Рашид задумался. Он глубоко презирал содеянное Юсуфом, но они были друзьями. К тому же на нем тоже лежала часть ответственности за это постыдное дело. Если бы он тогда не заснул на кухне, с девочками ничего бы не случилось, и Юсуфу не пришлось бы сейчас маяться. Но что он мог сделать, чтобы представить вину друга в более мягком свете? Ибрагим не слишком благоволил ему, это ни для кого не было тайной. Вечно придирался и только и искал повода, чтобы наказать его. Что же он мог сделать для друга? Взять всю вину на себя? О Аллах, конечно, они друзья, но это все же было чересчур.

Мастер суповой миски перешел к следующему товарищу Их было пятьдесят человек в спальне, и дело продвигалось мучительно медленно. Ибрагима отделяло от него еще не меньше шести коек.

– Юсуф, – шепнул Рашид другу, стрельнув глазами по сторонам, чтобы убедиться, что ни Ибрагим, ни мастер поварешки Омар не слышат его. Было бы крайне глупо именно сейчас привлекать к себе их внимание. Но, к счастью, ящик, который в этот момент волочили по полу, издавал довольно много шума, – послушай меня. Будь спокоен, понимаешь? Ничего не говори, пока тебя не спросят. Попытайся вести себя абсолютно нормально. Мы же не знаем, кого они ищут. И даже если так, ты же ничего не взял там. Девочки не смогут доказать, что это был ты. Возьми себя в руки.

– Тебе хорошо говорить. – Шепот Юсуфа звучал жалобно, будто он был маленьким мальчиком, который стащил из кладовой кусок сыра и теперь дрожал перед строгим папашей.

– Просто думай о чем-нибудь другом – о партии в шахматы, об обеде или о бане. Если они тебя поймают, мы оба виноваты. На мне лежит вина не меньше твоей, и Ибрагим с радостью... – Рашид замолк. Он почувствовал на себе взгляд мастера поварешки. Лишь вскользь, но вдруг тот что-нибудь слышал? Обхитрить мастера суповой миски было делом пустяковым. Он был обременен таким количеством заданий и обязанностей, что не успевал присматривать за всеми янычарами. Многих он не знал даже по имени. А вот Омар был многоопытным офицером, знавшим каждого своего солдата как свои пять пальцев. Он бы сразу раскусил Юсуфа. – Смотри прямо в глаза Ибрагиму. Ни в коем случае не вздумай глядеть на Омара!

Еще четыре койки. Между офицерами и Юсуфом оставалось еще четыре койки. Сейчас подошла очередь Хасана. Боковым зрением Рашид увидел, как мастер суповой миски рывком содрал простыни с кровати Хасана и ударил палкой по матрасу, словно выбивая паразитов. Потом Хасану приказали вытащить из-под кровати ящик и предъявить каждую вещь в отдельности – одежду, бритвенные принадлежности и все остальное. Ибрагим все придирчиво осмотрел, кивнул и перешел к койке его брата-близнеца. Еще три человека.

Голос муэдзина, призывавшего к дневной молитве, заставил Рашида вздрогнуть. Омар бросил вопросительный взгляд на Ибрагима, и тот кивнул.

– Давайте! – Громкий голос Омара эхом прокатился по залу, где до этого стояла полная тишина. – Сейчас можете помолиться. Большой смотр продолжим после.

Они раскатали свои молельные коврики и обратили взоры к Мекке, родине пророка и месту первого откровения. Рашид вздохнул свободно не только потому, что все тело затекло от многочасового неподвижного стояния в одной и той же позе, но и потому, что у него появилось время для размышлений. Что ищут у них Ибрагим и Омар? Знают ли они в самом деле о тех двух девочках? А если они пришли не ради Юсуфа, тогда ради чего? Может, видели, как он ночью крался из казармы, чтобы отправиться к Анне?

Рашид сделал глубокий вдох и поднял руки, повторяя вместе со всеми хором молитву. Нет, это было маловероятно. Он был предельно осторожен. К тому же Ибрагим не стал бы выстраивать всех солдат, если бы подозревал его. Нет, что бы ни искала эта парочка, похоже, они сами были в полном неведении, что именно ищут и у кого. Это напомнило Рашиду об их тщетных поисках христианского проповедника. Может, тут собака зарыта? И Ибрагим с Омаром искали какой-нибудь намек на то, что в рядах янычар завелся предатель, человек, покрывавший проповедника и утаивавший сведения о его местонахождении?

Молитва была окончена. Все поднялись, скатали коврики и снова заняли свои места. Досмотр продолжился, подошла очередь следующего.

Рашид украдкой бросил взгляд на Юсуфа. Кажется, молитва сказалась на нем благотворно, он уже успокоился. На лице больше не было нервного тика, капли пота не выступали на лбу. Хвала Аллаху, теперь по крайней мере у него на физиономии не было написано, что он совершил проступок. Ибрагим и Омар перешли к следующему. Простыни были сдернуты с койки, и Али, спавший рядом с Юсуфом, послушно выдвинул свой ящик и разложил содержимое на постели. Ибрагим устало скользнул взглядом по солдатским пожиткам, кивнул и перешел к Юсуфу. Рашид затаил дыхание.

Однако его друг нисколько не интересовал инспекторов. Юсуфу даже не пришлось вываливать на кровать свой ящик. Ибрагим лишь откинул крышку и мельком заглянул внутрь. Вся процедура ему явно наскучила. А может, он просто уже проголодался. Уголком глаза он увидел, с каким облегчением вздохнул Юсуф. Теперь на очереди был он сам.

– Рашид!

Почему Ибрагим, который часто путал даже имена мастеров поварешки, всегда прекрасно помнил его имя, оставалось для Рашида загадкой. По опыту он знал, что это не предвещало ничего хорошего.

Ибрагим стоял перед ним и улыбался, словно был несказанно рад встрече. Однако Рашид не попался на удочку.

Все с той же улыбочкой мастер суповой миски принялся обыскивать кровать Рашида. Сорвал простыни и бросил на пол. Разодрал подушку и так долго шарил в матрасе, пока солома не полетела во все стороны и не усеяла пол, не оставляя сомнений, кто будет заново набивать матрас.

«Почему я? Почему всегда именно я?» – спрашивал себя Рашид, еще сильнее стискивая зубы. Все его нутро закипело как в котелке, висящем над костром. Омар бросил ему предостерегающий взгляд и едва заметно покачал головой.

Омар был прав, он не имел сейчас права кипятиться. Что бы ни делал Ибрагим, это всего лишь попытка спровоцировать его и найти предлог для наказания. Нельзя давать мастеру ни единого повода для этого.

– Твой ящик, Рашид! – потребовал Ибрагим все тем же мягким и дружелюбным тоном.

Рашид втянул носом воздух, опустился на колени перед своей кроватью и вытащил ящик. Ибрагим откинул крышку. Потом поднял его в воздух двумя руками и просто перевернул, так что все содержимое высыпалось на пол посреди спальни – одежда, недавно купленная бритва, вырезанные из дерева и красиво выкрашенные шахматные фигуры. Флакончик с мирровой настойкой, которую он всегда использовал, если порежется при бритье, разлетелся на тысячи осколков, у черного короля отскочила голова. Ибрагим невозмутимо ковырял носком сапога в груде вещей, иногда вытаскивал тот или иной предмет, чтобы получше рассмотреть его, и снова бросал в кучу.

Рашид сжал кулаки. Злость бурлила в нем, он понимал, что вот-вот может сорваться. Скоро волна ярости накатит на него, сметая разум и последнюю здравую мысль, и тогда он не отвечает за себя.

Ибрагим встал в позу перед Рашидом, склонив набок голову и прищурив глаза.