— Разве это важно?

— Наверное, нет, — она пожала плечами и сделала шаг в сторону, приглашая меня пройтись.

Мы направились в противоположную сторону от того места, где ждал Андрей. Некоторое время шли молча, то ли не зная, что сказать, то ли не решаясь начать этот непростой разговор. Было замечательно просто находиться рядом с ней, и я боялся, что любое необдуманное слово может разрушить тот хрупкий мир, что установился между нами.

Но, увы, мы не могли вечно вот так гулять по пустырю. Рано или поздно Амаранте придется вернуться, поэтому следовало по полной использовать время, которое у нас было. Набравшись смелости, я начал говорить, и каждое новое слово давалось все легче.

— Эмми, — то, что она не одернула меня, попросив называть ее полным именем, уже было добрым знаком, — я не могу без тебя существовать. Ты в моих мыслях каждую секунду моей жизни. Я не могу без тебя дышать, думать, жить дальше. И мне безразлично, какой ты стала и что совершила. Ни один твой поступок не в состоянии заставить меня отказаться от тебя.

— Ты говоришь, даже не зная, о чем идет речь, — девушка шла немного впереди, внимательно глядя себе под ноги.

— Мне все равно, — я сделал шаг вперед, обогнал Амаранту, встал лицом к ней и положил руки девушке на плечи. — Я пережил месяцы страсти и ненависти. Дни тоски и обреченности. Ночи отчаяния и боли. Но мои чувства не изменились. То, что я испытываю к тебе, — это не просто любовь. Это обожание, боготворение. Ты мой ангел. В твоих глазах для меня скрыт целый мир, и я не хочу смотреть на него иначе как через них.

Слегка наклонившись, я притянул Амаранту к себе.

— Мы могли бы попробовать вернуть назад все то прекрасное, что было между нами, — прошептал я, вложив в голос всю силу убеждения, которая была мне доступна.

— Вряд ли у нас получится, — усомнилась Эмми, но уже не так уверенно, как прежде.

— Это из-за Андрея? — Снова проснулась ревность, и я не удержался от мучившего меня вопроса. Ведь я до сих пор не знал, какие именно отношения их связывают.

— При чем тут он? — Амаранта искренне удивилась.

— Разве не он — та замена, которую ты мне нашла? — поинтересовался я с тревогой, не будучи уверенным в том, что хочу услышать ответ.

— Нет никакой замены, — она вздохнула. — Я все выдумала, чтобы позлить тебя, — девушка виновато посмотрела на меня, видимо ожидая, что я рассержусь. Но я был настолько счастлив, что мой соперник всего лишь плод ее фантазии, что даже не обратил внимания на признание во лжи.

— Я знаю, ты не до конца равнодушна ко мне. Она печально улыбнулась.

— Если бы ты был мне безразличен, я бы уже давно вернулась к тебе.

Эти слова заставили меня задуматься. Получалась какая-то бессмыслица: именно чувства удерживали Эмми от того, чтобы снова быть вместе со мной.

— Не удивляйся, — Амаранта легко поняла причину моего замешательства. — Я делаю это ради твоего же блага. Грэгори никогда не оставит меня в покое. А от такого, как он, нельзя скрыться. У меня была возможность убедиться в этом, — она грустно улыбнулась. — Он убьет тебя и всю твою семью, если найдет. Я не смогу жить, зная, что послужила этому причиной. Но если я останусь с ним, он вскоре забудет о твоем существовании, и вы будете в безопасности.

— Мне не нужна такая жертва, — пытаясь достучаться до нее, воскликнул я.

Амаранта подняла руку и, как прежде, легко коснулась моей щеки кончиками изящных пальцев. Ее прикосновение было невесомым, словно я был из тончайшего фарфора, и она боялась мне навредить.

— Ты самый лучший из всех, кого я когда-либо встречала, Влад, — с глубоким чувством произнесла Эмми. — Хотя бы поэтому ты должен жить.

Одним движением она сбросила мои руки со своих плеч и отступила. Я еле сдерживался, чтобы не закричать от вдруг нахлынувшего на меня осознания собственного бессилия. Невозможно что-либо изменить. Все уже давно решено, и я могу говорить все что угодно — это все равно не имеет никакого значения.

За спиной раскрыла свою пасть огромная пропасть отчаяния, в которую я медленно падал. Можно бороться за любовь Эмми, можно снова и снова убеждать, что ей не в чем себя винить, но спорить с желанием спасти меня бесполезно. Насколько я знал Амаранту, она бы скорее отдала свою жизнь, чем причинила вред тем, кто ей дорог.

— Прости, — теперь я сам еле сдерживал предательские слезы, — я не могу стать одним из вас.

Неожиданно я понял, что это была не только игра. Она действительно предлагала мне вечную жизнь. Для нас это чуть ли не единственный шанс быть вместе. Только так Грэгори мог бы принять меня и перестать желать моей смерти. Но я был просто не в состоянии перешагнуть через всю свою жизнь и отречься от всех идеалов. Я чувствовал, что навсегда потерял бы себя самого, если бы поступил подобным образом.

— Я понимаю это, — девушка запнулась, но, взяв себя в руки, добавила: — И ценю. Именно это делает тебя особенным.

Мы стояли друг напротив друга и не могли насмотреться. Как будто хотели впитать каждую мелочь, запомнить каждый незначительный штрих, запечатлеть самую мизерную подробность, чтобы пронести ее в сердце через всю жизнь.

— Я бы многое отдал, чтобы все было по-другому.

— И я тоже.

Если бы я только умел молиться, я попросил бы у Господа о помощи. Я бы крикнул ему: «Ты же всемогущ. Так сделай же что-нибудь! Разве в этом мире есть хоть что-то, неподвластное Тебе?» До сих пор не знаю, есть ли Бог, но моя молитва, кем бы она ни была услышана, исполнилась.

Мы с Амарантой понимали, что минута расставания близка, но все никак не могли решиться сделать тот последний шаг, который бы окончательно разлучил нас. В этот критический момент я услышал за спиной торопливые шаги, и из кустов вышел Андрей. Его лицо выглядело озабоченным; это так не вязалось с характером вампира, что я невольно встревожился. Эмми отреагировала примерно так же.

— Что случилось? — мгновенно собравшись, спросила она.

— Мы не одни, — лаконично пояснил Андрей. Амаранта бросила на меня взволнованный взгляд и обернулась к тому месту, где была припаркована их машина.

— Уже поздно. Мы не успеем ею воспользоваться, — хмуро заявил вампир.

Двигаясь совершенно спокойно, он без лишней суеты и нервов снял пиджак и бросил его на ближайший куст, а потом принялся закатывать рукава белой рубашки. Эмми, не отрываясь, следила за действиями вампира. Должен сказать, что я тоже, как загипнотизированный, смотрел на размеренные движения Андрея.

— Ты, кажется, захватил с собой пистолет? — спросил вампир и, не дожидаясь ответа, добавил: — Сейчас самое время его достать.

Повинуясь властному голосу, я сделал, как он велел. Амаранта между тем положила руку на запястье вампира, остановив тем самым его тщательную подготовку.

— Это Дитрих? — срывающимся от ужаса голосом пробормотала она.