Неожиданно на глаза ему попались уличные часы, напомнив, что времени до назначенной встречи осталось немного. Томпсон прибавил шагу, внимательно разглядывая вывески в поисках нужной. Настроение несколько упало. Но после вчерашней встречи и великолепной, хотя и несколько утомительной, ночи с Нормой, чтобы испортить его окончательно требовалось нечто большее, чем предстоящая встреча. Задумавшись и стараясь шагать побыстрее, чтоб не так были заметны изменения в объеме штанов, вызванные воспоминаниями, Том едва не пропустил нужную вывеску.

Кафе, или точнее, салун, называлось просто и безыскусно – «У Макса». Таких заведений Том видел за свою предыдущую жизнь не один десяток. В них обычно царят полумрак и тишина. Первоначальный цвет покрывающего пол ковра отгадать бывает сложно из-за сигаретного пепла и бессчетного количества пролитых бокалов. Мебель не новая, но не разваливающаяся и даже в чем-то уютная. Бармен настроен дружелюбно, обслуживает быстро и не обращает внимания, даже если вы пришли с чужой женой. Льда в таких заведениях не экономят, спиртного тоже. Однако напитки стоят дорого, зато коктейль вам приготовят неплохой, пусть и не всегда по высшему разряду. Меню не слишком обширное, обычно в него входят курица и бифштексы, но и первое, и второе будет приготовлено съедобно и вкусно. В общем, заведение не из первоклассных, но достаточно респектабельное для назначенной встречи.

Стоило Тому войти, как рядом с ним появился официант, словно материализовавшийся прямо из воздуха.

– Томпсон, – представился Том.

– Да, сэр! Столик заказан, сэр, – официант обрадовался гостю, словно увидел давно ожидаемого должника, который наконец-то принес полсотни баксов, занятых несколько лет назад. – Идите за мной, сэр.

Столик, вопреки ожиданиям Томпсона, стоял не в самом зале, а в большой нише. Которую он, осмотревшись и подумав, классифицировал как бывшую шахту лифта. Грузового, судя по размерам.

– Здесь, сэр, – официант услужливо отодвинул стул, смахнул несуществующие крошки со столешницы и воодушевленно спросил: – Что закажете?

– Пока сухое мартини. Очень сухое, – вспомнив прочитанную в прошло-будущем книгу, ответил Томпсон.

– Сию минуту, сэр. – Официант мгновенно испарился, и появился столь же мгновенно с бокалом.

Том за это время успел только поудобнее усесться на стуле. Потягивая короткими глотками отлично приготовленный коктейль, он осмотрел полупустой зал и машинально отметил, что место выбрано очень удачно – народу немного, и столик стоит так, что подслушать разговор практически невозможно.

«Похоже, кто-то из интересующихся его персоной хорошо знает этот район Нью-Йорка. Не из бедных, между прочим. Все чудесатее и чудесатее, как говорила одна девочка из книги. И кому мог понадобиться отставной капитан с не лучшей репутацией?» Его размышления прервало появление предполагаемого собеседника.

Молодой, лет двадцати – двадцати пяти, ростом более пяти футов и десяти-одиннадцати дюймов, одетый неброско и в то же время изящно и дорого, он точно соответствовал образу выпускника Лиги плюща.

– Привет, – пришедший протянул руку приподнявшемуся Тому. – Ричард Трейси, можно просто Дик[62].

– Привет. А я, как вы уже догадались, Томас Томпсон, можно просто Том, – улыбнулся в ответ Том. – Выпускник Йеля? – не удержался он от вопроса.

– Угадали, черт побери, – ругательство, произнесенное с акцентом обитателя Гарлема, в его речи выглядело чужеродной вставкой. – И как?

В ответ Томпсон рассказал анекдот про поляка, который шел по Берлину и никак не мог понять, как же немцы узнают, что он – шпион? Неужели по конфедератке и висящему за спиной парашюту? – И через мгновение Трейси неудержимо смеялся. Подошедшему официанту пришлось даже подождать, пока он успокоится, чтобы принять заказ.

– Итак, – отправив официанта, Дик внимательно осмотрел зал, – как вы уже знаете, мне вас порекомендовал Сэм. А мне как раз нужны люди…

– Извините, что перебиваю, – Том внимательно наблюдал за реакцией собеседника, – но мне хотелось бы сначала знать, куда вы меня вербуете? И второе, – он выдержал паузу, наблюдая за лицом собеседника, – вы уверены, что вам нужен отставной капитан, парашютист и контрразведчик с отнюдь не лучшей репутацией в определенных кругах?

– Сдаюсь, сдаюсь, – поднял руки и снова засмеялся Трейси, – вы меня сразу разоблачили. Я именно вербую вас. На государственную службу… несмотря на вашу репутацию, «дело Дикси» и разногласия с определенными кругами по поводу Аденауэра. Англичане его, если вы еще не знаете, с должности сняли и запретили заниматься политической деятельностью. Он перебрался в нашу зону. Предположительно, участвует в создании новой партии.

– Как я и предполагал. Он же настоящий реваншист – готов сражаться с русскими до последнего американского солдата. – Заметив подходящего официанта, Том замолчал. Пережидая, пока официант расставит на столе заказанное, оба собеседника делали вид, что рассматривают зал, постепенно наполнявшийся народом. Томпсон, на время забыв о сидящем напротив собеседнике, погрузился в неприятные воспоминания о «деле Дикси». В принципе, союзное командование старалось не афишировать преступления своих солдат, спасая честь мундира. За редкими исключениями, одним из которых и стало раскопанное Томом дело.

«Дикси, ублюдок… Тот самый рядовой, сражавшийся плечом к плечу с ним во время дня “Д”. И отлично сражавшийся, несмотря на анархистские замашки. Славно дравшийся и позднее, и даже ставший сержантом, но оказавшийся типичным преступником и сексуальным маньяком. Сколотил банду из солдат своего отделения и занялся изнасилованиями и грабежами[63]. Никто бы ничего не знал… И если бы один из его дружков не похвастался осведомителю контрразведки, чье донесение попало ко мне – и не узнал бы…». Остальное было делом техники. Найти в небольшом поселке свидетелей того, как Дикси с дружками несколько часов насиловали хозяйку дома и ее восемнадцатилетнюю дочь, которая на всю улицу кричала: «Мама!», было не очень сложно. Сложнее оказалось уговорить дать показания.

Так что Томпсон настоял на открытии дела, нашел свидетелей и смог добиться осуждения преступников. Двое подельников сержанта получили по двадцать лет тюрьмы. Самого Дикси в итоге повесили, так как Том раскопал еще пару подобных случаев изнасилований, в том числе одной пятилетней девочки. Вот только победа справедливости оказалась для капитана пирровой. Офицеры «Всеамериканской» начали его бойкотировать, а командование постаралось внести в списки на первоочередную демобилизацию. В результате он оказался здесь, в Нью-Йорке, и, если бы не его «подкожные запасы», практически без денег и без надежды найти хорошую работу.