к тем, кто слишком слаб, чтобы отражать её удары.

— Почему ей так страшно? ― опустился на колени рядом. Видеть муку в её глазах было непомерно тяжело. ― Что они делали с ней, Эбби?

— Развлекались, ― тут же прошептала она. ― Получали удовольствие, причиняя этой чудесной девочке боль. Вот этими самыми руками, ― дрожа, но полна решимости она подняла одну свою ладонь вверх, ― он брал свой заточенный нож и, пока она держала свою связанную и рыдающую дочь, безжалостно резал им по коже, ― глаза Эбигейл остекленели, а я с ужасом осознал её слова. ― Каждый гребаный день они издевались над ней… без наркоза, на живую… рассекали холодным металлом… ― голос Эбби сорвался, но решимость во взгляде никуда не исчезла. ― За что ей всё это? Почему она так страдает? Ведь это не прекращается, Дарен. Это не проходит…

Ощутил, как что―то в области груди сорвалось и на скорости рвануло вниз.

Пальцы сжались в кулаки, а гнев и ненависть к ублюдку становились всё сильнее. Я не понимал, какой мразью нужно было быть, чтобы причинять такие мучения маленькому невинному ребенку. Получать от этого удовольствие и хотеть снова и снова… Дьявол, дай мне только найти этого подонка… дай только найти…

— Ты нужна своей семье, ― выговорил, зная, что не отвечаю. ― В баре несколько дней справятся без тебя.

Эбби смотрела на меня сквозь всё ещё не обсохшие слезы, и я ощутил, как её полоснули мои слова. Она ждала от меня хоть какой―то поддержки. Хотя бы самой незначительной. Ей было бы достаточно одного слова утешения, но, вместо того, чтобы успокоить, я дал ей лишний повод убедиться в своей холодности и своём бессердечии.

Я хотел обнять её. Хотел отдать ей всё, что имел, лишь бы не видеть, как она страдает. Хотел сказать ей, что всё будет хорошо, но что―то сковывало меня огромными железными цепями. Внутри всё разрывалось на части, но, сдерживая крик, я молчал.

Когда Эбигейл закрывала за мной дверь, уловил промелькнувшую в её взгляде боль, и тут же ощутил, как она отозвалась внутри.

16. Дарен и Эбигейл

Агрессивно колотил грушу, чувствуя, как с волос и спины градом стекает пот.

Было невыносимо думать, что эта чудесная девочка прошла через самый настоящий ад. Ад, который по своей мощи и силе не сравнится даже с моим собственным.

Бил интенсивнее и чаще, представляя на месте снаряда лицо того урода.

Мне хотелось заставить ублюдка испытывать всё то, что испытывала малышка Адель, и эта въедливая мысль ни на минуту не покидала голову.

Вспомнил глаза Эбигейл. Вспомнил, как сильно она нуждалась в поддержке, которую я не смог ей дать.

— Дьявол!! ― со всей дури долбанул по мешку, а затем начал колотить его как ошалелый, выпуская наружу своего Зверя.

Только Он мог справиться со всем этим. Только Он имел достаточно жестокости и бешенства для того, чтобы зайдя слишком далеко, не подумать остановиться. И только Он был способен питать меня нужными мне силами.

Мы были одним целым.

Поэтому, несмотря ни на что, тьма всегда будет жить внутри меня.

— Так и думал, что найду тебя здесь, ― узнал голос, но не повернулся. ― В следующий раз буду делать ставки.

— Сомневаюсь, ― только и ответил, понимая, что Он понемногу забирает его боль.

— Где ты был весь вечер? ― спросил Пол, подходя ближе.

— Дела, ― ответил, краем глаза замечая, что друг одет совсем не для офиса. ― Ходить на работу в костюме уже не модно?

Совершил мощный удар, а затем резко развернулся и добил снаряд ступней, лишь на долю секунды отведя взгляд от «цели».

— Элейн попросила отвезти её в магазин, ― объяснил Пол, внимательно наблюдая за моей «битвой», ― я уже предупредил Элис, что приеду после обеда.

Промолчал, продолжая колотить грушу. Удар. Удар. Удар. и отправляя снаряд в другой конец зала, а затем, запыхавшийся, наконец, повернулся к другу.

— Можешь не приезжать. Сегодня нет срочных дел.

Пол усмехнулся и сложил руки на груди.

— Чем ближе Рождество, тем больше ты похож на Санта―Клауса, ― пошутил Пол, но не дал мне возможности позлиться. ― Кстати, твоя сестра просила передать, что ты ― цитирую ― «был бы весьма мил, если бы выкроил несколько минут времени и подошел к завтраку».

— Ваше полотенце, сэр, ― сказал появившийся в подвале Генри.

Я принял махровое из рук дворецкого.

— Она снова что―то затеяла, и теперь будет пытаться втянуть меня в очередную глупость?

— Я ничего не знаю.

— И почему я тебе не верю? ― сузил глаза, снимая с плеча Генри чистую одежду.

— Потому что ты с самого детства был недоверчив ко всему, что тебя окружало.

— Ваш мобильный, сэр, ― дворецкий передал мне телефон, ― у вас несколько пропущенных вызовов.

Я кивнул.

— Ты можешь идти.

— Кто звонил? ― Пол практически втиснулся между мной и гаджетом. ― С работы или, может быть, что―то личное?

Он лукаво улыбнулся, и это заставило меня нахмуриться.

— Не твоё дело.

Пол весело пожал плечами, и я не без облегчения отметил, что его недавняя подавленность, по всей видимости, прошла без каких―либо серьезных последствий. Он снова был весел и бодр, хотя, таким он был всегда, когда приходил к нам в дом.

Звонки были с работы.

Я не знал, радоваться ли, что от Эбби и её сестер не было никаких известий. Конечно, по факту, нам было не о чем говорить, и она не обязана была звонить или писать, но что греха таить, мне хотелось, чтобы для этого нашлась хоть какая―то причина.

Да, я сам дал ей несколько выходных, но одна лишь мысль о том, что я так долго не увижу её, приводила в ужас.

Может быть, стоило позвонить ей и сказать, что я передумал?

Что она должна срочно выйти на работу и что никакие обстоятельства не должны этому помешать?

Черт, Дарен, тем самым ты поведешь себя, как самый настоящий урод. Понимаешь же, что сейчас она просто не в состоянии работать.

— Эй, а вот и мой заблудший братец, ― смеясь, Элейн подставила мне щеку, ― ну же, целуй меня скорее, твоей сестре не хватает любви и ласки!

— Мне она так не говорит, ― усмехнулся Пол, усаживаясь на стул рядом.

— Наверное потому, что ты не мой брат, ― игриво заметила Эл.

— Так я могу и не как брат, ― тихо ответил он, подмигивая.

— Правда? ― спросила она, весело приподнимая бровь вверх.

— Я вам не мешаю? ― спросил, и взгляды