Однако в гепатитном отделении царили более вольные нравы, чем, например, в отделении кишечных инфекций, и Колдунова пустили внутрь беспрепятственно.

Окна здешних палат выходили не только на улицу, но и в коридор, вход в палаты пролегал через специальный предбанник, где, по нормам санэпидрежима, следовало переодеться в халат и вымыть руки. Ян не стал делать ни того ни другого – он быстро прошел в палату, через окно которой увидел Светку.

Поздоровавшись с обитательницами четырехместной палаты, он осмотрелся. Стены здесь были давным-давно покрашены в бледно-зеленый цвет и изрядно облупились, потолок покрывали разнообразные пятна. Наверное, когда лежишь с капельницей и смотришь подолгу на этот потолок, уродливые пятна складываются в причудливые узоры… Зато, слава Богу, в палате не было наркоманок, соседки производили впечатление приличных женщин.

Ян с размаху уселся на край Светкиной кровати, услышал ее вопль «Осторожно!», но затормозить не успел. Вместо пружинистой панцирной сетки его копчик столкнулся с чем-то твердым.

– Ах ты… – сказал Ян. – Что это, Свет?

Он отогнул край матраса, который оказался не толще капустного листа. Под ним лежали доски.

– Это что, для нервнобольных? Привязывать? Или вам заодно и позвоночники лечат?

– Нет, это доски для гроба.

– Прекрати немедленно! Чтобы я больше не слышал таких шуток!

Светка засмеялась.

– Просто сетка провисла. Доски можно вынуть, но тогда будешь как в яме лежать, – пояснила она, садясь на своем ложе.

– Я тебе завтра принесу надувной матрас, – пообещал Ян, – у меня на антресолях валяется. Что же ты, паразитка, не позвонила мне?

– А чего звонить-то? Лечат тут хорошо, персонал душевный, подружки – хоть куда! Зачем вас напрягать?

Ян погладил ее по голове. Его тревога слегка отлегла. Светка выглядела неплохо: накрашенная не меньше обычного, в спортивном костюме, она лежала поверх покрывала. При тяжелой форме гепатита ей было бы не до наведения красоты. Ян потрогал Светкин живот: печень не очень увеличилась, выступила из-под реберной дуги всего на сантиметр, и это тоже обрадовало его.

– А УЗИ тебе делали? Вдруг у тебя камни в желчных путях?

– Нет у меня никаких камней! – отмахнулась Светка.

– Тогда говори, что тебе купить.

– Все есть.

– Свет, я серьезно…

Тут дверь палаты открылась и вошла Катя. Колдунов не видел ее уже больше года и вспоминал о ней редко. Иногда злился из-за жалобы, иногда с удовольствием перебирал детали их единственной ночи… Он даже не был уверен, что узнает ее при встрече… Но вот узнал.

– Ну как ты? – с порога спросила она у Светки.

– Здравствуй, Катя.

– Привет, Ян, – бросила та мимоходом. – Я принесла тебе еду… и пару белья, как ты просила.

Про пару белья Катя, покосившись на Колдунова, сказала вполголоса. Такое целомудрие его умилило.

Катя достала из сумки пакет с вещами, банку с паровыми котлетами, еще какие-то склянки… Ян смотрел, как она прибирает в обшарпанной Светкиной тумбочке, раскладывает там продукты, и от быстрых движений ее рук у него закружилась голова. Ему показалось, Катя чем-то рассержена.

– Что сегодня сказал врач?

Светка поднялась с ложа, потянулась и ответила:

– Пойдемте в коридоре посидим. А то мешаем.

В коридоре она начала жаловаться, что у нее нет куртки и что из-за этого она не может выходить на прогулки.

– Завтра принесу, – пообещала Катя. – Но стоит ли тебе гулять?

– Лучше скажи, что нужно из лекарств? – вернулся к прерванной теме Колдунов. – Что прописал врач?

– Нет, ты ей скажи! – неожиданно взорвалась Катя. – Ян, скажи ей! Это не лезет ни в какие ворота! Я пошла на беседу с врачом, сказала, чтобы она прописала нам все самое лучшее. Что мы купим все, что нужно. Врач дала список, я съездила в Озерки, привезла мешок лекарств… Тяжело было, между прочим, там же в основном растворы для капельниц. Короче, устала как собака, и все ради того, чтобы она знаешь что выкинула?

Светка захихикала.

– Она тем же вечером продала всю сумку с лекарствами соседке по палате! – возмущенно заключила Катя. – Она не хочет лечиться. Она вообще не понимает, что с ней происходит.

– Света, – строго сказал Ян, – не сходи с ума.

– Да на кой нам тратить бабки? – вопрошала Света. – Ведь ежику понятно, что гепатит лечат глюкозой и диетой, и это прекрасно помогает. А от новомодных препаратов никакого проку. Потом, я же продала их по среднегородским ценам, а Катя брала в Озерках. Навару почти тысяча!

Колдунов вздохнул.

– Не ругай ее, Катя. У нее, бедняги, крыша поехала, вот и творит черт знает что.

– У меня все пучком! Это у Катьки крышу сносит. Выложила почти триста баксов на ерунду, а у нас, между прочим, дети.

Ян встал, прошелся по холлу. На стене висел санлисток весьма обнадеживающего содержания. На нем крупным планом были изображены вирусы гепатитов, а также описаны особенности клинического течения разных видов этой болезни. Статья была выдержана в трагическом тоне, и Ян почерпнул из нее следующее: если при заражении вирусами А и В еще есть шансы выжить, то обладателям гепатита С следует оставить всякие надежды на выздоровление. «Вот на фига они это развесили?» – подумал он, прочтя, что «закономерным исходом шприцевых гепатитов является цирроз печени». Ниже была красочно изображена циррозная печень.

Он воровато огляделся и содрал санлисток со стены.

– Вы что, Ян Саныч? Хулиганите? С особым цинизмом? – развеселилась Светка.

– Давай сложим. Я его у себя на чердаке повешу, там наркоманы собираются. А здесь ему не место.

– Ну-ка, что меня ждет… Ага, так-так… Цирроз, кровотечение из вен пищевода, мозговая кома…

Светка засмеялась и аккуратно сложила большой лист ватмана несколько раз.

– Мозговой комы я вам не обещаю, – заявила она, – ей в моей головушке обосноваться не на чем. Как жестоко обломался вирус, попав в мой организм! Он внедрился, радостно потирая ручки, решил: вот я сейчас кайф словлю – и что же он увидел? Проспиртованную печень и пустой череп. Так что скоро он отвалит несолоно хлебавши. А вот если мы будем его кормить всякими там альбуминами и витаминами, он точно не отстанет.

– Я решу вопрос с лекарствами, – сказал Колдунов. – Все, что надо, в клинике возьму. На халяву, Света, не беспокойся.

Катя погладила Светку по спине.

– Что тебе завтра принести? Из еды или книжку какую-нибудь?

– Принеси, если не трудно, мои записи. Они на столе кучей валяются, ты просто в пакет покидай, ладно? Должна же я привести в порядок свое научное наследие!