Вика выглядела довольной, словно ожидала похвалы за свою ловкость. Я внутренне содрогнулась, поражаясь ее жестокости.

– Зачем было убивать Сашу? – спросила я. – Она-то тебе чем помешала?

– Влезла не в свое дело. Я знала, что Андрей болен, ему оставался максимум год. Старый муж вряд ли пережил бы такой удар, как смерть любимого сыночка от СПИДа, по крайней мере, я собиралась ему в этом помочь и остаться богатой молодой вдовой, чтобы пожить, наконец, в свое удовольствие и наверстать упущенное. Но тут Андрей притащил в дом это убожество и объявил, что женится на ней. Но самое поганое – она оказалась беременной, представляешь? И как они ухитрились? Мне кажется, что ребенок вообще не от Андрея, но кто бы стал в этом разбираться? Стоило ему жениться на этой дуре, и папочкины деньги пришлось бы делить между мной и этим заморышем. Что мне оставалось делать?

Она обиженно выпятила губу, как капризный ребенок, и у меня впервые зародилось сомнение – а в своем ли она уме?

Не замечая моего ужаса, Вика продолжала, как ни в чем не бывало:

– Кирсанов сам напросился. Он сразу же заявил, что этой свадьбы не допустит. Причем был настолько глуп, что кричал об этом на всех углах. Появилась возможность убить сразу двух зайцев: избавиться от девчонки и подставить любимого мужа. И все бы получилось, если бы не ты.

Я проигнорировала ее укоризненный взгляд и спросила:

– Саша сама написала записку?

– Естественно. Она была влюблена в Андрея, как кошка, а он ее просто ненавидел. Я наплела ей, что знаю одного человека, который может помочь, и она, дура, согласилась. Я сказала, что нужно проверить результат сразу после обряда. Для этого она под диктовку написала записку…

– Так записка адресована Андрею?

– Конечно, он ведь тоже Кирсанов. Сашка была под дозой и писала все, что я говорила, не особенно задумываясь. Потом мы переоделись во все новое, замотались в эти дурацкие саваны для пущей таинственности и пришли сюда…

– Ты знала, что дед Аркадий вас видел?

– Сначала нет… Мы забеспокоились только тогда, когда ты встретилась с ним.

– Поэтому и убили?

– Не только. Во-первых, он засек меня на могиле матери. Но это ерунда. Гораздо хуже другое: я рассказала о старике Еремину, и он не поленился лично явиться на кладбище и взглянуть на старого алкаша. Можешь себе представить его состояние, когда он узнал в придурковатом пьянице своего бывшего ассистента? Мы не могли допустить, чтобы старикан разоткровенничался с такой пронырливой особой, как ты. Ему ведь было что порассказать… Слушай, – неожиданно остановилась она, – мне надоело отвечать на твои дурацкие вопросы. Похоже, ты просто тянешь время?

На ее лице заиграла неприятная ухмылка, и она шагнула ко мне, поднимая пистолет.

Ну вот и все. Она выстрелит, я в этом не сомневалась. У меня не осталось времени. Те, кого я ждала, уже не успеют…

Я быстро присела на корточки, чем весьма позабавила Вику. Она рассмеялась:

– Думаешь, это тебе поможет?

Конечно же, я так не думала. Ухватив горсть песка с пола, я швырнула его Вике в лицо. Вековая пыль оказалась на удивление грозным оружием.

Вика завизжала и выронила пистолет. Она терла глаза руками и вертелась на месте, как волчок. Должно быть, за столько лет известь, которой в старину белили потолки, осыпалась вниз и смешалась с песком. Мне тоже немного попало, и я чувствовала отчаянную резь в глазах. Вике пришлось гораздо хуже.

На земле, тускло отсвечивая в лунном свете, поблескивал брошенный ею пистолет.

Я протянула руку, чтобы схватить оружие. В ту же секунду рядом прогремел выстрел. Пуля оцарапала мне щеку и ввинтилась в стену. Брызнул фонтан мелких осколков.

Я инстинктивно откатилась в сторону, таращась в темноту и не веря своим глазам.

Как повторение кошмара, пережитого в больнице, я снова увидела Татьяну с пистолетом в руках. Только теперь он был направлен в мою сторону.

– Не ожидала? – весело спросила она.

– Как же так? – Мой вопрос прозвучал жалко и беспомощно.

– А вот так, подружка. Мне не хотелось, чтобы ты когда-нибудь узнала правду. Я к тебе в самом деле хорошо отношусь. Сюда я явилась просто для подстраховки. Но, как видишь, не напрасно. Вика, как всегда, все испортила. Вика, заткнись и подними свой пистолет, – прикрикнула она.

Вика, поскуливая, на ощупь отыскала оружие на грязном полу и ухватилась за него дрожащими пальцами, слепо щуря распухшие глаза.

Татьяна смотрела на меня, и в ее глазах я уловила что-то похожее на жалость. Я ожидала чего угодно, только не этого, и была совершенно раздавлена. У меня даже не осталось сил, чтобы как-то защитить себя.

Я прислонилась к холодной стене, потерла лоб и спросила у своей бывшей подруги:

– Что у тебя общего с этой сумасшедшей?

– Не смей так говорить! – взвизгнула Вика и выстрелила в мою сторону. Я не успела увернуться, но она все равно промазала. Пуля ушла куда-то влево.

Татьяна рассмеялась.

– Она права, Вика. Ты и впрямь чокнутая.

Я бы с удовольствием повеселилась вместе с ней, если бы не два ствола, направленные на меня. Хотя и одного было бы вполне достаточно, чтобы отправить меня к праотцам.

– Ты хочешь узнать, что у меня общего с Викой? – переспросила Татьяна. – Все гораздо проще, чем ты думаешь. Просто, как дважды два, понимаешь? Ты все время искала сестру, а на самом деле их было две: я и Вика. Об этом знали только Еремин и наша мать, но она, как тебе известно, все напрочь забыла от ужаса того, что совершила. После первых родов и того, что она проделала со своим ребенком, снова начались схватки. К тому времени все уже ушли, и Еремин один принял роды. Так как он забрал Вику, то решил забрать и меня. А потом подкинул обеих в дом ребенка. Вика уже разболтала тебе, что он удочерил ее через три года. Только ее, понимаешь? Ее, но не меня. Так что мне досталось не меньше горестей, пока я моталась по детским домам и приютам. У Вики было хотя бы подобие семьи, в то время как я была совершенно одна. Впрочем, когда Викуша узнала о моем существовании, она разыскала меня. Работу и многое другое я получила с ее подачи. Как-никак, мы все же сестры.

– Но вы совершенно не похожи! – Мой мозг не желал верить в чудовищность происходящего, и я цеплялась за соломинку.

– Мы – двойняшки, а не близнецы, – снисходительно пояснила Татьяна. – Кроме того, мы не так уж непохожи, как тебе кажется. Просто Викуша – крашеная. Еремин, знаешь ли, предпочитал брюнеток и заставлял ее красить волосы чуть ли не с детства.

– Он знал, что вы встретились?

– Долгое время нам удавалось скрывать этот факт, но он все же разнюхал о том, кто я такая. Нам стоило больших усилий убедить его в том, что я не представляю для него угрозы и даже могу оказаться полезной. Я, по его словам, настоящий гений.