— Он знает о миссис Дэвис, — сказал Линли. — Мы уже говорили с ним.

— Бедняга. Сначала его жена. Теперь это. Боже ты мой. — Она вздохнула. — Мне надо будет всем сообщить.

Барбара не могла не заметить, с каким предвкушением произнесла эти слова заслуженная сотрудница клуба.

Линли кивком указал на дверь директорского кабинета.

— Вы позволите нам пройти в кабинет? Джорджия Рамсботтом всплеснула руками.

— О да. Конечно, конечно. Скорее всего, там не заперто. Обычно мы не закрываем его на ключ. Там стоит наш телефон, и, если Юджинии нет, а кто-то позвонит, нам нужно иметь доступ. Само собой. У некоторых членов нашего клуба супруги находятся в домах ухода за пожилыми, и любой звонок может означать…

Ее голос многозначительно смолк. Она повернула ручку и распахнула дверь, жестом пригласив Барбару и Линли пройти в кабинет.

— А могу я вас спросить… — заговорила она снова.

Войдя в кабинет, Линли остановился и обернулся к секретарю. Мимо него в глубь комнаты проследовала Барбара, подошла к единственному столу и села в кресло. На столе лежал ежедневник, который она тут же подтянула к себе.

— Да? — сказал Линли.

— А как Тед? Он очень… — Джорджия Рамсботтом всеми силами старалась не сбиваться с торжественно-печального тона. — Сильно ли расстроился Тед, инспектор? Мы с ним старые друзья, и я подумала, может, мне нужно немедленно позвонить ему? Или лучше даже заглянуть к нему, утешить добрым словом и поддержкой?

Ну надо же, поразилась Барбара Хейверс. Труп еще не остыл, но вероятно, когда освобождается мужчина, нельзя терять ни минуты. И пока Линли, воплощенная вежливость, издавал все приличные моменту звуки в том духе, что только близкий друг может судить об уместности телефонного звонка или личного визита, а Джорджия Рамсботтом, погруженная в раздумья о том, что же будет предпочтительнее, вышла, Барбара обратилась к ежедневнику Юджинии Дэвис. Как вскоре стало ей известно, директор клуба для пожилых людей вела весьма активную жизнь. Ее расписание включало заседания комитетов, посвященных разным аспектам деятельности клуба, посещения учреждений с названиями вроде «Тихие сосны», «Вид на реку» или «Ивы» — должно быть, домов престарелых, свидания с майором Уайли, помеченные словом «Тед» напротив времени, и ряд встреч с указанием названий, похожих на названия пабов и гостиниц. Эти последние появлялись в ежедневнике не часто, но довольно регулярно, но крайней мере раз в месяц; зависимости от дней недели Барбара не увидела. Одна деталь привлекла ее особый интерес: эти встречи фигурировали не только в прошедшие месяцы года, не только в текущем ноябре, но и вплоть до самого конца ежедневника, который включал и первое полугодие следующего года. Барбара указала на это инспектору, который уже начал просматривать личную телефонную книжку Юджинии Дэвис, найденную им в верхнем правом ящике письменного стола.

— План встреч на год? — тоже удивился он.

— Любительница пабов? — предположила Барбара. — Гостиничный критик? Вряд ли. Послушайте: «Колесо Кэтрин», «Голова короля», «Лисица и перчатка», «Клариджес»… Так, это уже не паб, а гостиница… Что вам это напоминает? Лично мне свидания.

— И всего одна гостиница?

— Нет, есть еще. Вот, например, «Астория». И «Лордс оф мэнор». И еще «Ле Меридьен». И в городе, и за городом. Она встречалась с кем-то, инспектор, и я уверена, этот «кто-то» не был Уайли.

— Позвоните в гостиницы. Узнайте, не бронировала ли она номер.

— Скукотища!

— То, ради чего люди мечтают стать полицейскими.

Делая звонки, Барбара попутно просмотрела содержимое ящиков стола Юджинии Дэвис. Она нашла канцелярские принадлежности: визитки, конверты и ручки, скотч и скрепки, резинки, ножницы, карандаши и бумагу. В папках хранились контракты и переписка с поставщиками продуктов питания, мебели, компьютеров и копировальной техники. К тому времени, когда Барбаре удалось узнать, что в первой из гостиниц не имелось записей о пребывании там Юджинии Дэвис, она также удостоверилась, что в ящиках письменного стола не имелось ничего, имеющего отношение к частной жизни директора клуба «Шестьдесят с плюсом».

Затем Барбара обратила свое внимание на поверхность стола, поскольку компьютером уже занялся Линли. Он готовился погрузиться в кибермир погибшей женщины, а Хейверс вытащила ее входящую корреспонденцию из соответствующим образом надписанного подноса для бумаг.

Как и ежедневник, входящие документы не фонтанировали интересной информацией. Три заявления на членство в клубе «Шестьдесят с плюсом» — все от недавно овдовевших женщин семидесяти с лишним лет. Проекты будущих мероприятий. Обнаружив, что клуб вовлекал своих членов в самые разнообразные виды деятельности, Барбара даже присвистнула от удивления. К грядущим рождественским праздникам пенсионеры составили для себя богатейшую программу, в которой было все, начиная от автобусной поездки в Бат на праздничный ужин с представлением и заканчивая гала-концертом в новогоднюю ночь: вечеринки, ужины, танцы, встречи на свежем воздухе, церковные службы. Преодолевшие шестидесятилетний рубеж члены клуба, похоже, не желали тратить свои золотые годы на пассивное созерцание карусели жизни.

За спиной у Барбары загудел вышедший из режима ожидания компьютер. Она встала и подошла к единственному в кабинете сейфу для хранения документов, освободив кресло для Линли, который тут же занял его и развернулся лицом к монитору. Сейф был оборудован замком, но оказался незапертым, так что Барбара беспрепятственно вытащила первый ящик и стала перебирать папки. Все они по большей части содержали переписку с другими организациями британских пенсионеров. Также там хранились документы, касающиеся медицинского обслуживания и различных государственных программ для престарелых, материалы, посвященные болезням пожилых людей — отостеопороза до болезни Альцгеймера, и пухлые подборки, освещающие юридические тонкости завещаний, доверительных фондов и инвестирования. В кожаной папке Юджиния Дэвис собрала письма от детей членов клуба «Шестьдесят с плюсом». В основном в этих письмах люди выражали клубу благодарность за то, что он помог папе или маме справиться с горем, одиночеством или депрессией. Однако несколько человек высказывали опасения, что привязанность их отца или матери к клубу наносит ущерб родственным связям. Такие послания Барбара вытащила из папки и положила на стол. Кто знает, может, один из обеспокоенных родственников решил положить конец слишком уж крепкой связи папы или мамы с директором клуба. Да и сама эта крепкая связь может привести к чему угодно. На всякий случай Барбара проверила, не подписал ли одно из этих писем кто-нибудь по фамилии Уайли. Оказалось, что нет, но это вовсе не означало, что у майора не было замужней дочери, которая письменно обратилась к Юджинии Дэвис.

Одна из папок была особенно интересна тем, что в ней Юджиния держала фотографии клубных мероприятий. Переворачивая страницы, Барбара отметила, что майор У аи ли присутствовал почти на всех снимках, причем обычно он находился в компании женщины, то висящей у него на локте, то опирающейся о его плечо, то восседающей у него на коленях. Джорджия Рамсботтом. «Бедняжка Тед». Ага, подумала Барбара, а вслух произнесла: