Андрей перетряхнул все четыре ящика, проверил бумаги и папки. Ключа не было. Он даже заглянул в сейф. И тут нет. Может быть, в корзине для бумаг? Или в приемнике аппарата для уничтожения документов? Андрей осмотрел и то, и другое. Ключа не было.

В самый разгар поисков в кабинет заглянул охранник:

— Андрей Данилович, я могу чем-нибудь помочь?

— Н-нет, пожалуй, — тяжело отдуваясь, ответил сидящий на полу Андрей и снова принялся рыться в бумажной «лапше».

— Когда закончите, не забудьте зайти расписаться.

— Да, да. Я помню, — пробурчал Андрей, не поднимая головы. — Где же этот чертов ключ, мать его?

— Простите? — Брови охранника удивленно поползли вверх.

— Ничего.

— А-а-а. — Тот озадаченно хмыкнул и вышел в приемную.

Андрей поднялся, отряхивая брюки и озираясь.

— Куда же ты его спрятал, ублюдок? — зло поинтересовался он у пустоты. Пустота презрительно промолчала. — Сволочь, — прокомментировал молчание Андрей. Нервы тренькнули жалобно и тонко, как перетянутые струны. — Сволочь!

Отчаяние вырвалось наружу волной слепой ярости. Полетело на пол тяжелое пресс-папье — мраморный холм с бронзовой лубяной избушкой, опрокинулся телефон, глухо брякнувшись о ковер трубкой. Соскользнула с крышки стола и повисла, раскачиваясь на витом проводе, компьютерная клавиатура.

— Куда ты дел этот чертов ключ, мать твою? А? Куда ты его спрятал?

Воспарил, рассыпаясь фейерверком разноцветных листков, блокнот для записей. Сорвав злость, Андрей почувствовал себя несколько лучше. Он глубоко вздохнул и оглядел учиненный погром. Ничего. Живописно. Главное, что ключ-то он так и не нашел. Ладно. Придется старушке «Нюське» перенести «операцию на багажнике». В роли скальпеля — ломик-фомка! В роли хирурга — он сам!!! Аплодисменты!!!

Прибраться бы, да как-то совсем уж невмоготу. И Татьяна, наверное, с ума сходит, куда это он пропал. А может, не сходит. Черт ее знает. Андрей переступил через валяющийся на полу телефонный аппарат, выключил свет, запер дверь. В коридоре даже начал насвистывать какой-то модный мотивчик. Вдруг захотелось смеяться. Даже не смеяться, а хохотать дурным, могильным хохотом. Прежде чем покинуть банк, Андрей поставил еще один автограф в журнале. На улице остановился и… действительно захохотал. Да как! У окрестных голубей, должно быть, глаза на лоб полезли.

Просмеявшись, направился к «Нюське». Пожалуй, именно смех его и доконал. Чувствовал он себя как капитально отжатая половая тряпка.

Отключив сигнализацию, Андрей открыл дверцу и собрался было сесть за руль, но замер, заметив… ключ. Да, да. Зазубренный «хвостик» торчал из стыка между сиденьем и спинкой кресла водителя. Тот самый ключ от багажника, ради которого он только что разгромил половину кабинета. Андрей сглотнул. Он не верил своим глазам. Если бы ключ сейчас растаял в воздухе, его бы это совершенно не удивило. Пожалуй, даже напротив, Андрей воспринял бы это как должное. Ну, растаял и растаял. И хрен с ним. Он даже моргнул пару раз — ключ не таял, — медленно протянул руку и коснулся пальцем латунного «жала» — ключ не таял, — осторожно извлек его из стыка, сжал в кулаке. Ключ не таял.

Андрей плюхнулся на сиденье и огляделся. Оставалось понять, каким образом ключ оказался в салоне. Машина же была на сигнализации. А может, ключ вывалился у него из кармана, а он просто этого не заметил? Стоп, сказал Андрей себе. Не сходи с ума! Ключ забрал двойник. И не пытайся думать об обратном. Не веди себя как полоумный. Возможно, именно этого лже-Андрей и добивается! Мысли рационально.

Андрей запустил двигатель и покатил вдоль бульвара. Уже выезжая на Садовое кольцо, он увидел, как метрах в двадцати позади вспыхнули фары мощного автомобиля. «Ленд-Крузер»? Он самый, родимый. Андрей оскалился диковато. Ну уж нет, дамочка. На сей раз ничего у вас не получится. Он, Андрей, не станет нервничать и паниковать. Спокойно, спокойно, спокойно. Едем, словно ничего не замечаем. Пусть теперь эта дохлая рыбина понервничает. А мы уж как-нибудь, лесом. Андрей сунул в рот сигарету, прикурил и, только втянув в легкие омерзительный мутный дым, понял, что прикурил со стороны фильтра. Вот тебе и «не нервничай».

Как ему удалось добраться до дома, Андрей помнил плохо. Он пытался следить за дорогой и за джипом одновременно, отчего сознание словно раздваивалось. «Ленд-Крузер» шел следом, выдерживая расстояние в несколько десятков метров. Между ними то и дело вклинивались машины, потому и прочитать номер иномарки не представлялось возможным. Андрей был уверен, что поездка не может закончиться благополучно. Он подсознательно ждал беды. Когда тебя преследует труп, сидящий за рулем «Ленд-Крузера», это к неприятностям. Есть такая народная примета. Но минуты шли, а ничего не происходило. Джип бесстрастно висел на хвосте у «Жигулей». Покровское-Стрешнево, площадь Курчатова, улица Максимова. Ничего.

Андрей свернул во двор, припарковался за коротким рядком серебристых «ракушек». «Ленд-Крузер» не стал забираться настолько далеко, остановился между двумя желтыми арочками. Андрей повернул голову. Расстояние между машинами было не меньше двадцати метров, однако джип освещался фонарем и номер его читался вполне отчетливо: Х521ХХ 50rus. А номерок-то областной, с непонятным злым торжеством подумал Андрей. Все, мать, ты попалась. Завтра с утра он попросит ТриТэ «пробить» номер через своих знакомых на Петровке — и пишите письма, шлите деньги.

Андрей выбрался из салона «девятки», включил сигнализацию. Бросил взгляд в сторону иномарки. На лице его было написано превосходство, присущее людям, посвященным в тайны многих интриг.

— Ты попалась, — пробормотал он. — Попалась!

Словно в ответ на эти его слова, джип моргнул фарами, медленно развернулся и выкатился со двора. Андрей же гордо и независимо дошагал до подъезда и поднялся домой. Он уже чувствовал себя победителем.

25 Октября. Вечер. Волин

На обратном пути Волин заглянул в магазин, купил пакет печенья «курабье». Будет хоть что в желудок закинуть. Целый день не ел, живот подводило. Помахивая пакетом, взбежал по ступенькам прокуратуры, толкнул крашенную коричневым суриком дверь и… едва не налетел на Главного. Тот явно собирался уходить. Оно и понятно. У начальства день нормированный. Предполагается, что оно, начальство, свое отпахало в молодую следовательскую бытность.

— A-а, Аркадий Николаевич, — с неловкой радушностью оживился Главный. — Ну? Как дела?

— Как сажа бела, — без большой приязни буркнул Волин, останавливаясь только лишь из соображений субординации.

«Подставь» его коллега — прошел бы мимо и руки бы не подал. И не взглянул бы даже. А так… Надо было ему еще минут пять в магазине поторчать. А теперь вот с этим пакетом в руках…

— Что там с нашим задержанным?

— С МОИМ задержанным все в порядке. — Тон Волина был сухим и ломким, как облетевший по осени лист. — Дает показания.

— Ну, молодец. — Главный расплылся в довольной улыбке. — Мне днем Леонид Леопольдович звонил, так я ему прямо в глаза сказал: Аркадий Николаевич — один из лучших следователей даже не района там или округа — Москвы! У него не то что этот ваш… как его?..