— Тебе не удобнее будет сзади? — Уточнил Виктор.

— Все равно, — мужчины еще раз переглянулись, но решили не трогать ее, пускай сидит как хочет.

— Надеюсь, ты проголодалась. — Улыбнулся он.

— Есть немного. А что, ты заказал еду?

— Я добыл еду! — Гордо провозгласил Ковалев, отвлекая девушку от мрачных мыслей.

— И какую же еду ты добыл? — Через силу поддержала она, стараясь сосредоточиться на том, что ей говорят.

— Китайскую, надеюсь, ты не против подобной кухни? — Поинтересовался он у сидящего сзади следователя.

— Переживу.

Припарковав немецкий внедорожник поближе к входу в гостиницу, Виктор помог Саше выйти из машины, обнял за плечи и повел к багажнику.

— Сможешь взять еду? — бросил он Максиму, кивая на кучу белых непрозрачных пакетов с ручками.

— Ты что, ограбил ресторан? — Притворно удивился тот.

— Совершил небольшой набег.

— Что же бывает, когда ты совершаешь большой?

Виктор только загадочно улыбнулся, Александра не выдержала и доверительно пояснила. — У него брат очень любит поесть.

— Уже стало страшно.

Мужчины как могли старались шутить и Ковалев понял, что неприязнь к столичному сотруднику следственного комитета потихоньку тает. Он уже сумел оценить его действия в чрезвычайной ситуации и признать, что все те покушения, которые были совершены на Сашу не его вина. У него самого смогли увести девушку прямо из‑под носа. Как бы ни было стыдно в этом признаться. Сейчас капитан не давил на него, не приставал с расспросами, а просто старался снять напряжение, чтобы Саша смогла расслабиться.

При входе в фойе с Александрой произошла метаморфоза, она выпрямилась, перестала загнанно жаться к мужчине, взяла его под руку и даже улыбнулась. Войдя в лифт Максим не удержался от вопроса.

— Это как у тебя такое получилось, полное преображение?

— Знаешь, как стыдно проходить мимо стойки администратора побитой, в изорванной одежде заляпанной кровью, с пулевым ранением или задыхаясь от дыма и спасаясь от давки в горящей гостинице. А тут‑то подумаешь, — иголка, девушка претенциозно фыркнула, — всего‑то!

— Пойдем, мой храбрый котенок, я запру тебя в домике, где тебя никто не увидит, ты сможешь расслабиться и не держать лицо.

— Спасибо, — ответила девушка.

Зайдя в номер, она действительно спала с лица, и задрожала.

— Принести тебе плед?

— Да, пожалуйста.

— Максим, ты не против немного похозяйничать и накрыть на стол?

— Иди, все будет хорошо, — заверил его следователь.

Виктор направился к большим распашным дверям, ведущим в спальню, и за ним хвостом поплелась и девушка.

— Сиди, я принесу плед и укутаю тебя.

— Нет, когда мы выезжали из Питера, ты велел ни на шаг от тебя не отходить, я только выполняю свое обещание.

— В стенах этого номера тебе ничто не угрожает, — парировал он, продолжая двигаться вглубь спальни. — Тем более, я оставляю тебя с надежным человеком, он сотрудник органов и у него есть пистолет, — закончил мужчина зловещим шепотом.

— Ты обращаешься со мной, как с ребенком. — Возмутилась она.

— Просто пытаюсь напомнить, что здесь тебе ничто не угрожает.

— Я не за себя боюсь, мне было страшно потерять тебя. — Сказала она потупившись.

Виктор нежно приподнял ее голову за подбородок и прильнул к губам, в почти целомудренном поцелуе.

— Никуда я от тебя не денусь, даже не мечтай.

— Я мечтаю, чтобы ты всегда был рядом, но твоя работа будет постоянно заставлять меня нервничать.

— Не будет, еще перед отъездом в Испанию у нас с Глебом состоялся серьезный разговор. Я попросил отставки, а он предложил повышение, больше не будет никаких командировок с правительственными заданиями, никакой опасности, работа только в офисе, скукотища.

— Ты делаешь это ради меня?

— Нет, я делаю это, потому, что у меня нет на свете ничего важнее тебя, ты смысл моей жизни и я хочу всегда быть рядом с тобой.

Глаза девушки предательски увлажнились.

— Если я сейчас расплачусь, не знаю, смогу ли остановиться. — Честно призналась она.

— Не надо плакать, тогда ты не сможешь есть.

Против воли ее губы изогнулись в подобии улыбки. — Пойдем, пока Максим все не съел. Да, а кто будет вместо тебя на оперативной работе?

— Не переживай, Миша туда не пойдет, ему слишком дороги все его адюльтеры и даже ради безопасности страны он их не бросит. Я хотел бы предложить работу нашему следователю. Как ни прискорбно, а специалист он хороший.

Саша еще больше побледнела, слезы высохли, но вместо них показался страх, граничащий с ужасом.

— Не нужно, пожалуйста, не надо. Я не хочу, чтобы его убили.

— Конечно, ты можешь не верить мне, но смертность в нашей организации чрезвычайно мала, а подготовка очень хороша. Позволь ему решать самому, чего он хочет в жизни. Максим большой мальчик и если не захочет, сможет отказаться от моего предложения. В конце концов, он уже видел последствия этой работы.

Саша несколько смягчилась. — Да, ты прав, просто он так много сделал для меня и если я выхожу за тебя замуж, это еще не значит, что я не могу беспокоиться о других людях, поддержавших меня в трудную минуту.

— Ты просто ангел, — Виктор привлек девушку к себе и впился поцелуем. Страстным, требовательным, собственническим. Девушка растаяла в его руках, растворилась в поцелуе. Она надеялась, что теперь‑то уж точно все кончилось. Бесконечные часы икс прошли, враги оставили эту землю, или упокоились в ней, как кому больше нравится, а она жива и обнимает любимого мужчину. Если есть в жизни счастье, то оно наступило сейчас. Обвив руками его шею, Саша прижалась так тесно, как только могла, как будто хотела стать с ним одним целым. Закончив поцелуй, оба тяжело дышали.

— Я знаю, что хочу надеть, чтобы не мерзнуть, — улыбнулась она и достала из шкафа рубашку Виктора. Та все еще хранила его запах и укутавшись в ткань и аромат, девушка почувствовала себя как дома, в безопасности.

— Я на всякий случай захвачу и плед тоже, — улыбнулся мужчина, чувствуя себя так, будто взошел на пьедестал. Нет, это она его туда возвела, ее любовь. Как в старом анекдоте: когда у врат ада очередь из мускулистых красавцев, а около врат рая стоит только один задрипаный мужичок. Один из красавцев спросил: — Дедуль, ты как тут оказался? — Тот ответил: — Не знаю милок, это жена привела меня сюда и оставила.

Они вернулись в гостиную держась за руки, Саша подкатала слишком длинные рукава рубашки и застегнула несколько пуговиц, получилось нечто среднее между гномом и эротической мужской фантазией.