хлопнул в ладоши, и возле нас мгновенно оказался рослый молодец, как две капли похожий на хозяина. Парень притащил графин с вином, бокалы, блюдо с фруктами, затем отправился с шотландцем за оружием и доспехами.

— Мой сын Джованни, — гордо представил его итальянец, разливая вино в бокалы. — Со временем, надеюсь, превзойдет меня в ремесле. Однако поговорим немного о деле. Что бы вы хотели посмотреть, ваша милость? Хотя подождите, не отвечайте… Я уже вижу, что вас может заинтересовать. Я покину вас всего на несколько минут.

Итальянец встал и скрылся за дверью. Я воспользовался моментом и осмотрелся. Все в комнате говорило о состоятельности хозяина. Дубовые резные панели, искусно вышитые гобелены со сценами битв и головы зверей на стенах. Резная палисандровая мебель. Даже посуда на столике оказалась серебряной, с золотой инкрустацией. Прибыльное, однако, дело — торговать оружием. С умом торговать, конечно.

Мэтр Эммануил говорил, что итальянец прибыл в Тулузу десять лет назад совсем бедным и за это время сумел развернуться…

— Вот, ваша милость… — прервал мои размышления итальянец и бережно положил на стол дагу в черных, окованных червленым серебром ножнах. — Я вижу, у вас эспада работы почтенного Амбруаза Ройтенберга из Золингена, так вот эта дага как раз будет ей в пару. Она его же работы и вполне подходит по стилю.

Оружейник снял ножны с даги и показал клинок, выкованный также под фламберг, только с более выраженной гранью и волной.

Я осмотрел оружие. Дага явно не делалась в пару моей эспаде, хотя эфес и смахивал переплетением витых дужек, образующих растительный орнамент. Но клинок все равно поражал своей красотой и тщательностью отделки. Больше всего мне понравилось, что, несмотря на красоту и пышность отделки, это было несомненно боевое оружие.

Итальянец взял дагу в руки и, загадочно улыбаясь, сказал:

— Вы видели еще не все достоинства этого клинка, смотрите…

Оружейник повернул кольцо под навершием и прижал большим пальцем кнопку у основания рукоятки. Неожиданно раздался звонкий щелчок — и из навершия выскочил десятисантиметровый трехгранный шип.

— Неожиданно. С такой конструкцией я еще не встречался… — Я с интересом осмотрел смертоносное навершие.

В прошлой жизни я видел много разных конструкций даг: от трехлезвийной, когда от основного клинка отходят веером в стороны еще два, до даги, совмещенной с кремневым пистолетом. Но такой — нет. Хотя средневековые мастера умудрялись изготавливать куда более причудливое оружие, так что нечего и удивляться.

Оружейник, увидев некоторые сомнения на моем лице, рассыпался в комплиментах:

— Насколько я понимаю, вы, ваша милость, владеете стилем «Эспада и дага», и, судя по вашему боевому оружию, владеете прекрасно. Царапины и щербины свидетельствуют об этом. Так вот — этот прекрасный клинок предназначен именно для вас и будет хорошим сюрпризом для ваших врагов.

— Не знаю, мэтр, этот сюрприз, конечно, очень интересен, правда, пока практического применения ему я не вижу. Но оружие достойное. Сколько вы за него хотите?

Я решил приобрести дагу. На повседневную носку у меня была моя старая, а эта достойно будет смотреться в парадном варианте. На хороший понт. А здесь, я смотрю, у кабальеро все на нем держится, так что можно и потратиться.

По своей сути, моя парадная эспада и вот эта дага являются оружием боевым, но у меня никогда не поднимется рука, разве что в самых исключительных случаях, пользоваться ими по назначению. Красивые же… А каждая рубка оставляет порой неизгладимые отметины на клинке, и мне просто жалко уродовать такую красоту. Для этих целей есть рабочее оружие, вот им как раз и будем справляться.

— Скажу сразу, ваша милость, она недешева, но цена до последнего обола справедливая. — Итальянец хитровато прищурился. — Но предлагаю о цене поговорить позже, после того как вы осмотрите остальные образцы.

— Не возражаю. — Я отпил вина и изобразил на лице легкую заинтересованность.

Пришел сын оружейника и произнес несколько фраз на итальянском языке.

— Джованни говорит, что ничего страшного с вашим оружием нет. Мы все поправим за пару дней, — перевел итальянец.

— К сожалению, у меня нет столько времени, я завтра с утра отбываю.

— Никак не возможно, ваша милость. Предстоит достаточно трудоемкая работа. — Джузеппе, враз обретший знание окситана, развел руками. — Со шлема надо снимать подклад, зашлифовывать царапины, воронить и опять приклепывать подстежку. С оружием еще сложнее, на нем особое воронение. К тому же мы до предела загружены работой. У меня все три мастера даже ночуют на работе.

— Мэтр Бернулли, снаряжение необходимо мне завтра с утра. Я думаю, если вы успеете, то мы оба останемся довольны. Я — работой, вы — вознаграждением, — пришлось мне толсто намекнуть итальянцу на дополнительную оплату.

— Мы постараемся, ваша милость… — Оружейник попытался скрыть довольное выражение лица.

Ладно, один-ноль в твою пользу, но тут не повозмущаешься. Я не собираюсь оставаться в этом городе ни единого лишнего дня. И так задержались, плоть свою удовлетворяя.

— Пришлете снаряжение в гостиницу «Медведь и бык» завтра с рассветом. А сейчас, мэтр, показывайте остальные ваши сокровища. Кстати, у вас есть вещи вашей работы?

— Кое-что есть, но сам я уже почти не работаю, разве что для души. Слава Господу нашему, в этом уже нет необходимости. — Оружейник самодовольно улыбнулся. — На меня работают три отличных кузнеца, чеканщики и доспешники, да и сын уже перенял все фамильные секреты мастерства. Но иногда все-таки тянет, и я вожусь со сталью. У нас с ней давняя привязанность, перешедшая во взаимную любовь… Но что-то я разболтался. Простите, ваша милость, старику его слабости. Сейчас вам все покажут.

Оружейник опять хлопнул в ладоши, и из-за двери появились двое работников. Они принесли на бархатных подушках образцы оружия и снаряжения.

— Вот на первый взгляд обычная перевязь для шпаги. — Джузеппе взял в руки богато расшитую перевязь. — Красивое тиснение на коже, не правда ли? А вышивка? Достойна высших мира сего. Парадный вид; однако в ней есть маленький секрет. Между слоями кожи вшито кольчужное полотно особого плетения, очень тонкое и практически невесомое,