Не знаю, как мне далось это решение. Никогда не думала, что могу за кого-то умереть. Всегда считала глупостью все эти сопли: «Ах, я за тебя умру, дорогой!» Но сейчас это не глупость. Это то единственное, что будет правильным. Спасти мир, не лишая его надежного правителя. Спасти жизнь Шайрана, пусть даже ценой собственной.

Может быть, я плохо подумала… Но я не позволила себе раздумывать больше. Одну руку по-прежнему держал в своей Шайран. Я резким движением выбросила вторую руку вперед, обхватила рукоятку кинжала и вытащила у Шайрана из груди. Электрический разряд, вспышка! Руку обожгло, казалось, выжгло до кости, когда жизненная сила из-за прерывания ритуала устремилась обратно к Шайрану. Золотые всполохи на мгновение ослепили. Боль тоже ослепила, из глаз с новой силой брызнули слезы. Не знаю, каким неимоверным усилием мне удалось удержать кинжал, не выронить.

Тело Шайрана в последний раз тряхнуло, и он открыл глаза.

– Вика… не делай этого.

– Ты знаешь, что так будет правильно. Именно так, – сказала я, отступая от него. Он не сможет сейчас пошевелиться, не сможет встать и остановить меня. Однако нужно поспешить.

– Вика!

– И ты меня прости, – прошептала я, размахиваясь и вонзая кинжал, почему-то совершенно чистый, сияющий, без единой капли крови, себе в грудь.

Чудовищная боль, разрывающая на части. Раньше мне казалось, что было больно, когда болела душа? Оказывается, бывает еще хуже, еще больнее. Например, если проткнуть грудную клетку кинжалом.

Разум мгновенно помутился, просто не удержался в столь мучительной реальности. Как падала на пол, я уже не почувствовала. Со всех сторон меня окружила тьма и поглотила.

Я очнулась на судорожном вдохе, который не так-то просто было сделать. Разум по-прежнему считал, что умирает, и никак не мог свыкнуться с мыслью, что жизнь по какой-то причине продолжается. Тело билось в конвульсиях, в груди, словно лужа крови, растекался жар.

Голоса доносились сквозь туман:

– Ей что-то нужно? Может быть, вколоть успокоительное? Или позвать Шайрана?

– Да что с ней сделается. Обыкновенная реакция на смерть в наведенном сне. Сейчас пройдет. Нужно отнести ее к ней в комнату.

Яркий свет резал глаза, буквально полыхал не хуже сверхновой. Биться в конвульсиях я на самом деле прекратила, но на смену им пришла нестерпимая слабость и тошнота, усилился жар. Кажется, это называют лихорадкой…

Дышать по-прежнему было тяжело, воздух застревал в груди, как будто в ней до сих пор зияла дыра. Меня подняли на руки и собирались, наверное, и вправду ко мне в комнату отнести, где бы бросили просто подыхать, но в этот момент раздался дикий рык. Драконий рык из человеческого горла.

А потом все закружилось. В кабинет ворвался Шайран, закричали люди, почему-то запахло паленым.

– С ней все в порядке! Она придет в себя!

– Вы-ы-ы! Вы поплатитес-с-сь.

Меня тряхнуло, и вот уже другие руки, сильные, знакомые, прижимали меня к груди, не горячей, а на удивление прохладной.

– Если через десять минут вы все еще будете здесь, я вас спалю, – зло, но очень убедительно пообещал Шайран, открыл портал и шагнул в него вместе со мной.

Кажется, часть моей боли осталась там, по другую сторону портала…

Я не поняла, где мы находимся, но ощутила, как меня положили на что-то мягкое и, кажется, широкое. Наверное, кровать. Шайран тут же опустился рядом, провел руками вдоль тела. Вслед за его ладонями по коже пробежали искорки магии. Дракон снова меня исцелял.

Голова кружилась, в горле неприятно першило, хотелось пить. Но попросить воды сил не хватало. Я не могла говорить, да и держать глаза открытыми тоже было сложно. Казалось, еще немного – и потеряю сознание. Но Шайран вливал в меня целительную магию, которая обязательно должна помочь. Нужно просто немного потерпеть. Вот только когда Шайран закончил с исцелением, он словно с цепи сорвался.

Дракон снова меня целовал. Водил носом по коже, скользил по ней губами, покрывал тело поцелуями. Сначала – лицо, открытые руки. Потом этого оказалось мало, и кофточка стала подозрительно сползать с плеч, освобождая все больше пространства для поцелуев.

Наверное, мне нравились прикосновения Шайрана. Вот только получить удовольствие никак не получалось, слишком уж много всего мешало. И собственное отвратное самочувствие, и понимание, что дракона как-то нужно остановить, потому что он опять слегка не в себе. Вариант произнести имя «Ксандр» сразу же отмела. Жить все-таки еще хотелось…

Но голос подать будет не лишним. Собравшись с силами, прохрипела:

– Шайран…

Он не отреагировал. Продолжал все так же увлеченно, лихорадочно меня целовать. Да, ему нужно убедиться, что я жива, почувствовать меня… Кажется, так Шайран объяснял похожее состояние. Но мне-то что делать?! Я вовсе не хочу, чтобы он склонял к близости мой полутруп!

– Воды… – прохрипела я. Потому что, черт возьми, от его поцелуев стало еще жарче, еще сильнее захотелось пить.

Шайран вздрогнул, замер и удивленно посмотрел на меня. В желтых глазах с вертикальными зрачками постепенно появлялась осознанность.

– Сейчас, – прохрипел он ничуть не хуже меня, только получилось это как-то слегка по-драконьи.

Нет, Шайран не сорвался с места в поисках воды для меня. В общем-то я уже поняла, что мы находимся в моей комнате, так что достаточно было просто подняться и дойти до стола, на котором стоял графин с водой. Воды у нас всегда было в избытке, как и фруктов. Но Шайран выбрал сложный путь. Открыл небольшой портал, нервно зашарил в нем рукой. Причем все это время не сводил с меня взгляда, так что шарил вслепую. Из портала раздался грохот, потом еще раз и еще. Шайран выругался.

– Да где демонова вода?!

Он уже собирался залезть в портал с головой, но я повторно собралась с силами и прохрипела:

– На столе…

Шайран снова выругался, захлопнул портал и рванул к столу. Налил мне воды, подскочил обратно к кровати. Помог приподняться, придерживая голову, и влил в меня спасительную воду. Сразу стало легче. И горло саднить почти перестало, и общее самочувствие как-то улучшилось.

– Спасибо, – пробормотала я, снова опускаясь на подушку.

– Как ты? – спросил Шайран, пристально всматриваясь в мое лицо.

– Скоро должно стать лучше… – Но хотя бы говорить уже могу! – Почему мне так плохо? Это со всеми так?

– Не со всеми, – процедил Шайран сквозь стиснутые зубы. – Твой организм по какой-то причине отвергает совместное воздействие зелья с наведенными снами. Ты ведь и без того плохо себя чувствовала, хуже, чем остальные. Это твоя индивидуальная реакция.

Ну понятно, как личная непереносимость препарата.

– Смерть во сне – это всегда неприятно. В наведенном – тем более. Организм какое-то время верит, что с ним все происходит по-настоящему. Это сильный удар. Но остальные здоровые девушки перенесли его нормально. Им тоже нелегко, но не так, как тебе. По тебе это оказалось сильнейшим ударом. И если бы эти идиоты отнесли тебя в комнату и просто здесь бросили… – Шайран зарычал, не в силах сдержать эмоции.