Чёрт возьми! Он-то что здесь делает?

Хьюго должен быть на яхте, с Талией, и позаботиться, чтобы её благополучно доставили в Англию.

– Где вы его схватили? – прорычал Габриэл.

– Лорд Ротуэлл был весьма любезен и сам пришёл к нам в руки. Совсем как вы, – ухмыльнулся Жак. – Как видите, разгласить наш маленький секрет больше некому.

– Ошибаетесь. – Габриэл отказывался признавать поражение. – Графиня Эшкомбская и моя команда вне пределов вашей досягаемости. Она не допустит, чтобы Гарри продолжил свою грязную работу.

Жак только фыркнул:

– Вы забываете, что Талию я знаю гораздо лучше, чем вы, граф.

Французу повезло, что Габриэл был привязан к колонне. Иначе тому было бы несдобровать.

Талия – его жена.

И если этот тип считает, что может попросту забрать её себе…

– Ты ничего не знаешь о моей жене, подлец!

Жак многозначительно улыбнулся, напоминая, что именно к нему Талия обратилась за утешением в трудную минуту, когда муж отослал её прочь.

– Прошу заметить, эта женщина не смогла спокойно уйти, когда бедному деревенскому викарию угрожала опасность в лице двух головорезов, – мягко произнёс Жак. – И это был не единственный раз, когда Талия рисковала собой, – добрая женщина чуть не сломала шею, спасая недостойного супруга. Талия ни за что не покинет Францию, если у неё есть основания опасаться за вашу жизнь и благополучие.

На Габриэла ледяной волной нахлынуло дурное предчувствие. Француз прав, Талия никогда не бросит его в опасности. Поэтому Габриэл и не стал посвящать жену в свои планы.

Хорошо, допустим, Талия заметила его отсутствие до того, как яхта успела отплыть. Но как Хьюго и капитан могли отпустить её на поиски мужа? Нет, это попросту невозможно!

– Чего бы ни желала сама Талия, Хьюго бы настоял, чтобы она вернулась в Англию.

– Скорее всего, он и настаивал, причём очень упорно, однако Талия всё равно бы вас не бросила.

Горделивая самоуверенность в голосе француза превратили смутную тревогу в настоящий ужас.

– Вы схватили её.

Жак насмешливо кивнул:

– Oui.

Габриэл глухо зарычал. Он почувствовал, что вот-вот задохнётся от страха за Талию.

Чёрт возьми! Ну зачем он сбежал с яхты? Гордость и неумолимое чувство долга требовали разыскать брата и доставить обратно в Англию, где тот понесёт заслуженное наказание. Однако сердце твердило, что нельзя оставлять Талию одну.

К сожалению, со дня смерти отца Габриэл запретил себе слушать голос сердца.

А теперь жена вновь расплачивается за то, что ей достался такой никудышный муж.

– Где она?

– Не волнуйтесь, ей ничего не грозит. Талия в моих личных покоях, – издевательски произнёс Жак. – Где ей и место.

Габриэл безумно жалел, что не может одним ударом стереть со смазливого лица Жака Жерара самодовольную ухмылку. А ещё лучше было бы просто придушить негодяя на месте.

Возможно, это сумело бы слегка успокоить бушевавшую в душе ярость.

Однако Габриэл рассудил, что ни к чему изводить себя бесплодной яростью. Лучше подумать, что теперь предпринять. Вариантов было не много.

Ясно одно – Габриэл ничем не сможет помочь Талии, если не сбежит из плена. А ещё лучше будет, если он убедит Жака отпустить его…

– Даже если никто из нас в Англию не вернётся, отправлять Гарри в Лондон бесполезно, – произнёс Габриэл с той непоколебимой уверенностью, с которой высказывался по поводу очередного билля в палате лордов.

В подобных делах упорство в сочетании с нахальством творят чудеса.

Жак пожал плечами:

– Ваш брат ни в каких преступных деяниях не замечен, если, конечно, не считать того, что он бросил невесту у алтаря и скрылся с приданым. – Жак расправил плечи. Насмешливое выражение лица сменилось угрожающе серьёзным. – Впрочем, даже этого поступка достаточно, чтобы о Гарри пошла дурная слава. Скорее всего, некоторые двери перед ним закроются. Однако не могу допустить, чтобы произошедшее навредило нашему делу.

– И каким же образом вы намерены исправить положение?

Повисла напряжённая пауза. Наконец Жак поглядел в глаза Габриэлу и вызывающе вскинул подбородок.

– Почему бы не сделать Гарри следующим графом Эшкомбским? – произнёс Жак. – Никто не осмелится проявлять неуважение к человеку с таким титулом. А значит, Гарри должен занять ваше место.

Габриэл застыл как громом поражённый.

Он должен был это предусмотреть.

Габриэл был готов к тому, что Жак возьмёт его в плен и потребует выкупа. Так всегда случается, когда аристократ попадает в руки врага.

Но Габриэл и представить не мог, что от него решат избавиться, чтобы титул перешёл к Гарри.

Теперь кровожадный план Жака стал ему полностью ясен.

– Собираетесь убить меня?

– Война – жестокая штука. Приходится многим жертвовать ради победы. – Жак обернулся на Хьюго, всё ещё лежавшего на диване без сознания. – А жаль. За вас двоих можно было получить неплохую сумму.

Габриэл не помнил себя от ужаса. Одно дело – угроза собственной жизни, и совсем другое – когда из-за тебя в опасности оказывается друг.

– А Талия? – выдавил Габриэл. – Её тоже принесёте в жертву войне?

– Non, – резко бросил Жак. Как ни странно, предположение Габриэла его оскорбило. – Талии не причинят вреда, хотя, конечно, ей придётся остаться во Франции. – Восстановив самообладание, француз слабо улыбнулся. – Впрочем, она и не захочет уезжать.

Габриэл и без того уже был разъярён, что Талию держат в плену, но подобные намёки – это уже чересчур.

С болью в сердце Габриэл вспомнил, как обнимал жену, как стоны удовольствия наполняли утренний воздух и как ласки Талии без всяких слов говорили о том, что она отдала ему не только своё тело.

Талия доверилась Габриэлу, теперь она безраздельно ему предана.

А этот драгоценный дар дороже любых сокровищ.

– Вижу, ваше тщеславие не знает границ, однако здесь вы заблуждаетесь, – с холодной насмешкой произнёс Габриэл. – Сколь бы недостойно я себя ни вёл, Талия – женщина верная. Она никогда не простит человека, убившего её мужа!

Жак расправил элегантный галстук, на изящном пальце блеснуло кольцо с крупным бриллиантом.

– Я могу быть весьма убедительным, когда захочу. – Жак говорил с уверенностью человека, привыкшего к успеху у противоположного пола. – Вы ведь желаете Талии счастья?

Лицо Габриэла исказила гримаса отвращения.

– Чего я желаю, так это чтобы вы сгорели в аду!

Жак лишь отмахнулся: