Нет. Это малодушие. Деймиен поможет ей, он сам так сказал. И Эган Макдональд, друг Деймиена, тоже с ними. Вон он лениво покачивается на лошади в белой рубашке и старом килте. И держится он очень просто.

– В Карлтон-Хаусе любят причуды Дикого Горца, – говорил он Пенелопе перед самым отъездом. – Очень возможно, что меня попросят метнуть кейбер прямо в бальном зале, или сыграть на волынке, или станцевать шотландский рил. Они знать не хотят, что швырять бревна нудно, от волынки у меня болит голова, а танцую я никудышно.

Он рассмешил Пенелопу, явно намеренно, потому что глаза ее уже наполнились слезами, готовыми в любую минуту покатиться по щекам, как капли дождя, который стучал по крыше кареты.

Когда они миновали нарядные ворота Карлтон-Хауса, из губ Хиллиард вырвался стон отчаяния.

– Это еще хуже, мадам. Надо было мне сидеть дома. И отец мне говорил: «Нечего лезть туда, где тебе не место, дочка». Видно, он прав, точно прав.

– Прав, – эхом отозвалась Пенелопа. Она смотрела на громадный дом в конце подъездной дорожки и понимала, что тоже «влезла туда, где ей не место».

Спустя три дня она спускалась по широкой мраморной лестнице в самом лучшем бальном платье, какое у нее когда-либо было.

Ее превращение из «обыкновенной Пенелопы Траск» в нвенгарскую принцессу произошло с ошеломляющей быстротой. До Иванова дня оставалось всего две с половиной недели, а потому Деймиен убедил принца-регента, что все предполагаемые торжества в их честь должны состояться немедленно. Регент ворчал, но Деймиен сумел настоять на своем. Пенелопа чувствовала, как бежит время, а ведь им необходимо добраться до Нвенгарии до Иванова дня, вот только регент никак не хотел понять причины их спешки.

Чудесная история ее брака с Деймиеном была у всех на устах. В каждой газете, какая только попадала ей в руки, Пенелопа находила рассказ о том, как Деймиен искал себе невесту, как встретил невинную розу, скрытую в глубинах провинциального Оксфордшира, как стал перед ней на колени и просил выйти за него замуж.

В некоторых статьях делался упор на политическую ситуацию. Авторы утверждали, что Деймиен встретит жесткую оппозицию в лице великого герцога Александра и герцогского совета.

Одна из статей была целиком посвящена самому Александру. Главным образом там рассказывалось о том, что ныне покойный принц-император казнил отца Александра и что жена великого герцога, великая герцогиня Сефрония, недавно умерла от синдрома атрофии. Теперь он безутешный вдовец с маленьким сыном на руках. С газетного рисунка на Пенелопу смотрел широкоплечий суровый мужчина одного возраста с Деймиеном.

Пенелопа внимательно рассматривала его, понимая, что это не тот человек, который станет кланяться, почтительно уступая Деймиену дорогу к трону предков. Что готов сделать герцог Александр с Пенелопой, обычной английской девушкой, которая осмелилась утверждать, что теперь она нвенгарская принцесса? Во взгляде герцога она не увидела никакого сочувствия, одну только беспощадность.

У Пенелопы не было возможности обсудить эти статьи с Деймиеном, потому что ни один из них не имел ни минуты для уединения с супругом. Деймиен практически сразу исчез за высокими позолоченными дверями из-за какого-то таинственного совещания, а Пенелопу вертели туда-сюда бесчисленные портнихи со своими подмастерьями, к тому же Саша спешил дать ей как можно больше уроков нвенгарского.

Не говоря уже о том, что надо было присматривать за Вулфом. Мальчишка хотел обследовать каждую трещинку этого роскошного дворца и не видел причины, почему бы не вернуться к своей второй ипостаси – превратиться в логоша, чтобы удобнее было ползать по резным карнизам и фрескам.

– Если мы отведем его в Вестминстерское аббатство, – с иронией предложил Эган Макдональд как-то раз, когда Пенелопа сманивала Вулфа вниз, а перепуганные слуги наблюдали с разинутыми ртами за происходящим, – то, может, он там останется и будет служить горгульей?

Пенелопа каждый день благодарила Бога за присутствие Эгана. Пока Деймиен обхаживал министров и послов, Эган всегда оставался рядом с Пенелопой, показывал ей дворец, снимал напряжение, когда Пенелопу рассматривали многочисленные гости регента. Пенелопа не знала, сумела бы она выдержать эти первые дни без Эгана.

Вот и сейчас именно Эган, великолепный в своем килте с жесткими складками и белой батистовой рубашке, встретил Пенелопу у подножия лестницы и проводил ее в бальный зал на первый из грандиозных праздников регента.

– Милочка, не смотрите на меня так разочарованно, – ухмыляясь, говорил Эган. – Это ранит мои чувства.

Пенелопа виновато улыбнулась.

– Я надеялась, сегодня вечером меня будет сопровождать Деймиен. – Она потерла похолодевшие пальцы и бросила рассеянный взгляд на новое, усыпанное бриллиантами кольцо рядом со скромным нвенгарским перстнем.

Деймиен подарил его в тот день, когда они приехали в Лондон, он посылал за ним к ювелирам на Бонд-стрит.

– Это первая из множества подобных вещиц, которые я тебе еще подарю, – пробормотал он, надевая кольцо ей на палец. Поцеловал, бросил обжигающий взгляд синих глаз и умчался к регенту.

– Его, бедняжку, просто, на части рвут, – говорил Эган, предлагая Пенелопе руку. – У каждого дело к принцу-императору. Деймиен пытается переделать все как можно быстрее, чтобы вы могли скорее уехать и добраться домой к Иванову дню. А регент, со своей стороны, никак не хочет понять причину спешки. – Он подмигнул. – Зачем спешить, если можно наслаждаться вином, обществом прекрасных женщин, развлекаться?

– Здесь действительно много красивых женщин, – мрачным тоном заметила Пенелопа.

Эган приподнял бровь.

– О чем вы, мисс принцесса? Деймиен никого, кроме вас, не видит. Он ни на одну женщину так не смотрел, как на вас. Как будто хочет вас съесть.

Пенелопа почувствовала, что краснеет.

– Но здесь их мир. Здешние леди – искушенные дамы и знают все правила. Я скажу глупость и даже сама этого не пойму. Я всего-навсего деревенская дурочка, которая попалась на глаза принцу, и они все злорадно ждут, пока его взгляд упадет на кого-нибудь другого.

– Чего никогда не будет. – Эган стиснул ей пальцы. – Я знаю Деймиена. Он способен на верность, если сам в кого-то верит, а в вас он как раз верит.

– И это повергает меня в ужас, – сказала Пенелопа. – Вдруг я его разочарую? Вдруг не сумею стать той принцессой, которая ему нужна?

– Дорогая моя, вам не хватает мудрости Эгана Макдональда. – Он ухмыльнулся. – Вы говорите, они знают все правила, а вы не знаете? Тогда вы должны установить собственные правила. Если им нужна очаровательная деревенская девушка, ею и будьте, не пытайтесь стать такой, как они. Во мне они видят Дикого Горца, вот я и веду себя как Дикий Горец. Я говорю и делаю все, что хочу, и никто не думает меня осуждать, я же Дикий Горец. Понимаете?

– Вам легче, – возразила Пенелопа. – Вы – герой войны.