— Ты, командир, нам зубы не заговаривай. Кушай, пока не мешают.

— Бабушка заговаривает. А когда старший за стол приглашает, хамить не надо.

Не торопясь, они доели шашлык. Шепелявый нервно поглядывал на часы. Лаврентьев склонился к Ольге и прошептал:

— Приготовься.

Он встал и, держа в одной руке пистолет стволом вниз, другой стал искать сигареты в кармане. Найдя, выложил пачку на стол, вытащил сигарету, чиркнул зажигалкой, после чего неторопливо направился к боевикам. Выходило так, что свои должны были появиться минут через пять-десять. Не дойдя нескольких шагов до боевиков, он остановился и произнес:

— Кажется, скоро кому-то придется крупно извиняться и просить прощения.

Пока троица осмысливала услышанное, Ольга прошмыгнула в нутро машины и с первой попытки захлопнула люк.

— Эй, ты куда? — запоздало спохватились боевики.

Лаврентьев картинно развел руками.

— Какой ты, однако, нервный! У девушки свои маленькие проблемы.

И тут случилось то, чего опасался Лаврентьев.

Явственно донесся шум легковых автомобилей, скорее всего «Жигулей», как сразу по звуку определил командир. И он понял, что Штукин безнадежно опоздал, не оправдал доверия, подвел, погубил… Слышно было, как за холмом машины остановились: дальше им не проехать, только на БТР.

— Шаг ступишь к «бронику» — стреляю! — предупредил воспрянувший духом шепелявый.

Подкрепление — шесть человек вышли, уже построившись в цепь.

Гонец еще издали прокричал:

— Сабатин-Шах приглашает командира полка в гости! Он сказал: привезти обязательно.

Лаврентьев чуть приподнял пистолет, понимая, что не успеет сделать и трех выстрелов. Не помог бы и автомат, который лежал в БТР. Влип, как зеленый Ванька-взводный… Несколько боевиков, не скрывая торжества, обошли машину, встали за его спиной. Один из них демонстративно поигрывал заряженным гранатометом.

И вдруг заскрипела, зашевелилась башня боевой машины. Лаврентьев понял, что все это время Ольга мучительно пыталась разобраться в устройстве механизмов. Пулемет пополз в сторону боевиков, те шарахнулись в стороны. Тут открылся лючок-бойница, и из железной утробы раздался звонкий голос:

— Уходите, а то я всех перестреляю!

— Молодец, Ольга! — зычно крикнул Лаврентьев. — Патронов не жалей!

Но пулемет молчал, побледневший гранатометчик опустил ствол. Боевики приближались, ступая аккуратно, будто по минному полю. «Ни одного профессионала», — подумал Лаврентьев, поднял пистолет и выстрелил вверх.

— Первый, кто подойдет, получит пулю.

И тут порыв ветра донес спасительный рокот. Он звучал, как сладкая трель, симфония жизни, фанфары провидения. Ни с чем нельзя было спутать эти звуки. Боевики залопотали на своем, шепелявый стал кричать, размахивая руками. Лаврентьев спрятал пистолет в кобуру: пусть видят, что командир хочет расстаться без крови.

Все оцепенели. Звуки нарастали, приближая развязку; боевики стояли, как окопные столбы, ждали распоряжений шепелявого. А у него, как волны на воде, ходили желваки, он вспотел и вдруг что-то прокричал на своем языке.

Лаврентьев понял только слово «заложник», произнесенное на русском. Двое резво кинулись к нему, он мгновенно отреагировал, рука метнулась к кобуре, черным пятном мелькнул пистолет. Грохнул выстрел, и с боевика слетела защитная панама. Он машинально наклонился, поднял ее, обескураженно просунул палец в дырку.

— Не стрелять! — по-русски скомандовал шепелявый, потому что Лаврентьев уже опустил пистолет.

И уже, ворча, взбирались на холм бронетранспортеры. Шли красиво, один за другим, а третья машина вышла сбоку и остановилась.

— Кидай оружие, канальи! — зло выкрикнул Лаврентьев, начисто растеряв всю дипломатию.

— Кому не ясно, что сказал командир полка? — Из первого бронетранспортера показалась голова Штукина.

С другого БТРа спрыгнул начальник разведки Козлов, подошел к шепелявому, вырвал автомат у него из рук. Остальные без команды положили оружие на землю.

— А ну вылазьте собирать оружие! — крикнул Козлов. — Что я, нанялся вам тут сборщиком?

Тут же на свет божий появились офицеры и с удовольствием собрали автоматы.

— А у водителей? — спросил Лаврентьев.

— Уже отняли! — доложил Козлов.

— Они не смоются?

— Мы и ключи забрали.

— Стройте всех! — приказал Лаврентьев.

Один из офицеров взобрался на вершину холма, свистнул и махнул рукой.

Лучезарная Оленька выпорхнула наружу и одарила спасителей улыбкой. Все военнослужащие, давно отправившие на родину своих жен, остро позавидовали командиру. Пока их бередили неслужебные мысли, Лаврентьев отвел Штукина и Козлова в сторону и сказал:

— Я сегодня провел небольшую рекогносцировку. И мои предположения подтвердились. Аборигены не случайно оказались в этом безлюдье. За мной, кстати, никто не следил, приехал сюда незаметно… А где сапер?

— Васильев за рулем! — ответил Штукин.

— Здесь у них склад с оружием. Надо тщательно осмотреть каменоломни. Но сначала надо допросить с пристрастием нескольких хлюпиков — я покажу каких. Это по твоей части, Козлов. Ты, Гена, расставишь БТРы по холмам, чтоб была круговая оборона. Если пожалует Сабатин, чтоб по чести встретить… А то обнаглели дальше некуда! Командир выехал отдохнуть на природу, и тут же какие-то засранцы меня арестовать надумали! Давай этого атамана ко мне! — распорядился он.

Шепелявый подошел, покорно вытянулся.

— Ты в армии служил, замудонец? В Советской армии?

— Служил…

— Ты знаешь, что офицер, а тем более командир части — святой для тебя человек?

«Замудонец» скорбно опустил глаза.

— Я сейчас посажу тебя на «губу», закую в кандалы и заставлю учить уставы, раз до твоей задрипанной головы не доходит, что командир российского полка, вынужденно соблюдающий нейтралитет, — неприкосновенный. А может, тебя расстрелять в урок другим?.. Козлов, начинай!

Дюжие взводные затащили шепелявого в бронетранспортер, и начальник разведки приступил к допросу. Сапер, невысокого роста лейтенант, отправился с миноискателем к каменным развалам. Лаврентьев решил не мешать Козлову. Широко расставив ноги, он любовался заходом солнца. В эти минуты он, конечно, любовался и собой. Тихо подошла Ольга и замерла, боясь помешать командиру осмысливать важные задачи.

— А, это ты, Оленька? Извини, но никак не получается наш отдых.

Подошел Козлов.

— Я допросил пятерых. Один раскололся. Говорит, что склад — в районе каменной осыпи.

— Отлично! Бери на подмогу Васильеву двух пленников, пусть разгребают. До захода солнца надо успеть.