Стальная лента была дешевой, и нужно было лишь придумать способ намотки ее на маховик и способ крепежа. Но Сунь Вач Джин, попавший вновь к себе на родину, был уже не мастер проклятий, а гений инженерной мысли, и он за ночь придумал, как ему решить эту сложную техническую задачу. Всего-то нужно было изготовить из подручных материалов кожух для маховика. Что он и сделал на глазах хозяина и рабочих. С помощью резака вырезал из металлического листа четыре заготовки, на наковальне придал им форму и, надев кожух на маховик, закрепил заготовки заклепками. Получилось очень эстетично.

Затем он пустил пар в цилиндр, и маховик, раскрутившись, привел в действие дробилку. Сразу стало заметно, что она работала быстрее и дробила лучше. Через час проверили выработку щебня, и хозяин расплылся в довольной улыбке: за час дробилка произвела почти на пятьдесят процентов больше, чем раньше за это же время. Хотя разговор шел о тридцати процентах.

— Молодец, Сунь Вач Джин, — похлопал его по плечу хозяин. — Ты справился, хотя я до конца в это не верил. Вот, получай свою плату, как договорились, и премию, еще столько же.

Он перекинул ему нужное количество магической энергии, которую здесь называли эртаной, и пригласил к себе поужинать. Дело близилось к ночи.

Довольный гремлун опять с темнотой пробрался к себе в сарайчик. Он уже имел план, как отсюда отблагодарить своего большого брата. Ему нужна была только эртана и время. Времени у него было достаточно, а эртану он насобирает, в этом он не сомневался. Он поможет своему брату, поможет обязательно. Он лег на топчан и в блаженстве закрыл глаза.

Безрезультатно прождав Свада третий вечер подряд, Артем вернулся в общежитие и лег на кровать. К нему тут же подсел Вартак.

— Ты слышал, что приключилось в особняке, где жил Трамп? — возбужденно спросил он.

Артем, пребывая в своих мыслях, рассеянно посмотрел на друга.

— Нет. А что там произошло?

— Трамп таки выследил того, кто ему в сапоги мочился, и сжег его огненным шаром. Полкомнаты спалил.

Артем приподнялся на локте и взволнованно спросил:

— Серьезно?

— Еще как. И знаешь, кто это был? — Не дожидаясь ответа, Вартак продолжил, качая головой: — Твой домовой, которого ты притащил в школу. Вот как.

Артем упал на кровать. Вот почему Свад пропал! Он вновь вернулся к себе домой. Путем болезненным, но верным.

«Эх, Свад, Свад, говорил я тебе быть осторожным», — огорченно подумал Артем, а вслух сказал:

— Ну, значит, такая у него судьба, Вартак. Устал я что-то, спать буду. — И закрыл глаза.

Вартак посмотрел на друга, понимающе покачал головой и отошел.

На следующий день вечером, когда все пошли на ужин, Артем пришел на хоздвор, где постоянно разминал пальцы. Соорудив из тачки незамысловатый алтарь, он положил на него пирог и напитал его эртаной.

— Прими, великий Сунь Вач Джин, это приношение, и пусть у тебя дома будет достаточно эртаны.

Он повторил это несколько раз, и вдруг пирог исчез. Артем улыбнулся:

— Удачи тебе дома, мой друг и брат.

Испытывая облегчение от того, что с малышом все в порядке, поднялся и пошел в общежитие.

Сунь Вач Джин спал, и вдруг зазвенел колокольчик. Он проснулся и быстро открыл свой блокнот. Кто-то обратился к нему с просьбой, и кроме того, ему пришла изрядная доля эртаны. Он заглянул в книжечку и широко улыбнулся. Там было написано: «Прими, великий Сунь Вач Джин, это приношение, и пусть у тебя дома будет достаточно эртаны». Сердце гремлуна затрепетало от радости. Артем, который стал ему ближе отца и братьев, помнит его! Подарок ему прислал!

Возбужденный этой новостью, он почувствовал, что ему не хватает воздуха, подошел к двери сарайчика, широко ее распахнул и, закрыв глаза, глубоко вдохнул свежий ночной воздух. «Как хорошо!» — подумал он и тут же получил сильный удар по лбу.

Контуженный, он вкатился обратно в свой сарайчик. Его лоб заливала кровь, текла на глаза… Он был ошеломлен. Свад с трудом встал на четвереньки и поднял голову, стараясь разглядеть помутневшими глазами, что произошло. В проеме с молотком в руке стоял его старший брат, средний прятался за его спиной. Старший сделал шаг вперед и, размахнувшись, опустил молоток на голову Свада. Удар пришелся вскользь по виску, но и этого хватило, чтобы гремлун упал без сознания.

Пришел он в себя быстро. В уши настойчиво бил набатом громкий шум, голова раскалывалась, но он слышал, как бубнили его братья:

— Что будем делать?

— Что-что, — раздраженно отвечал старший. — Задушим его и в реку тело спрячем.

— Может, сам помрет?

— А если не помрет и расскажет отцу, как мы его в прошлый раз убивали и теперь вот… Ты что, не понимаешь, что сделает с нами отец? Душить его надо, чтобы крови было меньше. Держи ноги.

На ноги Свада навалилась тяжесть, но, если бы он даже хотел, у него не было сил сопротивляться. Он закрыл глаза и молча ждал свой участи. Свад почувствовал, как на шею лег шнур и шею больно сдавило. Он не мог дышать и захрипел. Попробовал дернуть руками и ногами, но не смог. Боль накатила как смерч, и вместе с ней вскоре пришла смерть, как избавление от мук.

Экипаж катил по пыльной, хорошо наезженной дороге. Кварт заметил, что, хотя ею очень часто пользовались, она содержалась в полном порядке. Были выровнены все взгорки, засыпаны щебнем ямы. Чтобы вода не скапливались после дождя на дороге, были сделаны дренажные канавы.

Из окна кареты Свирту были видны раскидистые дубы, посаженные вдоль дороги. Часто попадались деревеньки — домики с соломенными крышами, побеленными в белый цвет стенами и палисадниками, огороженные плетнями из ивовых прутьев. На кольях сушились глиняные горшки. Крестьяне в поношенной одежде провожали карету равнодушными взглядами. Ребятня старалась побыстрее убраться с дороги, и она же прогоняла кур и гусей, которые возились в пыли и мешали проезду. Вроде бы везде порядок, и дороги ухожены, и деревни полны людей, но во всем чувствовалась гнетущая бедность. Железной безжалостной рукой правил провинцией Гиндстар ла Коше.

Свирт вспоминал нелегкий разговор с ландстархом, которого король не стал казнить за самосуд. Пожурил, подержал в темнице и, помиловав преданного и умелого правителя провинции, отпустил домой.

Хозяин замка прибыл на третий день после смерти жены. Узнав от начальника стражи, что она погибла, упав с башни, он даже не изменился в лице. Ушел в свою комнату и не выходил весь вечер и ночь. Утром, гладко выбритый и надушенный, потребовал к себе дознавателя.

Кварт увидел осунувшегося мужчину лет пятидесяти, с запавшими, глубоко посаженными глазами, смотревшими жестко и внимательно.

— Кварт Свирт, дознаватель, по королевскому поручению, — представился Свирт, поклонившись, как положено по рангу.