– Что?

– Посещать плохие компании.

– Если с хорошим человеком, говорит она, то можно.

– Я хороший?

– До сегодняшнего дня я думала, что да.

– Думай так и дальше, – Глеб подхватил рюмку водки, пружинистой походкой приблизился к банкетному столу.

Его заметили не сразу. Станчик запрокинул голову и уставился на Сиверова, даже не утруждая себя тем, чтобы обернуться. Глеб спокойно смотрел на Полковника.

?Наконец и тот заметил чужой взгляд, медленно повернул стального цвета глаза. Оживление, разговоры за столом постепенно стихли. Полковник пристально разглядывал незнакомого ему мужчину, рискнувшего приблизиться к его праздничному столу с рюмкой в руке. Никто из подчиненных Полковника, знавших о его нраве, не рискнул бы так смотреть на него. Никто не выдерживал его тяжелого взгляда.

Полковник медленно снял руку с ноги девушки и положил ладонь на стол. Его взгляд словно говорил: ты слишком много о себе думаешь, еще пара секунд – и ты не выдержишь, моргнешь, отведешь глаза в сторону. Я сильнее тебя во всем; если нужно, прикажу – и тебя вышвырнут из ресторана, захочу – разберусь с тобой один на один, а захочу – не стану обращать на тебя внимания. Полковник был сильным мужчиной, сильным телом, сильным духом, а подобные люди брошенный вызов всегда принимают.

Первый отвел глаза Сиверов. Правда, Полковника это не ввело в заблуждение, он понимал, что незнакомец способен смотреть не моргая еще очень долго и поддался ему умышленно.

– Если пришел, – глухо произнес Полковник, – значит, хочешь что-то сказать. Говори.

– Мужики, – сдержанно произнес Сиверов, – я не привык, когда в ресторане одни посетители мешают другим, когда из-за криков и смеха я не слышу музыки.

Подручные Полковника напряглись. Все указывало на то, что незнакомец нарывается на скандал.

Сиверов сделал небольшую паузу.

– Да, я не привык к этому. Я не могу спокойно поговорить со своей девушкой. Но вам, мужики, я это прощаю, потому что вижу, вы такие же, как я, вы тоже участвовали, – Сиверов не уточнял, в чем участвовали и когда. – Я тоже нюхал порох на одной земле с вами.

– Афганец, – с уважением произнес Полковник.

– Я братьев по оружию издалека чую, – улыбнулся Сиверов. – Неважно, справедливой была война или нет, неважно, получили мы за нее что-нибудь или наши награды носят другие, то были самые страшные годы и самые счастливые. Не так важно, кто из нас и кем стал теперь – все это мишура. Главное, мы знаем друг другу цену в той, прошлой жизни. За это я и хочу выпить.

Полковник, пока Сиверов говорил, побагровел, но ссориться не стал, слова Глеба запали ему в душу. Каждый негодяй в глубине души понимает, что живет не правильно, и, если у него сентиментальное настроение, может с этим молча согласиться.

– Чувствую, – сказал Полковник, – ты от души говоришь. Садись, – он указал рукой на пустой стул.

– Я не один пришел, с девушкой.

– И ее зови.

Было достаточно одного жеста – и официант бросился менять тарелки перед Сиверовым и Маргаритой, устроившимися на свободных местах.

– Не стесняйтесь, все, что есть на столе, в вашем распоряжении.

– Какого черта мы сюда перебрались? – шептала Маргарита на ухо Глебу.

– Тебе не нравится?

– Мне здесь некомфортно, они абсолютно чужие люди.

– Так надо, – тихо проговорил Глеб, и девушка успокоилась.

Через десять минут Сиверов уже запросто болтал с людьми Полковника, узнал, что тот является истинным владельцем ресторана, что у него скоро юбилей, который Полковник решил скромно отпраздновать в кругу бывших сослуживцев.

– Многие нас, афганцев, не любят, – говорил Сиверов мужику с бычьей шеей, сидевшему по правую руку от него, – не могу понять, почему?

– Завидуют тому, что мы сильные, – предположил мужик, поигрывая столовым ножом так, словно в руках держал финку со стоками для крови.

– Небылицы про нас рассказывают, будто если служил в Афгане офицером, значит, скорифанился с местными и наркотики в Союз переправлял.

При слове «наркотики» мужик, успевший изрядно выпить, криво усмехнулся:

– Всякое говорят.

– Не знаю, может, это и правда. Сам я наркотики не покупал, не продавал и употреблять не собираюсь. Лучше уж беленькой полечиться, – Глеб налил водку в рюмку.

Маргарита пристально следила за Сиверовым, но даже она, знавшая, что ее спутник пить не собирается, не могла уловить момент, когда Глеб выливал рюмку. Она и теперь решила не отводить глаз от руки, боялась даже моргнуть, чтобы не пропустить этот момент.

Сиверов залихватски поднес рюмку к губам, перехватив ее так, что она целиком спряталась в пальцах, плотно прижал к губам и запрокинул голову. Ни капли спиртного не попало ему в рот. Мужик, уже успевший выпить и закусить, опустил глаза в тарелку. И тогда Маргарита увидела, как Глеб через плечо резким движением вылил водку в бассейн к рыбкам.

Она сжала Сиверову локоть:

– Вам не жаль бедных рыбок?

– Во-первых, – сказал Глеб, – они давно живут в ресторане – привыкли и к табачному дыму, и к спиртному. Не удивлюсь, если они досконально изучили все матерные слова. А во-вторых, если серьезно, то я уже прикинул, вода в бассейнах постоянно меняется, и ничего им не грозит. – Помнишь, – Глеб тронул мужика за плечо, – многие из нас всякую дрянь в Афганистане пробовали, и курили, и кололись.

– Тех уже давно с нами нет, – хмыкнул мужик, – кто дрянью пользуется, долго не живет. Я телевизионной рекламе не верю, но, когда мужика показывают, который говорит, что у него была семья, тачка, ему я верю.

– Я вижу, вы ребята крутые, при деньгах, – Сиверов подливал водку быкоподобному мужику. – Если не секрет, чем занимаетесь?

– Ты тоже на бедного не похож.

– Бедные в китайские рестораны в Москве не ходят.

– Это точно, – подтвердил обладатель бычьей шеи. – Всякое.., торгуем, возим грузы, экспедируем.

– Одним словом, бизнес, – вставил Сиверов, – Бизнес бизнесу рознь.

– Ресторан, наверное, большой прибыли не дает? Я тоже свое дело как-то попробовал закрутить, легальное, ни хрена не получилось, все в налоги ушло. Милиции отстегни, «крыше» отстегни, в бюджет заплати. Хоть бы кто-нибудь сказал «на», все только и говорят «дай», будто других слов в русском языке не существует.

– У нас по-другому, – хрипло отвечал мужик, доставая пачку сигарет и предлагая угоститься Сиверову.

– Я первый раз «Мальборо» в Афгане попробовал, – сказал Глеб, вытаскивая сигарету. – Тогда это ох как круто было, а теперь каждый сопляк его курит.