С эти доводом Крапива спорить не стала. Мы ещё минут десять поездили по спальным кварталам и припарковались возле жилого дома со стороны балконов. Можно в спокойной обстановке всё обсудить и решить, что делать дальше.

– Так ты что маме сказала? Какова официальная версия, куда ты исчезаешь? – спросил я.

– В Москву делать серьёзный заказ на съёмку одной большой фирмы. Причём тут почти всё правда. Какой-то московский завод по производству каких-то узлов каких-то станков или машин у нас разместил заказ. Мы же регионы, цены дешевле, а качество не уступает. Там надо будет отснять человек двести людей только, потом их оборудование, территорию, всю продукцию, на видео всё тоже самое снять, взять интервью у ключевых сотрудников и боссов, отзывы довольных клиентов и партнёров – в общем на две недели там только съёмок. Я на такие заказы уже уезжала. Начальство планирует сделать много фото и видео материала, сотрудникам приятный бонус сделать в виде фотосессии. Потом из этого всего можно год рекламные или поздравительные ролики делать и сайт наполнять. В этот раз меня не взяли. Я уже даже с подругой договорилась, чтобы она меня подстраховала. Если мама будет спрашивать, как я или где я, то Наташка подтвердит, что я в Москве. Так что две недели меня искать никто не будет. Я сказала, что мне удобнее на машине поехать. Вот и вся легенда.

– Просто идеально. Хорошо, с этим понятно. Теперь, где мы жить будем, идеи есть? Мне ничего кроме палатки на природе в голову не приходит. Мне, если честно, движуха последних дней и бессонная ночь коэффициент интеллекта ниже комнатной температуры опустили. Поэтому не суди строго за мои предложения.

– Слушай, ну он у тебя раньше был на уровне температуры тела, так что не сильно и просел, – узнаю, старую добрую Крапиву. Вернее, старую злую. Но сейчас было по-доброму.

– Раз со мной разобрались, давай послушаем твои предложения.

– База отдыха. Я как-то была в «Удочке», мы там свадьбу снимали. Так вот, там домики на приличном расстоянии друг от друга, и есть вообще глухие, про которые никто из обычных посетителей не знает. Можно спокойно селиться. За наличку можно договориться, чтобы никаких документов не спрашивали. Этой базой семья владеет, им мимо кассы даже удобнее. Мне про это все уши прожужжали там. Охрана никакая, камеры только в офисном здании. Если по телефону договориться, то человек на въезде встретит и к домику сразу проведёт. Лес рядом. Места глухие. Только с деньгами у меня не очень, а твои пятьдесят тысяч особой погоды не делают нам.

– Да вы зажрались, Крапива Ивановна, пятьдесят тысяч долларов ей значит погоды не делают, – счёт один-один, глядя на её офигевшее лицо, я понял, что полностью отомщён за свой коэффициент интеллекта.

– Ты говорил про пятьдесят тысяч долларов?

– Ну, да. Накопил. У тебя в твоей фотостудии какая зарплата?

– Ну, от тридцати, самое большое сто было. Там много из чего складывается. И то, я там минимум за двоих работаю.

– А у меня в среднем за год меньше двухсот в месяц не бывает последние два года. Я не только отличный стриптизёр, но и неплохой строитель. Вернее, наоборот, но суть ты поняла. Сейчас вот вся эта фигня сняла меня с реставрации центральной гостиницы города. Это один из самых крупных заказов на реставрацию в городе. Я там ключевой сотрудник. Им сейчас, чтобы меня заменить полностью, придётся трёх человек нанимать, – я погрустнел. Я реально со всей этой хернёй Семёныча основательно подвожу. Ни разу не подводил, а тут подвёл.

– Вот это да… – Крапива удивлённо смотрела на меня.

– Запомни, что ты сейчас с мышцами лица делала, мне это выражение лица пригодится в тяжёлые моменты. Если что-то со мной будет не так, ты на меня ещё раз так посмотри, и я с чем угодно справлюсь.

Я получил кулаком в плечо. Ладно, раз начал хвастаться, то идём до конца.

– Только мы мои доллары особо не вытащим. Они наличкой дома лежат. На карточке тысяч триста только, но, если я сейчас сниму деньги с карточки, это будет очень подозрительно. Возможно, меня прямо сейчас ищут, – наверное, больше всего меня напрягало во всей этой истории, что мама и отец будут переживать. Я просто не знаю, что с ней творится сейчас. Стоило немного затронуть эту тему, как настроение испортилось всерьёз. Я уже было решился дать родным знать, что со мной всё в порядке, как эти серые, сука, люди появились. Ведь под их влиянием, родные всё расскажут. Как минимум скажут, что я жив. В общем, нельзя им говорить, никак нельзя. А если кто-то узнает, что я жив, то под угрозой окажутся близкие.

Крапива заметила, что я замолк практически на полуслове, и без слов поняла, о чём я думаю. Я же так резко эмоционально провалился, что сидел и не мог говорить. Просто сидел и не мог говорить. Было плохо. Крапива, протянула руку и сжала моё плечо. Это помогло. Я поднял глаза.

– Даже не знал, что мне так быстро твоя помощь понадобится. Мы, стриптизёры-строители, народ тонкой душевной организации.

– Ничего, мы прорвёмся. Ты всё правильно делаешь, – серьёзно глядя мне в глаза, сказала Крапива, – ты даже три винта сделал, уж этого точно никто от тебя не ожидал. Три вита выкрутил и тут выкрутишься.

Это да, Крапива напомнила о самом сложном акробатическом элементе, который я всё-таки кое-как сделал. Так-то он не самый сложный, Крыжановский и пять крутил, но просто надо знать мою многолетнюю нелюбовь к винтовым прыжкам, чтобы понять, насколько это было для меня высокое достижение.

– Спасибо, – я уже пришёл в себя и продолжил, – так вот поскольку денег у меня по факту нет, то нам нужны деньги. И я этот вопрос, как мне кажется, на ближайшее время решил.

С этими словами я вытащил пачку пятитысячных купюр. Посмотрел на реакцию и спокойно вытащил всё остальные.

– Здесь без малого пять миллионов.

– Рассказывай, – Крапива не выглядела счастливой, скорее обеспокоенной. Могу понять, такие деньги на дороге не валяются. Особенно в нашей ситуации.

Я быстро рассказал, как нашёл и проверил машину серых людей.

– Ты рисковал.

– Не буду спорить. Тогда мне казалось, что нет. Но сейчас имеем то, что имеем. Так что финансовый вопрос пока решён. С