мое чрево произвело на свет шестерых детей, но сохранило округлость и плотность. В темных зрачках Маленького Сокровища горела безумная страсть, отражая лестную истину: я все еще красива и желанна.