– Таисия, ты уже всех достала! – рявкнула Наташка. – Да какая из тебя ясновидящая, если не воспринимаешь то, что перед носом. Ноутбук-то цел! Начнешь жизнь с чистого файла.

Мухатская утешений не слышала, тупо бормотала, что ей в пансионате больше делать нечего. Ольга, в свою очередь, тихо вела свою партию, уверяя, что ноутбука во время осмотра комнат не было, и удивленно кривила губы, пожимая плечами. Лянка охала и поддакивала обеим, осторожно тыкая наманикюренным ногтем указательного пальца в ноутбук, проверяя технику на материальность. Сколько бы это продолжалось, трудно сказать. Я бодро соскочила со стола и, отряхнув ладони, заявила, что у такой предусмотрительной женщины, как Таисия, наверняка завалялся где-нибудь диск с утраченными сведениями. Не может быть, чтобы она их не скопировала. Ясновидящая умолкла на полуслове, похлопала глазами, подумала и запальчиво заявила:

– Да, но этот диск в Москве, а он мне нужен здесь!

– Не ори! – гаркнула от окна Наташка. – Все стены в ушах. Кто-то из отдыхающих, а может, и сам убийца осведомлен о твоей работе по, мягко говоря, незаконному сбору информации, касающейся их личной жизни. Вот и постарался ее уничтожить.

– Да ты что!!! – заорала Мухатская, игнорируя Наташкин призыв к осторожности. – У меня там один поверхностный «макияж», рожденный средствами массовой информации да тусовочными сплетнями. Правду я никому, кроме своих клиентов, не разглашаю. Даже уважаемой Ольге Леонтьевне. А ей надо бы знать, по какой причине жена нашего Черного монаха Ивана регулярно таскается в Великие Луки.

– Анастасия таскается в Великие Луки по делам фирмы и по личным делам, связанным с ее работой в Питере, – отрезала Ольга. – Туда же, как вы говорите, «таскаются» Алла Вячеславовна для закупки лекарственных средств, наш главбух со своей отчетностью, повариха за пополнением продовольствия и я сама. Мне тоже отчитаться?

– Святая простота! – картинно всплеснула руками Мухатская, оторвав при этом болтающийся лоскут ночной сорочки. – Да у нее в городе любовник! Она… – ясновидящая резко оборвала вещание, ойкнула и зажала рот ладонью.

– Меня это не интересует. – Лицо директрисы напряглось. – Надеюсь, Настя с Иваном сами разберутся в своих отношениях. Таисия Михайловна, я попрошу вас привести себя в порядок. Что касается вашей дальнейшей работы, мы обсудим это позднее. Ляна, ты со мной?

– Разумеется, – пробормотала Лянка. – Я всегда с тобой. Мы вообще все с тобой. – И уставилась на меня, вернувшуюся на письменный стол.

– Мы с Натальей побудем с Таисией Михайловной. Ей одной страшно.

– Да! – заявила Мухатская. – И мне желательно раскладушечку. Я размещусь в комнате у Наташи с Ириной. В тесноте, зато не в обиде. – И улетела в другую комнату, закрыв за собой дверь.

– Скорей бы домой, – мрачно изрекла Наташка. – Тогда Таисия сможет занять любую из освободившихся кроватей.

– Еще чего! – раздался из-за двери глас ясновидящей. – Я увольняюсь и еду с вами.

Ляна откровенно удивилась:

– Ясновидящая из нее никакая, а вот яснослышащая… Великое дело – практика! Идем, дорогая, отсюда. – Она развернула Ольгу в направлении выхода. – Пусть девицы сходят тут с ума – это их личный выбор. Будете готовы, заходите к Ольге Леонтьевне. Обсудим положение на трезвую голову. Ей как раз подарили бутылку замечательного коньяка. Вернее, Ольга подарила его следователю, а он его ей вернул. Со ссылкой на то, что ведет здоровый образ жизни.

Я снова съехала со стола.

– Ольга, надо отменить на сегодня спектакль с привидениями. Распоряжения следует сделать уже сейчас.

– Основания? – не оборачиваясь, поинтересовалась директриса тоном, уместным на производственном совещании.

– Основания? Да санитарная ночь! – подсказала Наташка, прислонившись к стене и фактически загородив собой выход.

Я снисходительно фыркнула:

– Можно просто по желанию ряда отдыхающих. Притомились, хотят выспаться. Если надо, соберем подписи. Или подделаем. И не трогайте Мухатскую. Боюсь, что в ее «альманахе» содержались серьезные сведения, выдающие убийцу. Только она далека от осмысления их важности. Именно поэтому и осталась в живых.

– Все правильно, – вздохнула Наташка, – с дураков меньше спроса.

– Хорошо, – промямлила Ольга и потянула к двери затормозившую Ляну. Осталось непонятным, к чему именно директриса относится с одобрением – к народной мудрости или к недогадливости Мухатской.

Обе дамы немного замешкались в дверях, уступая друг другу пальму первенства шагнуть за порог. И если бы не вмешательство Натальи, освободившей проход, построившей и вытолкнувшей обеих, они наверняка дождались бы нас.

Уже привычно заперев дверь, подруга вопросительно посмотрела на меня. Я указала глазами в сторону комнаты, в которой Мухатская делала из себя человека. Вошли мы к ней без стука. Одетая и причесанная ясновидящая обреченно сидела на кровати и жалела себя, что можно было понять из тихих стонов с пришептываниями.

– Таисия, соберись с нормальными мыслями! – строго потребовала я. – Тебе придется ответить на ряд наших вопросов, касающихся личной жизни некоторых лиц.

Ясновидящая уставилась на меня взглядом, который постепенно обрел осмысленность, и показала кулак. Внимательно на него посмотрела, укоризненно покачала головой и трансформировала его в фигу. Удовлетворенная результатом, продемонстрировала ее нам.

– Ну и фиг с тобой, – беззлобно ответила я. – Погибай в одиночку.

– Хочешь сказать, что вместе веселее? Надоела эта ваша реклама хуже самой «Фанты». Все, кому не лень, повторяют. Нет у меня в памяти никаких сведений, за которые меня можно пристукнуть.

Наташка оживилась:

– Таечка, за время нашего пребывания в этом, с позволения сказать, дворце, тебе столько раз пытались прищемить нос… Сначала ты получила по башке у источника. Если бы не мы, наверняка бы язык высунула, его бы и прищемили.

– А при чем тут нос?

– Тебе одного языка мало?

Разговор грозил перейти в перепалку. Для предстоящего «перебреха» Наташка даже уселась в кресло. Пришлось напомнить, что наше время ограничено. Да той же раскладушкой, которую еще следовало найти и разместить на ней Таисию! С явным ущербом для собственного здоровья, поскольку свободное время Ольги Леонтьевны, а с ним и время ужина незаметно истекает. Мухатская вспомнила про коньяк, который в качестве лекарственного средства должен обеспечить ей хороший сон даже на раскладушке, которая, как ей кажется, больше всего подошла бы мне. Меня это обстоятельство слегка задело, и я позволила себе заметить, что в части ясновидения некоторых моментов значительно ее переплюнула. Например, мне известно, что милая девочка Лиечка, внучка художника, по уши, но безответно влюблена в легкомысленного Даньку. И совершенно не боится привидений, ибо сегодняшней ночью сама вырядилась в Полину и попыталась найти ответное чувство у Даньки, легко сойдя по приставной лесенке с подоконника и направившись к нему с распростертыми объятиями. Честно говоря, было довольно жутко. Боюсь, девочку дезинформировали. Записки сейчас не в моде, скорее всего, приглашение на это театрализованное свидание она получила в эсэмэске. Не удивлюсь, если с Данькиного номера. Вот только от кого на самом деле исходило послание? Для кого – известно. Хотели напугать нас с Натальей. Выживают из этого дворца денно и нощно. Но Лийка здесь ни при чем. Любящая душа доверчива. Дедушка наверняка «пасет» внучку по всем правилам. Удивляюсь, как он решился оставить ее без присмотра?