Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От одних мыслей о такой перспективе меня начинает лихорадить.
— Пойдем, выпьем чая перед отъездом, — предлагает вдруг Демид, и я кошусь на него. Что он задумал?
— Спасибо, но я не хочу, — произношу осторожно.
— Я все равно его уже сделал. Если поторопимся, он будет даже не совсем остывшим. А потом мы, наконец, уберемся отсюда.
— Я…
— Пойдем.
И он снова ведет меня в кухню.
— Выпей все, если не хочешь случайно забеременеть от меня, — говорит Демид и протягивает мне чашку.
Забеременеть от него? Я вздрагиваю.
Это то, чего мне совершенно не хочется и то, о чем я совсем не подумала за всеми делами, хотя следовало бы.
Я выхватываю у него чашку и подношу ее к носу. Улавливаю аромат каких-то незнакомых трав.
— Что это?
— Вообще, это больше по твоей специальности. Но раз ты пока не в курсе, что и как… Сбор специальных трав плюс немного магии. Совершенно безопасен для тебя, никаких побочных эффектов.
С сомнением поглядывая на Демида, я делаю небольшой глоток.
На языке появляется такая горечь, что я быстро отставляю чашку подальше и закашливаюсь.
Черт.
— Думаю, с этим дело пойдет быстрее, — говорит Демид и отходит к холодильнику.
Достает оттуда коробку с десертом.
Выкладывает пирожное на тарелку, сбоку кладет десертную ложечку и со всем этим приближается ко мне.
— Держи, — говорит он и вручает мне тарелку.
— Спасибо, — отвечаю я и как только наши пальцы соприкасаются, мои щеки в очередной раз вспыхивают.
Нос щекочет его пряный мужской аромат и глядя на его рельефные предплечья я тут же вспоминаю о том, что между нами было, где и как эти руки дотрагивались до меня.
Мне это не нравится.
Неужели, эти видения и воспоминания теперь будут преследовать меня постоянно, стоит нам оказаться рядом друг с другом?
Чтобы скрыть смущение я сосредотачиваюсь на десерте и чае. Теперь вкус отвара уже не кажется мне таким уж неприятным. Демид оказался прав, подсунув мне сладость.
— Ульяна, я… постараюсь больше не принуждать тебя к сексу, — произносит Демид, пока я наслаждаюсь едой, стараясь не обращать внимание на то, как от его чуть хрипловатого голоса по моему телу снова проносятся мурашки.
— Но я не уверен, что у меня получится не прикасаться к тебе совсем.
Это, примерно, как сейчас? Когда он стоит ко мне вплотную, едва давая дышать?
— Очень вкусно, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, — а ты? Наверное, тебе тоже нужно поесть.
Когда он настолько рядом, и я знаю, что мы в квартире одни, непрошенные мысли одна за одной просачиваются в мою многострадальную голову.
А что, если нам с ним снова попробовать?
Для начала, скажем, поцеловаться? Мы ведь до сих пор не сделали этого. После всего я так и не знаю, каковы его губы на вкус. Вдруг бы мне понравилось целоваться с ним?
Ну нет, это уже слишком.
Рывком я перемещаюсь к раковине. Включаю воду и начинаю яростно намывать тарелку.
Пусть он провалится со всем своим излучающим магнетизмом и способностью поворачивать мои мысли в своем присутствии исключительно в одно русло.
Но, по крайней мере, кое-чего удалось достигнуть. Принуждать он больше не будет, точнее постарается, и это уже неплохо.
— Мне нужно собрать сумку, и я готова ехать, — произношу бодро, когда с мытьем тарелки, ложки и чашки покончено.
— Хорошо.
Я проскальзываю мимо него, быстро собираю сумку и вот уже мы стоим около выхода.
— Ульяна, давай ее сюда.
Демид тянется к сумке, но я отчего-то вцепляюсь в ручки мертвой хваткой.
— Спасибо, я сама.
Он выгибает брови.
— Серьезно?
Делает шаг ко мне и отбирает у меня сумку.
Мне приходится уступить. Чтобы не касаться его пальцев лишний раз и… чтобы не чувствовать себя еще большей дурой.
Что на меня такое нашло?
С каких-то это пор я стала настолько принципиальной и мелочной?
Пока Демид открывает дверь я пытаюсь разбавить напряжение, повисшее между нами.
— Демид, для того, чтобы открыть эту дверь кому-то кроме тебя, требуется… какое-то волшебство? Как это работает?
— Да, обычно я набрасываю кое-какие защитные руны.
— Ого. Не знала, что они существуют. Кажется, это что-то древнее, родом из Скандинавии. А ты… используешь черную магию?
Я перехожу на шепот, и даже озираюсь по сторонам, потому что к этому моменту мы успеваем выйти в холл.
Демид закрывает дверь и поворачивается ко мне.
— А как ты думаешь, откуда на моем теле столько тату?
Перед глазами тут же, как по заказу, вспыхивают видения его обнаженного торса, и щеки снова начинают гореть. Но как всегда я стараюсь взять себя в руки.
— Как одно связано с другим? — спрашиваю я, едва мы входим в лифт и двери закрываются.
Я не в восторге от того, что приходится обсуждать подобные вопросы мимоходом, но раз он отвечает, то я буду и дальше спрашивать.
Сейчас мне уже плевать на то, чему обучали меня в школе. Что есть реальность, а что книжный вымысел. По всей видимости, учителя и сами учились по тем же неправильным учебникам, что обучают теперь нас.
Но я не попадусь на эту удочку снова.
Я чувствую, что готова воспринимать мир по-новому. Кажется, если из-под земли сейчас выскочит зеленый тролль, или нас вдруг перенесет вместо первого этажа в другую вселенную, я и этому не удивлюсь и восприму абсолютно спокойно.
Для меня главное сейчас — это получить как можно больше самой разной информации обо… всем. А уж что с этим делать и как уложить новые знания в голове, я решу позднее.
Демид прижимает меня к стенке лифта.
Не очень плотно, ведь в одной руке он несет сумку, но мне хватает, чтобы растерять всю свою уверенность.
— Тебе все хочется знать, да? — спрашивает он.
Я сглатываю и киваю.
— Поздравляю с тем, что этап неприятия ситуации у тебя остался позади и начался новый.
— Раз так, то ты ответишь мне?
Стараюсь не обращать внимание на то, что мое предплечье сжимает сейчас его рука, а его большой палец поглаживает мою кожу, прожигая даже через ткань водолазки.
Парень словно находится в каком-то трансе.
— Демид?
Он резко отступает и переходит на противоположенную сторону кабинки. Прислоняется к ней спиной. Сует свободную руку в карман.
— Ладно, о чем ты там спрашивала? Любое использование черной магии опасно прежде всего для того, кто ее использует. Чтобы не срикошетило, на тело наносятся специальные защитные знаки. Как-то
