Словом, получатся те еще уродцы, с единственным достоинством непотопляемости. Что там выйдет со скоростью, бог весть. Если удастся их разогнать хотя бы до двадцати километров в час, это будет просто замечательно. Жаль только топлива с собой много не увезти, так что придется делать ставку все же на паруса.

Н-да. Вообще-то дурость несусветная. Парус требует определенных знаний и навыков, которыми вот так, в одночасье, не овладеть. Тут даже нейросеть спасует, потому что парус нужно в первую очередь чувствовать. Но… Как уже говорилось, большого запаса топлива с собой не увезти.

– Я гляжу, вы не торопитесь, – встретил их недовольным бурчанием Лацис.

– Ты не говорил бегом, сержант, – возразил Энрико, хотя к нему это по большей части и не относилось.

– Взгляни, – передавая Дмитрию мощную трубу, предложил Лацис.

Вообще-то у Дмитрия имелся и свой компактный монокуляр. Но он всего лишь сорокакратный, этот же наверняка не меньше сотни.

– Куда смотреть-то?

– Пляж на мысу. Видишь, там человеческая фигура. Вот на нее и посмотри.

Нефедов положил конец трубы на арматуру решетки, чтобы не дрожала. До мыса, что напротив створа фарватера на входе в лагуну, не меньше километра. Сейчас отлив, и на оголившемся песке отчетливо виден человек. Хм. Вернее, мутант. Все люди сейчас здесь, за периметром. Выкрутил кратность. Навел резкость. Электронный бинокль был бы куда сподручней, в нем имеется стабилизация изображения, и панорама не будет скакать как бешеная. Но электронного образца на острове не было.

– Джонстон, – уверенно определил Дмитрий.

Бывший начальник успел растерять всю свою одежду, и обувь в том числе. Но при этом разительных изменений в его облике не произошло. Возможно, причина в недостатке пищи, что замедлило темпы мутации. Но факт оставался фактом – это был Дэвид.

– Держи.

Обернувшись на голос, Дмитрий увидел, что Лацис протягивает ему «вепря» Джонстона. Снайперских винтовок у полицейских было только две. Так что «вепрю» давать простаивать никто не собирался. Сержант забрал это оружие себе. И надо заметить, с того момента, как было принято решение в отношении мутантов, эта винтовка вновь отведала кровушки. Айварс периодически отстреливал тварей прямо из-за забора.

– И что я должен делать? – указывая на отсутствие магазина, поинтересовался Нефедов.

– Патрон в стволе.

– Сержант, тут не меньше километра. Не из этой винтовки показывать снайперские результаты. И уж точно не ему, – высказал свое мнение Энрико.

– У тебя один выстрел. Джонстон хорошо принял тебя и хотел с тобой подружиться. Ты можешь его упокоить, – гнул свое Лацис, не обращая внимания на слова итальянца.

– Одним патроном? С такой дистанции? – удивился Дмитрий.

– Можешь выстрелить в воздух, – пожав плечами, заметил сержант.

Вот интересно, что бы это значило? Задеть он его не пытается, это очевидно, хотя ни разу не упустил подобной возможности. Нефедов неопределенно хмыкнул. С сомнением посмотрел на «вепря». Потом решительно подступился к решетке и пристроил цевье на арматуре.

Итак, гарантированно упокоить можно только в случае попадания в голову. Но, насколько ему известно, на подобной дистанции такая цель не для этой винтовки. Из «вепря» на километр не попасть и в ростовую мишень. В смысле попасть, конечно, можно, но это на великую удачу.

Он помнил, что у таких винтовок эффективная дальность, обеспечивающая поражение с первого выстрела, порядка шестисот метров по грудной мишени. Ну ладно, что-то там намудрили со стволом и вообще, добившись такой же точности на восемьсот метров. Но тут тысяча, и нужно попасть в голову. Нереально.

Однако он подошел к делу со всей ответственностью. Джонстон был хорошим человеком и заслуживал покоя. Непонятно только, отчего Лацис решил поступить именно так, а не иначе. Приложившись было к прицелу, Дмитрий распрямился и посмотрел на снайпера.

– Энрико, посмотри, пожалуйста, прицел. Я в этом ни уха ни рыла.

– Все выставлено как надо, – бросив мимолетный взгляд на маховички, заверил снайпер. – Но в остальном я даже не представляю как. – Итальянец покачал головой и сделал приглашающий жест.

Ну что же, так – значит, так. Вообще-то буллпап держать в руках как-то непривычно. Приклад или плечевой упор ощущается совсем по-другому. С другой стороны, вроде и удобно. Дело привычки. Ну да не суть.

Оптика десятикратная, но не сказать, что это столь уж сильно упрощает задачу. Посадил птичку прицела точно на лоб смотрящего в его сторону Джонстона. Тот, словно чувствуя что-то, стоял совершенно недвижим. Дмитрий подумал было о боковом сносе от ветра и необходимости внесения поправок. Но ветра вроде нет. Полный штиль. Да какой к ляду снос. Тут разброс будет чуть не в метр. Ну, может, и поменьше. Но голова-то куда компактней.

Да пошло оно все. Нашли тоже великого снайпера. Показалось или он увидел влажный блеск в глазах Дэвида? Ерунда все это. Не видел Дмитрий его глаз. Не дает оптика такого приближения. Вот в трубу – да, видел.

Затаил дыхание и плавно нажал на спуск. Невольно подобрался, готовясь к серьезной отдаче. Все же винтовочный патрон куда солидней, чем пять пятьдесят шесть в М-4. Но дульный тормоз-компенсатор сработал как надо, и винтовка лягнулась чуть чувствительней автоматического карабина.

Панорама дернулась, с непривычки он на миг лишился обзора. А когда все пришло в норму, обнаружил Джонстона лежащим на песке. Интересно, куда он ему попал? Надо бы добить. Да только патронов больше нет.

Дмитрий протянул «вепря» Лацису, но тот только отрицательно покачал головой. Потом перевел взгляд на Энрико. Итальянец лишь развел руками, показывая все свое недоумение.

– Точно в лоб. С такой дистанции. Из такой винтовки. Если выстрел не на миллион, то на тысячу точно, – наконец произнес итальянец.

– Владей. Давай сюда М-4 и магазины, – внезапно произнес Лацис, обращаясь к Дмитрию.

– Но-о… – удивился Нефедов.

– Ты в курсе, как этот «вепрь» попал к Джонстону? – спросил сержант.

– Да, – ответил Дмитрий.

– И ты думаешь, после такого я оставлю винтовку у себя? Да мне проще ее выбросить, от греха подальше.

– Не думал, что ты такой суеверный.

– А ты повоюй с мое, и я посмотрю, каким будешь ты. Попробуй кому-нибудь из наших предложить эту красавицу. После того как тут завертелось, облизывались на нее все. Но теперь даже не прикоснутся.

– Да ерунда все это.

– Конечно, ерунда. И то, что Джонстон вышел на этот пляж, замерев там истуканом. И твой единственный выстрел, которого он дождался. И фантастическая точность. Ты вообще представляешь, сколько этих самых случайностей собралось вокруг этого выстрела? И что, все просто так? Снимай подсумки, – отделяя свои, державшиеся на липучке, приказал Лацис.