– Для чего же он вам понадобился? – все так же тихо, понурившись, спросила девушка.

– Он мастер-рудознатец и вроде бы обладает каким-то секретом в изготовлении металла.

– Но это ведь бредни пьяного старика!

– Может быть, но я этого не узнаю наверняка, если не предоставлю ему возможность показать себя. Я верю в то, что это возможно, а вот правду ли говорит он – мы увидим, только позволив ему себя проявить. Кроме того, я дам ему шанс. Если он действительно мастер, то работа – любимая работа – поможет ему выкарабкаться из той ямы, куда он сам себя загнал. Я знаю, поверьте мне.

Резко развернувшись, Андрей направился к калитке. Анна понимала, что он уходит, но ничего не могла придумать, чтобы остановить его. Она вовсе не хотела ссориться или вызвать недовольство у этого мужчины. Да что там, она заговорила о старике, используя его как предлог, но, видно, Андрэ слишком плохо относился к пьяницам, так как вспыхнул мгновенно, словно хворост. А потом он проговорился о своей семье, и это окончательно выбило ее из колеи.

Конечно, он не производил впечатления молодого человека. Когда она увидела его в первый раз, то он был лысым, за прошедшее время волосы отросли, и она увидела, что седина прочно вплелась в его уже начинающую редеть шевелюру, хотя он был ненамного старше Рема или Эндрю. При первой встрече он был весьма дородного телосложения, хотя и угадывалось, что когда-то у него была весьма ладная фигура. Сейчас перед ней предстал высокий, крепкий, без капли лишнего жира мужчина. Было видно, что за прошедшие месяцы он всерьез занимался собой. В его повадках появилось что-то звериное или даже хищное, такое она замечала у воинов, но брат говорил, что он вроде бы не воин. Этот мужчина непонятным образом притягивал ее, заставляя бросать в свою сторону быстрые любопытные взгляды.

Как это произошло, Анна не знала сама, но только после той единственной встречи она стала непозволительно много думать о нем. Да, тогда он был нескладным и полным, но в то же время его манера общаться, не стесняться высмеивать себя, во всяком случае в шутливой форме отзываться о самом себе, была весьма необычной. Как-то так само собой получилось, что в один из приездов Эндрю она, как ей казалось, ненавязчиво начала расспрашивать его о Новаке, и тот с удовольствием рассказал все, что знал, и даже немного приукрасил, так ей показалось. Однако этот мужчина все больше и больше нравился ей. Чем именно, объяснить она не смогла бы, но думать о нем отчего-то было приятно.

Но вот выяснилось, что у него уже была семья. Однако чего же она хотела? Мужчина в расцвете сил – неужели у него не должно быть семьи? Вот она у него и была. Она вдруг поймала себя на мысли, что ревнует его к той неизвестной, но, едва осознав это, истово перекрестилась. Пристало ли ревновать к той, которой уже нет, и пристало ли радоваться тому, что заинтересовавший ее мужчина теперь свободен, если цена столь высока.

Потом она успокоилась. Ее, конечно, радует то, что этот мужчина – единственный, о котором она непозволительно долго думала, – свободен. Но ее вины нет в том, что он стал свободным такой ценой. Она даже никогда не знала той, что делила с ним ложе. О боже, как она хотела оказаться в его объятиях, зарыться в его рубаху и вдохнуть пряный мужской аромат.

Поймав себя на этой мысли, она вновь истово перекрестилась. Нет, она не была ханжой и прекрасно знала об отношениях между мужчиной и женщиной, но она была порядочной девушкой, а порядочной девушке не пристало предаваться греховным мыслям. Вот если он будет законным супругом, тогда даже Господь не осудит ее за подобные мысли… или осудит? Нужно обязательно поговорить об этом с духовником. Падре Микаэль прожил долгую и праведную жизнь, он добрый пастырь Божий и сумеет помочь добрым советом.

Осталось только решить, каким образом она сможет добиться внимания этого мужчины. Уж в этом-то она никакого греха не видела, и ее лицо приняло сосредоточенное выражение. Она и сама не смогла бы себе объяснить, почему он так заинтересовал ее. У нее были поклонники и куда краше, и знатнее, но вот только никто из них не затронул девичьего сердца, хотя по всем меркам считалось, что она неприлично долго задержалась в девах. На нее обратил внимание даже сын маркграфа, зачастивший в последнее время к ним в гости. Поговаривали, что граф весьма серьезно настроен женить его, пренебрегающего обязанностями старшего сына и наследника, – был слух, что якобы если тот не обзаведется наконец семьей, то граф лишит его наследства и сделает наследником среднего сына, уже семейного и обзаведшегося первенцем.

Чем же смог привлечь ее этот мужчина, который никоим образом не выказывал своей заинтересованности, мало того, практически не общавшийся с ней и не стремившийся к этому? Вот он посетил отца и брата по каким-то своим делам и теперь, возможно, опять пропадет на два-три месяца. Она без конца задавала себе этот вопрос и не находила ответа – только чувствовала, что запутывается в сетях еще больше.

– Анна, ты о чем так задумалась?

В беседке, куда она забрела, появился Рем. С братом у них никогда не было друг от друга секретов. С малых лет она привыкла всюду следовать за братом, и тот, понукаемый суровым отцовским словом, был вынужден всюду таскаться со своей младшей сестренкой. Так вот и вышло, что она была участницей всех мальчишеских выходок и проказ. Правда, охотно делясь с отцом всем, что было пристойно, она благоразумно умалчивала о проказах – и вовсе не из-за того, что покрывала братца: просто ему могли запретить прогулки по городу, а значит, под домашний арест попала бы и она.

– Рем, а когда господин Андрэ вновь посетит нас?

– О-хо-хо, сестренка… Что это? Ты уже второй раз за последние пару месяцев справляешься о нем. Ну не закипай. Я что, я не против, хотя практически и не знаю его, но он располагает к себе с первого взгляда, да и Эндрю о нем очень хорошо отзывается. Правда, если все так серьезно, нужно бы узнать его получше, а то мало ли… – Сестру Рем любил искренне, а потому в его голосе звучала только забота.

– Что это ты там себе напридумывал?

– Я? Ничего я не напридумывал. Только я не помню, чтобы ты еще о ком-нибудь справлялась, да еще при этом имела такой пришибленный вид.

– Сильно заметно? – понурившись и залившись краской, тихо проговорила Анна, полностью изобличая себя в глазах брата.

– Другие, может, и не заметят, да только я-то тебя лучше всех знаю.

– Так ты не ответил на мой вопрос.

– А что говорить? Он, может, и несколько лет у нас не появится.

– Как – несколько лет?

– А зачем ему появляться, если все денежные дела будет вести Эндрю – для этого они сегодня и приходили, – не скрывая своего сопереживания, проговорил брат, делая для себя зарубку в памяти: обязательно все получше разузнать об этом человеке. Одно дело – клиент дома, и совсем другое – возможный претендент на руку сестры. В душе он и радовался за сестру, и переживал одновременно. Девка уже давно налилась соками, только нажми – брызнет во все стороны, но отдать ее за первого встречного, привлекшего ее внимание, он тоже не мог.