Этого должно быть достаточно.

– Скажи, ты когда-нибудь любил женщину?

Бен поперхнулся виски так, что изо рта у него полетели брызги, и с изумленным видом повернулся к брату.

Грант протянул ему носовой платок. Он как-то ожидал другой реакции.

– Что? Что?! – Бен мотал головой, словно не понимал вопроса Гранта. – Что?!

– Не трудись, я расслышал твой вопрос с первого же раза. – Грант обошел письменный стол и прислонился к его краю, скрестив руки на груди. – Думаю, что и ты расслышал мой вопрос. У тебя были раньше связи с женщинами; у мамаш и дебютанток ты считаешься почти такой же хорошей партией, как и я. Так чувствовал ли ты что-нибудь посильней, чем мимолетное влечение к какой-либо женщине?

Бен вытер с фрака остатки виски и посмотрел на брата:

– Я… должен ли понять по этому вопросу, что ты считаешь себя влюбленным?

Сгибая и разгибая пальцы, Грант опустил взгляд себе под ноги.

– Мне нужен твой совет, – тихо сказал он.

– Ну наконец-то мы добрались до чего-то существенного. Мой старший братец заговорил о любви и без промедления попросил моей помощи. Неужели рак на горе наконец свистнул?

Гранту все происходящее вовсе не казалось смешным.

– Прости, – сказал Бен, тут же посерьезнев. – Зачем тебе понадобилась моя помощь?

Грант поерзал:

– Ты обещаешь, что не будешь болтать об этом?

Бен перестал улыбаться и прищурился:

– Неужели нужно спрашивать об этом после стольких лет?

– Да, конечно, не нужно. – Грант глубоко втянул в себя воздух, а потом выпалил: – У нас был роман.

– У тебя с леди Эллингтон?

– Нет, у меня с торговкой апельсинами. Ну конечно, с Эмили.

– С самого начала было ясно, что вас влечет друг к другу, но роман? Вот уж никогда бы не подумал, что кто-то из вас может зайти так далеко.

– Я бы тоже никогда не подумал, – тяжело вздохнув, признался Грант, – Я такого не предполагал. Но кажется, нас притягивают друг к другу силы, над которыми мы не властны. Когда я рядом с ней, мне необходимо прикасаться к ней. Когда я думаю о ней, я жажду ее видеть. Но в ту ночь, когда расследование подошло к концу, она ушла от меня, даже не обернувшись. И с тех пор я тоскую по ней.

– Ты ее любишь.

Грант кивнул, когда он услышал, что это произнес кто-то другой, его чувства показались еще более реальными. И угрожающими.

– И какой же помощи ты хочешь от меня, Грант? Сам-то я никогда никого не любил.

– Как мне прекратить это? – спросил Грант и очень огорчился, потому что Бен расхохотался.

– Прекратить? А зачем? Ты ее любишь… ну так и люби. Не можешь же ты просто взять и покончить с этим, раз не мог удержаться и не начать. И прости за вопрос, но почему ты хочешь покончить с этим? Она красивая, необычная женщина, у тебя с ней больше общего, чем с кем бы то ни было.

Отрицать правду было бессмысленно. Грант не знал женщин, равных Эмили. Никто, кроме нее, не мог заставить его с одинаковым успехом рассмеяться и прийти в отчаянье. Эмили – сложная задача и утешение. Пылкая любовница и хороший друг.

Он никогда не чувствовал такой связи, как с ней.

– Но моя любовь к ней дает врагам власть надо мной. Если они узнают, как она мне дорога, они могут причинить ей вред, чтобы добраться до меня. Я уже стал причиной смерти одной женщины. Если с Эмили что-нибудь случится из-за меня…

Бен хлопнул рукой по столу, и его светлые глаза потемнели от возмущения и огорчения:

– Ты не был причиной смерти Давины. Давина погибла год назад потому, что у нее хватило ума пойти за тобой на опасное дело. Она была молода, беспечна и глупа. Я видел Эмили Редгрейв и не думаю, что она слепо полезет в перестрелку. Разве не так?

Грант невесело усмехнулся:

– Да, Эмили скорее начнет сама стрелять, чем встанет на линию огня. Или будет вертеть в руках свой дурацкий зонтик.

– Какой еще зонтик? – удивился Бен.

– Долго рассказывать. Хотя Военное министерство воздает должное мне, это ведь она убила Лири. При помощи… зонтика.

– Неужели? – На Бена это явно произвело впечатление. – Ну что ж, похоже, она тебе отлично подходит.

Бен прав. Это так. Больше в этом не приходится сомневаться. Но достаточно ли сильна эта любовь, чтобы преодолеть опасения и явное отсутствие интереса с ее стороны?

– Так что же мне делать? Ведь она ушла.

Бен покачал головой:

– Женщины – существа странные. То, что они делают, не всегда говорит о том, что они чувствуют. А то, что они говорят, обычно состоит в полном противоречии с тем, что они подразумевают и что собираются делать. Просто кошмар.

– Так что же ты мне скажешь? – спросил Грант. Впервые за эти дни у него мелькнула надежда. – Ты считаешь, что Эмили может ответить на мое чувство, несмотря на то что все ее поступки и слова говорят об обратном?

– Не знаю. Но если бы я любил какую-нибудь женщину, особенно такую, как Эмили Редгрейв, я не ушел бы, не сделав все, что в моей власти, чтобы заполучить ее.

– То есть сказать ей, – мрачно проговорил Грант. – Если я это сделаю, назад пути не будет.

Бен встал и хлопнул брата по плечу:

– А ты хочешь назад?

Грант задумчиво покачал головой, не отводя глаз:

– Нет. Я хочу заполучить ее.

– Тогда действуй, – сказал Бен, направляясь к двери. – Просто ступай и заполучи ее.

Леди Узстфилд налила чаю сначала Эмили, потом себе, потом поставила чайник на стол и откинулась назад. Эмили неловко заерзала.

Представлять встречу с этой женщиной было гораздо легче, чем встретиться наяву. Леди Уэстфилд молча смотрела на нее глазами, так похожими на глаза Гранта. Ждущими, наблюдающими, но при этом лишенными каких-либо заметных чувств.

Неужели Эмили сглупила? Неужели ей показалось?

И что будет, если она спросит леди Уэстфилд напрямик?

– У вас обеспокоенный вид, – сказала ее сиятельство, отпив чаю и не сводя глаз с Эмили. – Не стану скрывать, ваша просьба встретиться со мной сегодня показалась мне весьма неожиданной, хотя и приятной. Что я могу сделать для вас, леди Эллингтон?

Эмили взяла в руку чашку, но рука так дрожала, что немного чаю выплеснулось на блюдце. Эмили, снова поставила чашку на стол и втянула в себя воздух, чтобы успокоиться. Хватить увиливать..

– Я всегда чувствовала к вам большое уважение, леди Уэстфилд, – начала она, слегка поморщившись от того, что голос у нее дрожал так же, как чашка. – За те годы, что мы с вами знакомы, меня привлекала к вам ваша сила и умение держать себя в руках.