Они столпились вокруг, чтобы взглянуть. Пролетев мимо труб, беспилотник сделал единственный снимок того, что казалось большой строительной площадкой.

– Похоже, они строят еще одну дымовую трубу, – сказал Ник.

– Нет, это что-то другое, – сказал Аджай. – Более высокое и строится по-другому. Я не вижу кирпичей, из которых сложено все остальное. – Он ловко увеличил часть изображения, чтобы рассмотреть детали. – Какое-то совершенно другое сооружение. Видите, они расчистили все пространство вокруг, а рядом то, что кажется отверстием в стене, и дорога ведет прямо к этому отверстию.

– Не вижу рабочих, – сказала Элиза. – Как, по-вашему, они все это строят?

– Вот это может их загораживать, – ответил Аджай. – Похоже на леса вокруг всего сооружения.

– Может, дрон пролетел во время их обеденного перерыва, – сказал Джерико.

Землю вокруг этой площадки покрывала черная слизь, от которой толстыми щупальцами поднимался дым. Разглядывая изображение, Уилл вдруг похолодел. Надеясь, что чутье его обманывает, он закрыл глаза и постарался приблизить сознание к тому, что они видели.

И неожиданно почувствовал, что не может дышать. Он вылупил глаза, и из них полились слезы, как будто Уилл надышался отравляющего газа. Он закашлялся, брызгая слюной и отступив на несколько шагов. Ник подошел к нему и похлопал по спине.

– Эй, ты в порядке, Уилл?

Уилл пришел в себя, и ощущение отравленности быстро отступило. Он кивнул и сделал большой глоток из фляжки. Элиза подошла к нему, чрезвычайно озабоченная.

«Что это было?» – спросила она.

«Расскажу потом».

Ник смотрел на оскверненные небеса над горами.

– Этим чувакам, Творцам, надо ввести контроль над загрязнением среды, не то они все тут отравят.

– Дейв сказал, что именно это произошло в последний раз, когда они действовали свободно, – сказал Уилл, убирая фляжку. – На Земле. Они уничтожили природу. Это главная причина, почему Иерархия их выгнала.

– За это и за то, что считали себя богами, – добавила Элиза.

– Поистине враг людям тот, кто гадит в собственном дому, – сказал Аджай.

– Опять Уильям Блейк? – спросил Ник.

– Нет, это я сочинил сам.

– Творцам по барабану, что они тут вытворяют, – сказал Уилл, упаковывая свой седельный мешок. – Это их песочница. Они строят и считают, что могут делать что угодно, лишь бы получить желаемое.

– Они не собирались надолго здесь задерживаться, – сказал Джерико.

– Здесь нет времени в нашем понимании, – сказал Аджай. – Может, это началось с их появлением. Может, время над ними не властно.

– Уилл, когда ты в последний раз разговаривал с Дейвом, – сказала Элиза, подхватывая мысль Аджая, – в тот раз, когда я видела его с тобой, он сказал, что Творцы собрали здесь все свои силы. Это было четыре месяца назад.

– В нашем мире – да, но в их мире время течет иначе, – ответил Уилл. – Наши миры вообще не синхронизируются во времени. Это могло быть неделю назад, день или даже в тот же день.

– Или все это может происходить одновременно, – сказал Аджай.

– Ого! – еще тише сказал Ник.

– Кстати, об аномалиях времени и пространства – как Брук вообще попала сюда? – спросила Элиза. – Я понимаю, как сюда мог попасть Хоббс: он был в одном помещении с нами…

– Да, но перед тем как отправиться на остров, мы оставили Брук в общежитии, погасили, как свечу.

– И в ее организме было столько снотворного, что она могла проспать полтора дня, – сказал Джерико.

– На это ничего не могу сказать, – отозвался Уилл.

– Может, она удалила все это из организма, – сказала Элиза. – И все время была у нас на хвосте.

Все помолчали, теперь настроенные гораздо серьезнее. Уилл отошел от остальных на несколько шагов, глядя мимо моста. Аджай досматривал кадры, сделанные во время возвращения беспилотника к перекрестку, но сейчас смотрел один. Он неслышно отсоединил камеру от планшета и убрал все в рюкзак.

Джерико подошел к Уиллу, но, уважая его молчание, не заговорил.

– Думаю, ничего страшного, – сказал Уилл.

– Ты о чем?

– Чувствовать, что перед нами – пятижды невозможное и что все мы умрем ужасной, мучительной смертью.

– Несомненно. Надо быть не в себе, чтобы смотреть на это иначе.

– Но я не могу это вынести, – сказал Уилл, посмотрев на друзей. – Чувство ответственности за происходящее. Вдруг все произойдет именно так.

– А как бы ты себя чувствовал, если бы поступил по-другому? – спросил Джерико. – Если бы просто достал Резак, проделал дыру в воздухе, и мы все вернулись бы домой, на чем все и кончилось бы.

Уилл скептически посмотрел на него:

– Мы не можем так поступить. Не сейчас.

– Уже легче. Выбор сделан. И тебе придется смириться с этим чувством.

– Но я боюсь.

– Я тоже.

Уилл изучающе посмотрел на него:

– По вам не скажешь.

– Я считал, что ты умеешь скрывать свои чувства.

– Умею. Приходится.

– Думаешь, ты такой один? – спросил Джерико.

– Нет. Просто сейчас я не чувствую в себе великой храбрости.

Джерико выдохнул, почти вздохнул.

– «Храбрый» говорят, когда кто-нибудь поступает так, как остальные не могут. Поверь мне, все эти храбрецы очень боялись. Они просто не показывали этого. И не давали страху помешать им.

Уилл посмотрел на него:

– Значит, быть храбрым не значит не бояться.

– Это значит, что ты боишься, но все равно делаешь что должен. Можешь записать эту заповедь.

– Простите, перебью, – нерешительно сказал Аджай, подходя к ним. – Просто мы все гадаем, поскольку, как ни странно, кажется, что время все-таки имеет значение… что нам делать сейчас?

Уилл снова посмотрел на Джерико. И сказал:

– По коням. – Он направился к лошадям. – Спрячьте рюкзаки и все остальные вещи в седельные сумки. Сколько, по-вашему, уйдет на поездку к Цитадели?

– Лошади свежие, – ответил Джерико, шагая рядом с ним и глядя вдаль. – Несколько часов.

– Но что мы станем делать после… гм… после того как попадем в Цитадель? – спросил Аджай, идя за ними.

– Придумаю по пути, – ответил Уилл.

Они на рысях пересекли мост, Уилл и Элиза осторожно ехали впереди. Перил у моста не было, и меньше всего путникам нужно было, чтобы лошадь понесла, сбросив кого-нибудь в озеро. Уилл заметил несколько крупных зловещих силуэтов, плывущих вдоль моста сразу под поверхностью воды. Какие-то речные звери в поисках легкой добычи.