Ничего нового, если бы не условия среды, куда помещали модифицированные семена. Три года назад Рокси резко изменила эти самые условия. Почвы брали не из теплиц, а с городских улиц, прямо из-под асфальта. Самые худшие почвы для выращивания чего бы то ни было. Куски резины и гвоздей, превышение норм по окислам, хлору и тяжёлым металлам в десятки раз. Вода из-под крана, никакой артезианской подпитки.

После первого урожая Рокси ещё больше усугубила собственные будущие проблемы. В воду из-под крана, используемую для поливки, стали добавлять всевозможные продукты урбанизации — лимонады, моющие средства и прочую пакость, включая биологически активные добавки.

Всё, что могло так или иначе воздействовать на генотип.

С точки зрения урожайности эксперимент был заранее обречён. Но отдел разрабатывал совершенно иную тему, известную лишь двоим непосредственным руководителям. Вначале Адабашьян обалдел, когда Рокси принесла свои предложения. Но подпись поставил.

— Я вас не спрашиваю, кому это надо? — осторожно зашёл он со стороны. — Но меня об этом могут спросить на учёном совете.

— Это надо всем, — она решительно кинулась в бой, абсолютно не представляя, чем закончатся их мирные турниры.

Да и тема Рокси казалась вполне мирной. Вначале она всего лишь намеревалась выяснить степень опасности для любителей животных и садовых участков в черте города. Она намеревалась найти некую внятную зависимость болезней фауны от болезней флоры. Ничего особенного, ничего нового.

С одной малюсенькой оговоркой. Горожане последние годы стали не глупее фермеров. Им тоже хотелось получать томаты и перцы весом по четыреста граммов каждый, им тоже хотелось рвать в садиках и на задних дворах клубнику размером с грушу. Горожане шумно выступали против химии и облучения культур на полях, но никак не желали отказываться от собственных крошечных, но пышных плантаций. Что интересно, цветы человек не употреблял в пищу. И масса других невероятных плодов шла на корм незаметным жителям мегаполиса, которые также потихоньку изменялись. Пчёлы, осы, мухи, мыши, вороны…

Первое же поколение живых существ, родившихся у тех, кто питался её «новыми» соей, картошкой и томатами, показало такие результаты, что лаборанты буквально остолбенели. Рокси вытащили из постели в ту ночь, когда из гусениц полезли бескрылые бабочки с двумя челюстями. Среди узкого круга посвящённых вспыхнула паника. Впрочем, паника с такой же скоростью и улеглась. Бабочки отползали свой срок и закончили свой земной путь, не оставив потомства. У мышиных самок Маты Хари и Консуэлы появились милые мышата с перепончатыми клейкими лапками, благодаря которым они бодро взбирались по отвесным стенам вивария. В остальном мышата ничем не отличались от сверстников в контрольной группе.

Отличия проявились на двенадцатый день. Мышата, питавшиеся облучённым зерном, показали резкий скачок в росте. За неделю вдвое обогнали контрольную группу, затем внезапно начали линьку и перестали реагировать на свет. Жрали они практически безостановочно, уминая в день пищи вдвое больше собственной массы. Температура тела у них поднялась до сорока шести градусов.

Это казалось невероятным, но мышата не умирали. Напротив, передвигались по клеткам всё интенсивнее. Первое же вскрытие показало наличие двух сердец и кардинальные изменения желудочно-кишечного тракта. Мышь потихоньку превращалась в корову. Именно потихоньку, констатировала Рокси, оторвавшись от микроскопа, поскольку на двенадцатый день организмы этих новых существ ещё не сформировались окончательно.

Доктор Малкович пригласила в лабораторию шефа.

— Это не, … не… — Округлившиеся глаза профессора оторвались от своей пары окуляров.

— Это не мышь, — кивнула Рокси.

— А кто это?

— Пока не знаю. Если даст потомство, будет новый вид.

— Очень смешно, доктор Малкович.

— Мне не до смеха.

— Что вы намерены делать?

— Ждать.

Адабашьян запыхтел. Очень похоже на недружелюбного носорога, заметившего подозрительный объект.

— Вы намерены дать им возможность спариться?

— Безусловно. Иначе, зачем мы всё это начали?

— Рокси, ты сама понимаешь, что будет означать, если у этих… у этих…

— Вы хотите сказать, если у них будет потомство?

Адабашьян оглянулся, быстро пересёк лабораторию, проверил, не подслушивают ли за дверью. Энергичные мышата ползали по потолку аквариума, не испытывая при этом ни малейших неудобств. Точно гигантские мухи. В соседнем помещении бескрылые бабочки злобно дрались из-за куска соевого мяса. Половина новой генерации уже погибла в бою. Рокси подумала, как бы помягче преподнести шефу то, что ждёт его у аквариума с насекомыми. Например, она гадала, потянет на отдельную Нобелевскую премию доказательство того, что бабочки охотно питаются кровью, или лучше уничтожить всю популяцию прямо сейчас?…

Рокси представила себе, как просыпается утром в собственной постели и видит над собой на потолке двух жирных зубастых крыс. Крыс, которые, как и её подведомственные мышата, переймут перепонки, присоски и способность видеть без глаз.

— Поглядите, они дерутся… — Адабашьян указал на сцепившихся в углу мышат.

— Да, они необычайно агрессивны, — согласилась Рокси. — Из первого штамма шестерых уже нет. Их загрызли братья и сёстры. Но вначале они загрызли родителей.

— Нет, это невозможно, ерунда какая-то! Откуда в мышах столько злобы?…

— Вы ещё не видели самое интересное, — Рокси отодвинула шторку в задней стенке одного из домиков. — Две самочки из нового штамма беременны.

— В таком возрасте?! И вы это спокойно мне сообщаете? — профессор крутил в пальцах очки и от волнения выдавил одно из стёкол. — Доктор, вы понимаете, что происходит?

— Профессор, мы получили несколько неожиданный результат. Я намерена собрать воедино все данные, животных уничтожить и провести второй цикл опытов, с другими видами. Естественно, мы воссоздадим в точности те же условия среды.

— Рокси, мутанты собираются дать потомство. Невероятно… — Адабашьян присел на корточки, в упор, разглядывая копошащихся в опилках мышиных самочек. — Вы перекрыли им выходы в общий вольер?

— Да. Поверьте, они такие же злобные, как мужские особи. Покусали лаборантку.

— Доктор, вы можете продолжать с каким угодно материалом, но обещайте мне, что никто не будет посвящён в промежуточные результаты. Это ради вашей же безопасности. Я хотел бы, чтобы вы, и только вы, собрали лавры от этой работы.

— Только вместе с вами, профессор.

— Не говорите ерунды, это исключительно ваш успех, — Адабашьян озабоченно шагал из угла в угол. — Вы по-прежнему считаете, что основная причина мутаций — биодобавки?

— Боюсь, что мы этого никогда не поймём, — вздохнула Рокси. — Во втором цикле мы заложим не восемь, а четырнадцать опытных делянок. Возьмём землю под кормовые культуры возле металлургического комбината и возле атомной электростанции. Попробуем поливать разной водой. На правом берегу выше уровень свинца.