— Может быть. А может, и нет. Я навещаю ее время от времени, но она почти никогда не узнает меня, — сказал Куинн, вспоминая, как Мэгги в детстве учила его различать целебные травы на лугах, учила проникать в другие миры, позволяя дышать сладким дымом, изучать и понимать видения…

В глазах старика появилась боль. Лысина его в венчике растрепанных волос блестела под лампой. И этот комический контраст между искренним страданием и хамским видом усилился, когда он опустил голову на скрещенные руки, почти упав на стойку. Одна прядь сальных волос смешно загнулась над ухом.

— Я видел ее сегодня. Сидит там, в белой комнате, такая же белая, как стенка… и с пустыми глазами. Она должна была бороться… — со слезами в голосе пробормотал он.

— Да, — угрюмо согласился Куинн. Он вспомнил, какой живой была Мэгги, как звонко смеялась, как ласково гладила его по голове. Она вышла замуж за пьяницу и скандалиста, и Орсон удалил его из города. А потом Куинну стало известно, что Мэгги пыталась убить себя.

— Я теперь совсем один… — пожаловался Орсон, глядя мутными глазами на Куинна, который тушил верхний свет.

— Я оставил сообщение на автоответчике Анжелики. Она заедет за вами, — сказал тот, гадая, почему Анжелика так заботится о старике, когда он напивается.

Впрочем, вокруг Анжелики всегда какие-то секреты и тайны. Для него осталось загадкой, почему она тогда отдалась ему, скрыв от всех то, что произошло между ними. А как она хотела убежать с ним тогда и выйти за него замуж…

У Куинна перехватило дыхание. Орсон посмотрел на него с надеждой.

— Ты не придешь ко мне как-нибудь в гости, мальчик? Будем друзьями, а?

— Может быть, — невозмутимо кивнул тот, решив про себя, что не хочет иметь дела с этим старым негодяем.

Орсон вдруг вцепился в руку Куинна скрюченными пальцами.

— Не забывай Мэгги, мальчик! Если со мной что-то случится, позаботься о ней.

Куинн молча кивнул, заметив, что в дверях бара появилась Анжелика. На ней была блестящая шелковая рубашка, черные обтягивающие джинсы и грубые ботинки. На голове задорно торчали два хвоста. На пальце в тусклом свете лампочки над входом сверкнул огромный бриллиант. Она пересекла зал, обходя столики с уже поставленными на них стульями, и присела у стойки рядом с Орсоном. Проигнорировав Куинна, как он и ожидал, она нежно обняла старика.

— Привет, Орсон! Плохая ночь?

Орсон тоже попытался обнять ее, но чуть не свалился. Человек, который когда-то обладал властью и богатством, казался сейчас одиноким и жалким.

— Я всегда любил тебя, Анжелика. И Куинна. Мэгги хорошо его воспитала.

Куинн повесил на шею полотенце, налил в кружку кофе и пододвинул ее к Анжелике. Она достала лед из стакана и бросила его в кофе.

— Ну, Орсон, какие у нас сегодня проблемы?

— Кто-то убил попугаев Мюриел, — испуганно прошептал старик, округлив глаза. — Я люблю Мюриел. Никогда не был с ней особенно дружен, но она любила Мэгги, и этим все сказано. Мэгги и Куинн… Они для меня очень дороги.

— Твои хвосты совсем не подходят к этой шикарной одежде с Пятой авеню, — сказал Куинн, дотрагиваясь до одного хвоста на голове Анжелики.

— Убери руки! — прошипела она, отстраняясь.

— Почему ты так к нему относишься? — спросил Орсон, а когда Анжелика поднесла чашку с кофе к его губам, удивленно пробормотал: — Ой, я сейчас, кажется, намочу свои штаны…

Куинн быстро вышел из-за стойки и, поддерживая Орсона, повел его в туалет.

— Спасибо, — бросила Анжелика, когда они вернулись, и Куинн помог старику взгромоздиться на табурет. — Орсон, выпей это. Куинн, ему нужно что-то перекусить. Иногда он забывает поесть.

Куинн подогрел кастрюльку с куриной лапшой Стеллы, налил в миску и пододвинул вместе с ложкой к старику. Анжелика взяла ложку и стала кормить его, вытирая подбородок платком.

— У тебя доброе сердце, Анжелика, — не удержался Куинн.

Зеленые глаза Анжелики сверкнули.

— Слушай, я могу с легкостью бросить его здесь, если ты будешь мешать! — сказала она с вызовом. — Ешь немедленно, Орсон, иначе я уйду. Глотай!

— Они уберут меня, как убрали Мэгги, — пробормотал вдруг Орсон.

— Никто тебя не уберет, — строго сказала Анжелика и посмотрела на Куинна. — Он делал для меня кое-что, когда я была маленькой. Понятно?

— Я? — икнув, спросил Орсон.

— Да, ты, — твердо сказала Анжелика. — Я этого никогда не забуду.

На лице ее быстро промелькнула боль, но тут же оно снова стало замкнутым и невозмутимым. Куинну, который наблюдал за ней, вдруг захотелось обнять и утешить ее. Но эта женщина надежно прятала свои раны от всех за маской враждебного высокомерия. Она бы только посмеялась над ним.

— Я помогу тебе отвезти его домой, — предложил Куинн, ожидая, что она откажется.

Анжелика враждебно посмотрела на него, но, очевидно, слишком устала, чтобы возражать.

— Только никаких нравоучений и никаких вопросов! — сухо бросила она.

Куинн вышел из-за стойки и недолго думая, подхватил старика на руки. Худое старческое тело было невесомым — оно, казалось, состояло из костей, обтянутых кожей, и страха, который Куинн остро чувствовал.

Позднее, в темной спальне в доме Орсона, Анжелика уложила старика в постель и выпрямилась, потирая поясницу. Она выглядела такой расстроенной, слабой и беззащитной, что у Куинна дрогнуло сердце.

— Ты придешь ко мне, если я тебе буду нужен? — тихо спросил он, со страхом и надеждой ожидая ответа, как будто от этого зависела его жизнь. Здесь, под храп пьяного старика, все наигранное между ними куда-то исчезло.

— Орсон защищал меня, когда я была маленькой, ничего не требуя взамен. Он никогда ничего не говорил о том… о моем отце и обо мне. Я прибегала к нему иногда, он всякий раз оказывался рядом, когда был мне очень нужен. Я выжила и никогда не забуду этого. Он не похож на остальных… Он добрый, но слишком слабый… — Слезы показались в ее глазах, но она упрямо тряхнула головой. — Мне надо ехать. Позвони мне, если это случится вновь.

Куинн схватил ее за руку, когда она шла мимо него. Неожиданно он разозлился на нее за то, что она опять убегает от него, как весенний ветер в грозу, который невозможно догнать или удержать.

— Да, ты выжила — и сбежала в Европу. Ты сбежала от своего краснокожего любовника. Тебе было стыдно?

Обвинение, сжигавшее его изнутри так много лет, вырвалось у него неожиданно. У Анжелики потемнели глаза, хранившие слишком много тайн, казалось, она сразу постарела. Ему стало больно за нее и опять захотелось прижать к себе.

— Может быть, — сказала она и, ничего не добавив, поспешно вышла.

Куинн остался ни с чем. Она крепко заперла своих демонов. Он услышал, как захлопнулась входная дверь, и присел на кровать рядом со спящим стариком. На тумбочке рядом с кроватью стояла фотография в рамке. Это был снимок смеющейся, счастливой Мэгги с каким-то крохотным голым мальчиком на руках. Кто он? Неужели ее сын? Не этот ли ребенок плакал в его видениях? И где он теперь?..