В общем, пиратского нападения так и не произошло. Опытные экипажи быстро и легко притёрли суда борт к борту, а на наш корабль, после недолгого разговора с между капитанами, перешёл десять человек. При чём, все в однотипных плащах с капюшонами и сеточных масках, скрываюших лицо.

– Ацтеки, – тихо произнес я, разглядывая «нормальную» сансарно-энергетическую структуру новых пассажиров, да к тому же, сильно отдающую аспектом крови. – Скорее всего, какие-то рыцари.

Майор только кивнул, не проронив ни слова. Всё, что нужно, он видел не хуже меня, а вот поднявшаяся к нам Ву Шу, заметно нахмурилась. Как бы она того не желала, чтобы не пробовал её пока что, названный жених Воронов, но, похоже, сама централизованная структура её ядра не позволяла женщине видеть людей на ином уровне. И, судя по всему, именно я должен буду решить для лаоши эту проблему.

Не далее как вчера Святая, после долгих объяснений и многочасовой практики, смогла повторить тот финт ушами с придуманным мною заклинанием. Причём майор справился с этой задачей в разы быстрее, ведь колдуну разжевать для мага какую-либо заученную магему в разы проще, нежели наоборот. Всё-таки у них сродство с вязью, а не у меня, и мужчина совершенно не удивился внешнему виду заклинания. Пусть и прокомментировал: «Не вязь, но сойдёт! Буду должен».

В случае же с Ву Шу вообще получилась бледная копия с четырьмя клонами, однако моя учительница ходила довольная, словно удав, проглотивший бегемота. Это ведь мы привыкли, что что-то новое создаётся каждый день, а многочисленные общедоступные заклинания скачиваются из глобальной сети. А вот людям этого мира, тем более уровня Ву Шу, узнать что-то новое поистине в новинку. Зато тот клубок из потоков, что родился у меня в сознании, вместо привычной магемы, оказался ей понятен, вот только приспособить под себя до конца так и не получилось.

Именно поэтому я думал, что, если постараюсь, смогу придумать что-нибудь для Ву Шу, чтобы она смогла видеть то, что можем лицезреть мы. Может у меня случится новое озарение, и я смогу что-нибудь придумать, а там и Янку, может быть, смогу научить, да и многие из девочек, пусть не учились сражаться, но по уровню первую-вторую чакру имеют.

И, тем не менее, пусть ничего в тот день и не произошло, как бы мы, под влиянием паранойи Воронина, не готовились к неприятностям, беда произошла тогда, когда мы оказались не готовы. Пусть люди майора и опутали все помещения, выделенные ацтекам, сложной системой дронов и подслушивающе-поглядывавших устройств – это ничего не дало. Они, словно бы, знали о наших возможностях и легко избегали их пристального надзора.

А случилось всё на одном из перевалочных пунктов, в городе странной расы пернатых людей, который плавал ажурным кружевом на огромном озере, куда в один из дней приводнилась наша торговая джонка. Может быть, ничего бы особо страшного и не случилось, не позволь я пятерым девочкам сопровождать меня на «берег».

Запомнился и рыбный рынок, такой шикарный, какого я ни разу не видел у нас дома. И сонм лавочек, в которых птицечеловеки торговали украшениями из тканей, которые можно было найти только на берегах этого озера. Что-то вроде синего янтаря, на который я не поскупился, осчастливив как спутниц, так и тех, кто остался на лодке.

А затем… моя верная служанка. Маленькая Ай Ли Мей, точнее уже Ефимова Ли Мей и женщина, та, на которой я в этом мире первый раз сорвался единственный раз реально изменив Нине и девочкам, с криком: «Нет!», оттолкнув младшую подругу, прыгнула прямо на меня.

Я совершенно не почувствовал направленного на меня сансарного рассекающего удара аспекта крови. Просто расслабился и не ожидал чего-то подобного, тем более, что всегда держал на себе «Алмазную рубашку», которую подобная атака разве что поцарапает, не нанеся особых повреждений.

Так и случилось. Только вот девочка-служанка, не знавшая о моих возможностях, взяла и прикрыла мою спину. Другие Ефимовы-младшие понятливо прыснули в стороны, в то время как я, резко обернувшись, успел поймать обеими руками верхнюю половинку близкого мне человека, разрубленного на две части взмахом меча одного из Рыцарей Ягуаров.

Ацтеки с нашего корабля показали свой звериный оскал. Я ещё держал на руках верхнюю часть всё ещё живой девушки, которая улыбалась и что-то беззвучно мне говорила. Слов я не слышал, но чувствовал, что она прощается. А, тем временем, в меня уже летели десятки серпов воздуха на основе магии аспекта крови и, наплевав на остальных моих спутниц, разбежавшихся кто куда, ко мне, окутавшись вихрями магии, летели закованные в латы воины с масками семейства кошачьих.

«Она – умерла! – родилась в голове мысль. – А если бы на её месте была Нина…»

Мостовая подо мной дрогнула, и толстое стекло пошло мириадами трещин. Чёрные светлячки поднялись из-под ног, а послушный мир, казалось бы, застыл на те семь секунд, которые я до сих пор отводил исключительно для себя. Семь секунд моего всемогущества, преступать которые я до сих пор просто боялся.

Однако, прежде чем сойтись с заторможенными противниками, я нежно опустил то, что осталось от моей женщины на лишённую былых витражей мостовую плавающего города. Глянул на напавших на нас, и затопившая меня боль и ненависть не дала свершиться мгновенной расправе. Ведь для меня семь секунд – очень долгий срок.

Неощутимая частица времени, и, от простого удара ладонью в грудь, на чёрные светлячки распался ближайший противник. Следующее движение, и ещё двое отправляются к праотцам, или в кого они здесь верят. У меня же осталось пять секунд, и я, словно ангел смерти, прохожу ещё четырёх противников.

Шестеро есть. Один на крыше, и в меня уже летит стрела, выпущенная из лука. Этот погибает в ярости антиматерии, а следующего я пинаю ногой, и на стене соседнего дома остался его обгоревший силуэт, а ещё один опять взрывается тёмным шаром. Последний… тот кто убил Ли Мей – откровенно растерялся. Не ожидал он подобной быстрой расправы над собой и подельниками.

Его я возьму с собой! Подумал я в то мгновение, когда прикрыв седьмую чакру, схватил за горло последнего рыцаря и, вернувшись в нормальное состояние, быстрыми ударами, сквозь броню, выбил ему плечевые и тазовые суставы. Пусть помучается перед допросом.

Сидя на закреплённом возле мачты ящике, я равнодушно смотрел на проносящиеся за бортом корабля пейзажи. Вдали, за густыми лесами и полноводными реками, грохотала гроза и ярились тёмные клубящиеся тучи. Уже второй день наше судно по широкой дуге облетало этот грозовой фронт, словно большая пробка застрявший в низине между двумя горными грядами, блокируя прямой путь к побережью.

Мимо топоча босыми ногами по доскам палубы, пронеслась очередная группка воздушных матросов. Впрочем, одетые только в грубые льняные портки и выцветшие банданы, они мало чем отличались от своих водоплавающих коллег. Вот уж кому во время перелёта не приходилось отсиживаться. Словно стайка обезьян, мужики с разбегу заскочили на свисающие с парусов канаты, и быстро перебирая руками, поползли по ним вверх, а затем, уже по стволу мачты поднялись на самую верхнюю рею.