Убежал полицейский, да и чёрт бы с ним. Так он тревогу поднял. Не прошло и пяти минут, как завыла сирена. Горожане стали на небо смотреть, полагая, что будет авианалёт. Улицы вмиг опустели. Наша авиация до сих пор Кульм не бомбила, но другим городам доставалось, поэтому немцы бомбёжки боялись.

– Бегом! – приказал Илья.

Он хотел, пока их никто не видит, как можно быстрее миновать город. Не получилось. Надо было полицейского застрелить. А теперь он тревогу поднял, собрал весь штат полицейских в несколько человек. Отзвонился в комиссариат, сообщил о русских солдатах в городе, чем вогнал в шок городское начальство и военных.

От Бромберга, который уже захватила Красная Армия, до Кульма тридцать шесть километров. Городское начальство полагало – ещё есть время для эвакуации, а тут такой конфуз! Военные не имели в городе серьёзного гарнизона и принялись телефонировать своему начальству, которое не ожидало, что русские продвинулись так далеко. В первую очередь разнос получила военная разведка. Проспали передвижение Красной Армии!

Тем временем группа полицаев, которые город знали лучше русских, по переулкам быстро догнала разведгруппу. Полицаи полагали – перед ними пехота. А замыкающие колонну разведчики немцев мгновенно заметили, служба такая. Сорвали с плеча автоматы и очередями по полицейским. Из семи человек полицейских четверо были сразу убиты, двое тяжело ранены. Успел уйти один. Полицейский не стал изображать героя, перед ним лежали убитые из его отдела. Тут же шмыгнул за угол, перекрестился. Не иначе сегодня второй день рождения! И помчался в магистратуру к обер-бургомистру. Тот уже жёг бумаги. Пока они горели, бросал пачки денег городской кассы в портфель. Все его мысли сейчас были заняты эвакуацией, в первую очередь – своей семьи.

И когда ворвавшийся в кабинет без должного этикета полицейский закричал, что все полицейские расстреляны русскими, и он сам чудом уцелел, сильно испугался.

– Где они?

– На Гинденбург-штрассе. Много!

Известное дело, у страха глаза велики. Далеко не полный взвод разведчиков показался полицейскому едва не ротой. Для двадцатитысячного городка и десяток пьяных в пивной, устроивших драку, – уже много. А тут страшные русские ворвались, которые мгновенно уничтожили почти весь отдел полиции.

– Немедленно объявляйте тревогу и эвакуацию. Пусть все, кто могут, – уходят.

– У меня нет полномочий, – начал полицейский.

– Считайте, что с сегодняшнего дня я назначил вас начальником полиции!

Обер-бургомистр выгреб все деньги, бросил в портфель печать городского совета и побежал, не замкнув дверь на ключ. Его обуяла паника. Доктор Геббельс вещал, что русские никогда не войдут на исконные земли немцев. А ведь век тому назад русские уже воевали здесь и захватывали город. Причём сохранились записи в архивах, что русские вели себя прилично, бесчинств не устраивали. Но то были царские войска, все офицеры и генерал – дворяне. А сейчас идёт большевистская орда! Бежать!

После стрельбы Илья понял, что сейчас все наличные силы бросят на уничтожение группы. Уйти они не успевают, да и уйдут в поле, там их постреляют, как куропаток. Пару бронетранспортёров вдогонку пошлют, против них оружия нет – ни гранат противотанковых, ни панцерфаустов. Решил сразу – из города уходить нельзя, надо занять здание покрепче, со стенами толстыми, за которыми можно оборону держать долго. Наши услышат стрельбу, придут на помощь. А ещё лучше устроить какой-нибудь взрыв, пожар, чтобы были видны дымы.

– Вперёд! – скомандовал Илья.

Побежали. Справа показались стены женского монастыря. О том, что это монастырь, ни Илья, ни разведчики не знали. Снаружи поглядеть – каменные старинные стены, сделанные на совесть. За ними видна кирха, звонница. Как военный объект – готовый наблюдательный пункт. Ещё бы пулемёт туда, отличная огневая точка получилась. Но не было пулемёта, только лёгкое стрелковое оружие – пистолеты, автоматы, да ножи.

Через открытую дверь в заборе ворвались в монастырь. Монахини в чёрных рясах и белых чепчиках в шоке. Мужчины, русские варвары, с оружием! Сейчас начнут убивать или насиловать. Паника поднялась, визг, крик!

– Сковородин – успокой.

Сковородин, грамотный, культурный парень, он сможет. А Илье надо организовать оборону. Перво-наперво послал двух разведчиков закрыть все двери в стенах и ворота. Потом подозвал Ефанова.

– Если что лишнее в сидоре есть – оставь. Приказываю добраться до наших. Как хочешь – иди, плыви, да хоть в ступе лети, а доберись. По моим прикидкам километров пятнадцать, может поменьше. В перестрелки не вступай. Пусть хоть роту пехоты пришлют, мы городишко этот захватим.

Бромберг, ближайший к Кульму город, наши взяли 23 января, вокруг него плацдарм, переправу начали от Бромберга километров на пятнадцать северо-западнее, да ещё течением несло километров пять. Так что дистанцию определил Илья почти точно.

– Есть!

Ефанов козырнул и убежал. Илья сам обошёл весь периметр стены. Добротно, солидно, без длинной лестницы стену не преодолеть. Есть уязвимые места – две двери и ворота. Ворота из дуба, железом окованы, сделаны в старину. Но стоит подложить под них килограмм пять взрывчатки, да в действие привести, только щепки да петли останутся. Или танком, как тараном, с ходу выбить. Расставил разведчиков – по два бойца у дверей, четверых у ворот, остальные в резерве.

Прислушался. Сирена в городе стихла, шума моторов бронетехники не слышно. Что удивительно – монашки не стенают. Пошёл их искать и обнаружил в костёле. Настоятельница пела псалмы, монашки сидели на скамьях, молились. В стороне за ними приглядывал Сковородин. Как же ему удалось их успокоить? Пальцем поманил его к себе. Оба вышли из костёла.

– Ты как с ними договорился?

– Одна из монашек по-нашему понимает, раньше в Риге жила. Я ей втолковал – никто их не тронет. Только пусть тихо сидят. А чтобы отвлечь от дурных мыслей, разрешил молитвы вознести за сохранение города и его жителей.

– Молодец!

Илья, положа руку на сердце, о молитвах бы не вспомнил. Монашек это успокоило лучше пламенных речей. Вознести молитву за ближнего своего – что может быть достойнее?

Уселся на лавочке. Серьёзного боя, случись он, не выдержать. Пулемёта, хотя бы одного, – нет. С боеприпасами неважно, на каждый автомат по два дисковых магазина, на десять минут боя. По паре гранат ещё у каждого, да ещё пистолеты трофейные. Ну это уже совсем когда худо, можно сказать – оружие последнего шанса. И с провизией неважно, это мягко сказано. Фактически по несколько ржаных сухарей на каждого. У монашек по закромам пошарить? От его имени Сковородин обещал не трогать, стало быть, исключено. Он сейчас не только лейтенант, а весь Советский Союз представляет, всю Красную Армию, в грязь лицом ударить никак невозможно.

Обдумав некоторые моменты, он решил забраться на колокольню. Нашёл вход, поднялся наверх, отдышался. Вроде не старик, а ступенек двести будет, каменных, вытертых за сотни лет. Зато вид открывался отменный, километров на пятнадцать окрест. И почти весь город виден. О, да там жизнь течёт. Горожане вереницей из города тянутся с вещами, целыми семействами. На одном из перекрёстков солдаты воздвигают из мешков то ли баррикаду, то ли пулемётное гнездо. Для себя отметку сделал. Если удастся до ночи продержаться, к баррикаде надо наведаться. Пленных брать не стоит, переводчика нет, а пулемёт взять трофеем в самый раз. Потом с биноклем разглядывать город стал. Так, на западной окраине немцы устанавливают две «гадюки». Так называли наши, отечественные пушки, захваченные немцами. Рассверлили казённики под свои гильзы, получили хорошие противотанковые пушки. А ещё с юга, в паре километров от города устанавливают в капонирах миномётную батарею. Отметил у себя на карте, вдруг пригодится? Линии траншей видны, но они пустые. Наверняка горожане рыли, отрабатывая воинскую повинность. О, а это что? Грузовик, крытый брезентом, подъехал к длинному зданию. Похоже – склад. Продовольственный или какой другой? Грузовик военный, в маскировочной окраске фирмы «Бюссинг». Тоже наведаться надо. Интересно, что немцы сейчас делают? Знают ли, что красноармейцы не ушли? Готовят ли нападение? Надо подпустить им ежа в штаны. Уж коли попали в город, надо держать немчуру в напряжении. Фрицы точно не знают численность группы. Рота? Взвод? Небольшая перестрелка создаст панику, а она приведёт к неверным, поспешным решениям. Спустился с колокольни.