— Ты что, маленький?

Вспомнив, что сейчас он не столько кандидат наук, сколько беглый гладиатор, Беторикс врезал вознице по уху. Тот, не ожидавший ничего подобного, полетел наземь, словно тряпичная кукла. Даже понять ничего не успел, как отчаянная троица уже уселась в каррентуме. Втроем там было тесновато, да и…

— Надеюсь, кто-нибудь умеет этим управлять?

— Я умею! — Алезия схватила поводья и совершенно по-извозчичьи чмокнула. — Н-но! Пошли!

Лошади рванули с места, понеслись по пологой кривой; бабушка сказочной кареты подпрыгивала на камнях мостовой, так что Виталий едва не вылетел.

— Эй-эй, Шумахер! Полегче!

Алезия только глазом повела.

— Вон та короткая рейка — тормоз. На левом колесе… Держитесь! О-оп! И на правом. Тормозит тот из вас, кому я крикну — понятно?

Нет! Ни разу не понятно! Да и не услышишь тут ничего: копыта стучат, ветер в лицо, трясет так, что себя не вспомнить. А скорость уже набрали приличную — слава богу, главная улица была шириной по римским обычаям метров двенадцать, есть где развернуться. Шпарили километров тридцать в час, а то и все сорок.

— Н-но! Н-но! — Алезия знай подгоняла лошадок.

И лицо у нее при этом было такое радостное — видно, нравилась ей эта бешеная скачка! И впрямь Шумахер в девушке пропадал.

— Беторикс — тормоз!

«Это я — тормоз?» — про себя обиделся Виталий, но сообразил дернуть рычаг.

Вж-ж-ж-ж… Занесло — едва не перевернулись! Похоже, блондинки-водители во все эпохи одинаковы.

— Черт, сейчас же врежемся!

Уф, проскочили. Буквально на одном колесе свернули. Тевтонский Лев перевел дух — погони позади было не видно, не слышно, а это сейчас главное! Остальное ерунда — права не отберут.

Свернув на перекрестке на точно такую же широкую улицу, Алезия снова подхлестнула коней, и коляска полетела дальше, еще увеличивая скорость и грозя опрокинуться в любой момент.

А впереди вдруг показались люди с короткими копьями, факелами — размахивали мечами и кричали.

Черт побери! Погоня. Преследователи просто срезали путь. Значит, надо бросать эту адскую колесницу и уходить огородами.

— Милая, тормозим!

— Не-ет!!! Я — возница. Делайте, что скажу. Держитесь крепче…

Что делает эта сумасшедшая? Снова подгоняет коней — а те уже понесли, пошли вразнос, ко всем дьяволам…

Ну, сейчас… прямо на копья!

Ввуххх!!!

Издав жуткие вопли, стражники в последний момент отпрыгнули, пропуская несущуюся напролом повозку.

— Ага! — привстав, радостно закричала девчонка. — Вот вам! Прорвались. Теперь они вовек нас не догонят. Дорога-то — под уклон, к морю!

Только этого не хватало — во весь опор мчаться под уклон. Алезия вовсе не собиралась сбавлять скорость, наоборот!

— Н-но, грифоны мои! Н-но!!!

Разбегались кто куда припозднившиеся прохожие и только что заступившая ночная стража, пролеты улиц таяли в черном тумане ночи.

— Ну… все… — Валькирия с растрепанными волосами покосилась на парней и фыркнула. — Давайте оба — тормоз.

Но сначала Алезия успокоила коней — ослабила поводья, потом принялась что-то нараспев говорить; лошади сбавили шаг, и вот тогда молодые люди осторожно сдвинули тормозные рейки к ободьям. Коляска наконец замерла.

— Выходите!

— А ты?

— Я — возница!

Алезия сейчас была чудо как хороша, что разглядеть не мешала даже темнота, едва разбавленная сиянием луны и звезд.

Быстро вытащив тормоза, девушка выскочила из коляски и, с силой стегнув вожжами по крупам коней, крикнула:

— Н-но, грифоны! Н-но!

А потом, приложив руки к губам, вдруг завыла по-волчьи — утробно, протяжно и тоскливо. И кони припустили с той же прытью, несмотря на усталость.

— Ну ты даешь! — восхитился Виталий.

— Что я даю? — не поняла девушка. — Опять эти странные выражения…

— Тсс!!! — Кариоликс, прислушавшись, прижал палец к губам. — Там…

— Слышу! Погоня. Что ж пусть бегут за лошадками. Но нам нужно и самим уходить.

Схватив девушку за руку, гладиатор увлек ее в узкую щель проулка, чувствуя, как позади тяжело сопит юный галл. Ну, Алезия! Гаишников на нее нет. Но если бы не она, если бы не коляска эта чертова…

Проулок становился все уже и уже, противоположные стенки сближались, и вскоре вся троица уперлась в тупик.

— И что? — отдышавшись, негромко спросила девушка. — Теперь до утра здесь будем сидеть?

— Неплохая мысль, — заметил галл. — Все равно ночью мы ничего не найдем. Спросить не у кого, зато велик риск нарваться на стражу.

Он говорил на галльском, но Виталий с горем пополам содержание речи понял. Спасибо Алезии, не зря учила!

— Ты не прав, Кариоликс. — Беторикс напряженно застыл, услыхав отдаленный собачий лай и потом, чуть погодя, продолжил: — Утром нас будут ловить все: стража, легионеры, торговцы, мальчишки с рынка…

— Да, — поддержала Алезия. — У римлян это быстро. Объявят награду, приметы, оповестят на всех перекрестках. Все начнется прямо с утра.

— Сволочи. — Юноша выругался и поежился: кроме рваных брак, на нем больше ничего не было, а ночной холод пробирал.

— Где-то в гавани лают… — Тевтонский Лев покачал головой, прислушиваясь к собачьему лаю. — Ишь, как зашлись. Ага… притихли… скулят… Кто-то их отводит?

— И пусть отводит. — Алезия прижалась к нему. — Нас им уже не достать. Прочесывать в темноте весь город стражники вряд ли будут.

— Да, вряд ли… — мягко обняв за плечи подругу, согласился Беторикс. — И эта ночь — наш единственный шанс.

— Ты знаешь, куда идти?

— Примерно. К нашему ланисте в гости — не вижу другого выхода.

— К ланисте?

— В смысле, к бывшему. К Валерию.

— Думаешь, ему можно довериться?

— А почему нет? Разве вы стали бы помогать людям, отнявшим у вас все, вернуть вашу же бывшую собственность, которая от них сбежала?

— Ах, вот ты о чем, — задумчиво протянула Алезия. — Да! Бывший ланиста вряд ли нас выдаст тем, кто его разорил и унизил. Но как нам его найти?

— Я спрашивал у Клавдия, где он живет. — Беторикс посмотрел в небо. — Но увы, мы ведь совершенно не знаем этот город… По крайней мере, я. А ты, милая?

— Я тоже плохо. Старуха Конкордия нас никуда не выпускала.

— Искать надо у гавани. Таверна при постоялом дворе называется «Сиреневый кот».

— Сиреневый? Но…