– Как проблему решили? Куда Соня ходила?

– Да никуда она особенно не ходила, – после продолжительной паузы доложил он. – В клубы не ходила, потому как я ей запретил. Нечего, говорю, фигуру на тренажерах портить. На бассейн, на хлорку, у нее аллергия была. В парикмахерскую вот ходила – это да, волосы завивала, маникюры и пердикюры всякие там делала.

– Василий, я не о том спрашивал. Как проблему решили с ребенком? Куда она по женской части обращалась?

– Так, в клинику в одну. Вместе мы с ней ходили.

– Что за клиника?

– Называется «Здоровое потомство». Там всякие терапевты, психологи и психолитики мозги втирают. Я, по правде сказать, так и не врубился, чего от нас доктор хотел. Мне Соня уже в койке после объясняла. А че делать – раз надо, так надо. И ребеночка мы в итоге заделали. Уж как я доктору благодарен был! Одарил его дорогими подарками. Сонька тоже радовалась поначалу, но потом гинеколог ее проверил, и оказалось, что плод не совсем в норме, что, мол, возраст и все такое. Жена в депрессию ушла. Все Ершова ругала, мол, он во всем виноват. Довела себя до ручки, пришлось в больницу положить. Я уж ее успокаивал, как мог. При чем тут, говорю, Ершов? Он ведь дал нам возможность. А как дальше события будут развиваться, как организм отреагирует, это не в его власти. Возраст 35 лет для первородящих – критический, в этом вся беда, так мне доктор объяснил. А депрессия во время беременности – это в порядке вещей. Одни, если че не так в это время, виноватых ищут, другие себя виноватыми считают, третьи вообще говно жрут… Но это я, кажется, от темы отклонился. Так вот, ничего, короче, сделать в такой ситуации нельзя. Теперь-то я понял, что доктор имел в виду. Я хоть и не беременный, но чувствую, что эта самая депрессия и у меня началась. Так и хочется виноватого в пропаже Сони найти и в землю по самые уши врыть. – Сказав последнюю фразу, Вася стукнул по столу волосатой ручищей, сжатой в кулак, с такой силой, что Сергей посочувствовал человеку, который мог быть причастен к исчезновению его жены.

– Последний вопрос, Василий. Кому-нибудь из твоих знакомых принадлежит темно-синий «Фольксваген»?

– Обижаешь, начальник. Наши все больше на джипарях рассекают. Ну, на крайняк, «БМВ». Хотя, может, у жен или любовниц такая машина имеется.

– Если вспомнишь, позвони, – Сергей протянул Ромашову карточку со своими телефонами и встал.

– Позвоню, – задумчиво сказал Василий и хитро спросил: – А что за тачка такая?

– Полина, соседка вашей жены по палате, видела из окна, что Соня садилась в темно-синий «Фольксваген». Номер она не запомнила, думала, что это ты за женой заехал.

– Что ж я, лох, по-твоему? – обиделся Василий. – Ну, понял я. Поищем машину эту среди своих. Но ты уж, начальник, не обессудь, звонить я тебе передумал. Сам разберусь.

– А если ошибешься? Пострадает невинный человек, – постарался образумить Васю Быстров, но бесполезно. Одного взгляда в глаза мужа Сони было достаточно, чтобы понять – владельцы всех темно-синих «Фольксвагенов» в скором времени погибнут от его беспощадной руки.

– Это у вас в ментовке ошибаются и невинных сажают. У нас такое исключено. Проверим сначала все как следует и только потом меры принимать будем.

Спорить с Васей было бесполезно. Быстров попросил у Ромашова фотографию жены, простился и ушел. Он чувствовал, что Василий догадался, кто увез жену в неизвестном направлении, но теперь ни за что не скажет. Полина оказалась права: Соня действительно попала в скверную историю. Однако время было упущено, и никакой надежды, что женщина все еще жива, не было. Смутные догадки мелькали и в голове майора. В разговоре с Ромашовым всплыла знакомая фамилия, и Сергей Федорович почему-то разволновался, и разволновался-то совсем не из-за Сони Ромашовой, а из-за Полины Кравцовой. По странному стечению обстоятельств, Полина и Соня проходили лечение от бесплодия у одного доктора, и Быстрову почему-то не нравилось это совпадение.

– Добрый вечер, Полина. Вас беспокоит Быстров. К сожалению, пока не удалось выяснить ничего определенного. Соню разыскивают по всей Москве и ближнему Подмосковью. Я поговорил с ее мужем, и у меня возник ряд вопросов личного свойства. Когда мы уточняли круг ваших знакомых, один раз мелькнула фамилия доктора Ершова. А вы не могли бы рассказать о нем подробно?

– О Ершове? – удивилась девушка. – Видите ли, я не могла долго забеременеть, но при этом все анализы показывали, что я абсолютно здорова. Мой муж тоже был здоров. Шварц, это мой гинеколог, усмотрел в этом некую психологическую проблему и направил нас с мужем на консультацию к психотерапевту. Я очень удивилась, но мы пошли…

– Вы прошли лечение?

– Нет, мне Ершов не понравился. После консультации мы отказались от лечения. Да и его методика нам не подошла.

– А ваш муж продолжил лечение?

– Я же объяснила, лечение нам не подошло, но с Ершовым Олег общается, и очень плодотворно.

– В чем заключалось это плодотворное общение? – осторожно спросил Быстров, нащупав наконец то, ради чего затеял этот разговор.

– По работе. Олег, как вы уже знаете, химик-фармацевт и разрабатывает лекарственные средства. Сейчас муж работает над препаратом, способным вылечить бесплодие. С Ершовым он ведет активные консультации, изучает методику лечения.

– Получается, что вы забеременели благодаря новому препарату, который изобрел ваш муж?

– Что вы! Лекарство находится только в стадии разработки, еще не прошли испытания на людях. Но я слышала, что опыты на животных закончились вполне успешно. Я уверена, скоро мой муж подарит многим бездетным женщинам долгожданное счастье. А почему вы спросили меня о Ершове?

– Я после вам все объясню, Полина, – мягко сказал Быстров, простился с девушкой и завыл от безысходности. Все вдруг стало ясно и понятно, почти все. Хотелось напиться до беспамятства и забыться, срочно, немедленно, но нужно было довести дело до конца.

Клиника «Здоровое потомство» располагалась в тихом центре Москвы, в глубине ухоженного сада, обнесенного высоким забором, и занимала аккуратный двухэтажный особнячок дореволюционной постройки. Быстров знал этот дом, по служебным делам ему приходилось бывать пару раз в этих местах. Два года тому назад здание пребывало в полном запустении, но клиника «Здоровое потомство» находилась здесь и раньше: над главным входом висела невзрачная табличка с названием и тусклая реклама медицинских услуг. Сейчас дом словно обрел вторую жизнь и преобразился, его отреставрировали, стараясь сохранить архитектуру прошлого. Современными выглядели только окна, которые заменили на современные стеклопакеты с внешним зеркальным напылением. Очевидно, дела у клиники шли хорошо.

У главных ворот в небольшой будке, похожей на скворечник, изнывал от тоски бритоголовый охранник, лицо его выражало апатию к жизни и равнодушие к окружающему миру. При появлении Быстрова охранник оживился и вежливо попросил предъявить удостоверение личности. Сергей достал из кармана куртки водительские права. Придирчиво рассмотрев представленный документ, секьюрити снял трубку телефона, что-то пробурчал в нее, закивал и только после этого разрешил пройти на территорию.