— Пожалуйста, отпусти моего милого симулякрума. Право с ней играться есть лишь у меня — спокойно попросила настоящая Сария, появившаяся за спиной у большой девочки. Все неодаренные войны уже лишились сознания несколькими секундами ранее, поэтому свидетелей ее выхода на сцену не нашлось. Да и сама главная ’’злодейка’’, из-за болевого шока тоже поспешила спрятаться в темноте забытья. Магесса едва успела расслабить пальцы, чтобы случайно не вырвать чужое сердце из пробитой в спине дыры.

— Какая хлипкая.

— Ха! Да ты бы ее еще пополам разорвала, а потом бы спрос вела — посмеялась копия, словно бы ни в чем не бывало поднимаясь с земли и принимаясь собирать разлетевшиеся по траве пирожки — Залечи поскорее, пока окончательно не издохла.

— Да-да — проворчала настоящая Сария и никуда особо не торопясь облизнула свою окровавленную руку, а затем хищно улыбнулась, в кои-то веки, одобрив чужой вкус — Аж сладенькая… Хорошая, сильная… с очень большим резервом. Мне она нравится. Бросай пироги и забирай ее отсюда. Потом я решу что с ней делать.

С печалью вздохнув несуществующими легкими, копия нехотя разбросала печево тети Марики и, довольно легко подхватив уже подлеченную громадину, побежала прочь от места стычки, прятать «сладкую» добычу.

Ну а сама Сария, проводив взглядом своего симулякрума, принялась подготавливать сцену для будущих придирчивых зрителей. Сначала она раздавила артефакт полного отрицания, закрывая глаза дотошным магам дознания. Ну а затем, подтащив одного из стрелков к тому месту, где совсем недавно дочь управителя области душила ее копию, магесса достала из кармана целую горсть взрывных заготовок и нехотя опустила занавес, поставив точку в этом коротком выступлении.

*****

— Эй, дядька Курзан! А можно я познакомлюсь с твоей названной дочкой? — скорее ради шутки, а не строя какие-то далеко идущие планы, спрашивал десятник Вилк. Лихой по жизни мужик и тот еще бабник, к своим тридцати годам до сих пор живущий без жены. Он был охоч до богатых телом вдовушек и одиноких мамаш, поэтому все сразу поняли, что он совсем не всерьез и громко посмеялись. Да и сам Курзан не стал держать на дурака зла и, проводив скрывшуюся за деревьями девочку взглядом, ответил на вопрос шуткой.

— Нууу, так то можешь и попробовать. Токма вот не пойму, на кой тебе это нужно… без яиц то? — под хохот своих товарищей, Вилк прикрыл причинное место руками и, изображая испуг, отошел на пару шагов назад.

— Злодей ты, дядька Курзан. Самого ценного грозишься меня лишить. Да и девицы многие будут рыдать по такой «большой» утрате. Ладно я, но они-то тут совсем не причем — заставляя стражников заходиться смехом, сыпал похабными намеками парень. Сотник тоже оценил его юмор широкой улыбкой. А затем, огладив свои развесистые усы, громко приказал.

— Прекратить веселье! Оправить мундиры и вернуться к охране врат! — не прекращая улыбаться, бойцы быстро исполнили требование командира и выстроились в одну шеренгу, будто бы встречая приехавшего в город важного гостя.

— Ладно… Важное поручение жены я исполнил. Пойду тогда дальше службу нести — вновь пуская тихие смешки среди ребят, проговорил Курзан и прошел через городские ворота. Точнее, попытался пройти, но прогремевший где-то позади взрыв заставил замереть на полушаге. Мгновенно поняв, что такое могла устроить только Сария, он резко развернулся уже на ходу и начал сыпать приказами — Вилк! Беги за главой города и магами! Рамакаш! Поднимай все свободные десятки. Минор! Остаешься на воротах. Битан и Габал! За мной!

Несмотря на свой немалый возраст, сотник бежал быстрее молодых, подгоняемый сильным страхом и тревогой за ту кого он считал дочерью. Он преодолел километр за считанные минуты, выскочил из леса на дорогу ведущую к поместью… и буквально подавился воздухом, увидев развороченную взрывом землю и поваленные деревья. Уже думая о самом плохом, зашелся громким обжигающим легкие кашлем. А в следующую секунду уже расслабился, почувствовав целительное прикосновение магии и услышав ее голос.

— Дядя, ты как? Говорила же тебе не шутить с возрастом и лишний раз не надрываться. Теперь вот лечиться нужно будет. Завтра утром зайди ко мне, я тебе сразу сердце и легкие подлатаю. И заодно сор всякий из вен выведу. Да и колени нужно…

— Живая! — даже и не думая ее дослушивать, Курзан бросился к вышедшей из-за деревьев девушке и заключил в свои крепкие объятия. Так они и простояли наверное целую минуту, он сдерживая слезы, а она спешно залечивая свои многочисленные травмы.

— Дядя… Отпусти меня пожалуйста… а то сломанные ребра не могу восстановить пока ты меня так сильно сжимаешь — дождавшись пока сотник отступится от нее, практически голая и обгоревшая едва ли не до черна девушка, не долго думая, проткнула двумя пальцами кожу ниже грудины и, используя целую череду плетений, принялась сращивать поломанные и местами раздробленные кости. Ну а довольно быстро закончив с этим, не обращая внимания на оставшуюся дыру из которой вытекала густеющая на глазах кровь, она посмотрела на ошарашенных увиденным мужчин и тихо попросила Курзана — Дяяяядь. Дай пожалуйста мне свой мундир. Твои ребята как-то странно на меня смотрят и это немного смущает — учитывая ее нынешний внешний вид, прозвучало это довольно странно и… неожиданно по-женски. Но никто не стал об этом задумываться. Наоборот, все трое поспешили снять с себя мундиры и передать пострадавшей Сарии. Отказываться она не стала и, присев под ближайшим деревом, прикрыла свое обгоревшее тело, оставив видимыми лишь стопы, на которых еще были какие-то куски сожженных сапожек, да часть лица чтобы можно было дышать и хоть что-то видеть.

— Проверьте тут все и найдите выживших! Нам нужны участники нападения на магессу для ментального допроса — приказал относительно пришедший в себя и взбодренный магией Курзан, но девчонка остановила их бессмысленную и уже ненужную суету.

— Замрите и лишний раз не утаптывайте следы — придерживая стражников своим контролем силы, настойчиво попросила девушка и, переведя взгляд на дядю, успокоила его — По поводу свидетелей можешь не беспокоиться. Я заранее усыпила всех неодаренных, поэтому они еще до взрыва прилегли отдохнуть и их практически не задело. Раненых уже подлечила и сложила в одну кучу. Всего девять человек. Погибла только напавшая на меня дочь Гадума Бураста и ее уже точно было невозможно вылечить… Вон, кажется на той ветке висит обгорелый кусок ее кишечника. Ну или легкого. Теперь сложно понять — повернувшие головы в указанном обгоревшей рукой направлении, молодые вояки слегка побледнели и изменились в лице, тоже заметив в ветвях какие-то черные куски. Лишь