Все попаданцы уже имеют свои военно-учетные специальности. Дениса как одаренного радиолюбителя возвели в ефрейторы и определили в связисты. Диму приметили за неподдельный интерес к реактивным гранатометам «Базука», и он теперь гранатометчик, тоже ефрейтор и командир расчета. Юру поначалу хотели понизить со старшего до младшего сержанта, но посмотрели на него, подумали да и поставили во главе отделения огневой поддержки, не понижая в звании. Только таперича друг сам за пулемет не хватается, а командует пулеметчиками. Сергей же вовсе выбился в инструкторы. Своим природным снайперским талантом, значительно усилившимся в этом мире, брат заткнул за пояс местных «мазил» и вырвался в лидеры по стрельбе из винтовки. Его тоже не стали трогать, оставили старшим сержантом, но командовать никем не поставили – он вроде как на особом счету, профи-одиночка.

И вот вся компания моих друзей служит в одном взводе, под командованием… старшего лейтенанта Аверьянова! Пограничника оставили на базе в качестве инструктора. Он, говорят, сильно горевал, что его, опытного командира, имеющего боевые награды, в тылу оставили новобранцев обучать, пусть и «элитных», для войск НКВД. Леха все на фронт рвался, к друзьям своим, Василькову, Боброву и остальным, командованию каждую неделю прошения подавал, но не пускают. Поэтому бравый погранец впал в депрессию и завел нехорошую дружбу с зеленым змием. Пока что пьет немного, но периодически, по утрам ни в одном глазу и держится крепко, хотя начало плохой привычке дано. Для себя отметил этот факт как очень важный, ибо боевому товарищу надо помочь и от алкоголя отказаться, и на фронт попасть. Я буду очень рад и душевно спокоен, если мои друзья окажутся под надежной опекой Лехи.

Вскоре мы свернули нашу беседу, дождь на улице закончился, и Сергей с Юрцом умчались по своим, сержантским, делам. Мне же оставалось лишь одно – вернуться к первоначальному плану, включавшему пробежку и небольшую тренировку.

– Тренировка отменяется… – недовольно пробурчал я себе под нос, наблюдая, как к зданию штаба подкатывает небольшая колонна машин. Впереди колонны едет шикарнейший – что по нынешним временам, что в будущем – автомобиль: двухдверный «Понтиак Торпедо»! Одно жаль – армейская версия это. Корпус окрашен в матовый зеленый цвет, на дверях белые звезды, на капоте номерной знак. Короче, нет сияющего, поражающего воображение глянца гражданских версий этого «понтиака».

Следом за легковушкой едут два тентованных ЗиС-15.

Ну, сто процентов Дерби с Карповым приехали и новобранцев в элиту привезли. Ах как это звучит – новобранцы в элиту… Песня!

Ладно, побегу к штабу, пока машины не остановились…

– Sir! – Козыряю и делаю шаг вперед. Дерби только вышел из машины, так что подоспел я вовремя.

– Вольно. – Полковник тянет руку для рукопожатия. Ну что, я не сторонник непреклонного соблюдения устава, можно и поприветствовать командира по-человечески. – Пополнение тебе привез. Ладно, потом поднимешься ко мне. Дел много. – Хлопнул по плечу и ушел в штаб.

– Здравия желаю, товарищ подполковник! – переключился я на Карпова, с удовольствием разминавшего затекшую спину.

– О-о-ох, хорошая машина, плавно идет, и сиденья удобные, а спину все равно скрутило… Здравствуй-здравствуй, Майкл. Пойдем. Покажу, кого мы с полковником Дерби тебе и твоим друзьям привезли.

Примерно я уже представлял, кого и почему сюда привезли товарищи командиры. Но кое в чем они меня удивили. Когда из грузовиков высыпали красноармейцы и американские солдаты, мы с Карповым стояли в стороне. Но даже так наше присутствие и внимание все ощутили.

Американцев быстренько, задорно покрикивая, построил знакомый мне штаб-сержант – Рональд Спирс. Советских бойцов приструнивал… Николай Сиротинин! Оба-на, угол-шоу…

– Пойдем поближе… – кивает подполковник, увлекая за собой.

И вот иду вдоль строя красноармейцев и фигею. Где-то с десяток бойцов я узнал – их вроде видел в рядах отряда Томилова. Про них ничего сказать толком не могу – ни как они воевали не видел, ни какие люди они из себя, не знаю. Знаю одно – они точно дрались в Октябрьском. Но были еще и «особенные» лица – например старший милиционер Горбунов. Подошел к нему, пожал руку, он улыбается. Хороший мужик, но что он тут делает? Ему преступников ловить надо, а он в самое рискованное подразделение Красной армии рвется…

Или вот стоят две совершенно неизвестные мне девушки в униформах военно-морского флота… Они почему тут? Максимум – в снайперы могут проситься, а так – санитарками куда-нибудь в госпиталь. Но то, что они морячки, уже напрягает… Отойдя от них, вспомнил, что друзья поминали каких-то девушек-морячек, встреченных ими в начале их пути по этому миру… Они? Очень даже может быть.

Сильнее всех удивил Коля Сиротинин. Он ведь артиллерист от Бога! Живой, здоровый, не погиб, прикрывая отход своих товарищей. Значит, может дальше крушить врага мощью советских орудий. А тут – примите и распишитесь! Чего он в рядах осназа НКВД забыл?.. Захотелось поинтересоваться причиной прибытия Коли в лагерь, но вовремя остановился. Неча при всех выпытывать, вероятно, секретные данные. Пожал ему руку и пошел дальше. А в голове побежала мысль, что тут, куда ни плюнь, сто процентов без участия Карпова не обошлось!.. Всех потом обязательно расспрошу.

Американцы поразили мой разум не меньше. Ладно, полтора десятка знакомых бойцов из батальона Дэвидсона – это нормально. Они ребята проверенные, я видел их в деле, они меня, все и всем понятно. Штаб-сержант Спирс при таком раскладе – тоже не удивил. Капрал Джампер и сержант Хорнер – и вовсе логично вписываются в состав пополнения. Я их и сам собирался выпрашивать у Паттона, а тут они сами пришли.

Но то, что в строю еще стоят штаб-сержант Гэтри и техник-сержант Лафайет Пул, – выбило меня из колеи к чертовой матери.

– Гэтри? Пул? – А сам оглядываюсь на Карпова. Тот лишь разводит руками – мол, «не знаю, чего ты там увидел».

– Сэр, мне предложили перевестись к вам во взвод и стать рейнджером. Я согласился, – быстро смекнув, что к чему, оправдывается инженер. – Я воевал в Испании.

– О’кей. С тобой и со всеми мы еще поговорим и выясним в подробностях, кто и что умеет. Но мне интересно, почему здесь ты, Лафайет? – буравлю взглядом танкиста.

– Сэр, меня прислали в качестве инструктора, сэр. Сказали, что мой боевой опыт может пригодиться рейнджерам и советским солдатам…

С одной стороны – разобрались, а с другой – я еще больше провалился в яму непонимания. За новобранцами прибежали два лейтенанта, и вся братия убыла на расквартирование. Мы же с Карповым направились к Дерби. Без сомнения, предстоит интересный разговор…

– Присаживайтесь… – Дерби указал на кресла рядом и продолжил разбор каких-то бумаг, занимавших большую часть стола. Полковник занял тот же кабинет, который принадлежал ему до отправки батальона на фронт. Ничего, в общем, не изменилось, только таблички на двери нет и бумаг в кабинете полно. – Ох, я-то думал, куда моя корреспонденция девается, а ее всю сюда везли… Ладно. Вижу, у тебя есть вопросы, Майкл. Спрашивай.