– Ты так не поступишь!

– Я? Ты думаешь? Или ты считаешь, что я не смогу разобраться с этим кольцом без тебя и с его помощью зажить себе припеваючи? Давай поспорим? Хочешь?

– Спорить?

– Ну да, поспорим, какой из кузнецов справиться – первый или второй? Можешь, в принципе, и на третьего поставить, но я думаю, что и двух с тебя хватит. Ты чего замолчал, а?

– Ты серьезно, что ли? Ты что, действительно не хочешь вернуться?

– Почему не хочу, хочу. Надо же Архимага добить, он, правда, и тут живой, да вот все эти временные петли… Короче, там как-то надежнее. Но слушаться магического раба я не собираюсь, и потому еще хоть один наезд – все, к кузнецу. Ясно? Не слышу, ясно?

– Ясно, ясно…

– Не "ясно-ясно", а "Ясно, господин!". Запомнил? Повтори!

– Ясно. Господин.

– Вот и хорошо. А теперь рассказывай.

– О чем? Я много чего могу рассказать, могу о себе, могу о Всевышнем, могу о мире, куда мы попали…

– Обо всем по порядку. О себе, я так чувствую, ты мне еще уши прожужжать успеешь, мир еще увидим, а вот о Всевышнем было бы интересно послушать. Что это за загадочное существо такое было? Давай о нем сначала.

* * *

Всевышний был богом-творцом. Сотворив мир, он долгие миллионы лет был его покровителем. Он совершенствовал его, наблюдал за ним и наслаждался гармонией своего творения. Он сотворил разных живых существ, людей, эльфов, гномов, орков, гоблинов, кентавров, вдохнул в них душу, дал им разум и свободу воли и наблюдал с небес за их земными делами. Так продолжалось долгие тысячи лет, пока однажды в сотворенный Всевышним мир не вторглись существа с козлиными ногами.

Никто, включая Всевышнего, не знал, откуда они пришли, какой мир породил этих исчадий. Но они подчинили себе его мир, и всей власти Всевышнего не могло хватить на то, чтобы одолеть этот оживший ужас. Черпая поистине божественную мощь из страданий живых существ, они стали богами-владыками, богами-властителями. Темные века сменялись красными от крови веками, те, кого позднее назвали Спящими, устраивали танцы на человеческих черепах, играя музыку на человеческих жилах, а Всевышний, бог-творец, давно забытый своими созданиями, был бессилен. Его власть ограничивалась сферой творения, по самой сути своей он не умел разрушать.

Так продолжалось до тех пор, пока не нашлись герои, бросившие вызов козлоногим и одержавшие победу. Их было много, самым первым был Враг, самым удачливым был Адам, их выжило мало, очень мало. Именно Адаму удалось погрузить козлоногих в многотысячелетний сон, именно ему досталась толика их божественной силы, подарив вечную жизнь. И настали новые времена, и пришли новые боги. Место богов-владык заняли боги-стихии, такие, как Хаддим, Роккав или Мраидша. Изначально это были простые люди, но потом уважение к ним после смерти пробуждало их сознание к новой жизни. Постепенно души обрели новую оболочку, новое эфирное тело, которое они научились покидать и в смертных телах стали спускаться на землю, чтобы помогать людям.

И в новой системе мира опять нашлось место Всевышнему – творец служил новым богам поводырем, он учил их помогать людям, он учил их творить.

Всевышний тогда врачевал раны, нанесенные человечеству правлением Спящих – благодаря его вмешательству из памяти людей ушли страшные века крови и боли. Остались лишь добрые сказки и предания, тяжелая гнилая рана зажила, гниль покинула ее. И когда Всевышний понял, что смертные уже излечены, спустился он с небес на землю.

Всевышний пришел к людям не для того, чтоб учить, а для того, чтоб учиться. Он хотел научиться разрушать. Он пришел создать оружие против Спящих, ибо он понимал, что придет час, и проснуться они. Он встретился с Адамом, и долго говорили они, тот, кто сотворил мир, и тот, кто одолел врага. Многое поведал Адам, и приступил Всевышний к работе. Не так уж и много сумел он создать чудес, но каждое из них не знало себе равных. Это была и книга, описывающая прошлое и грядущее, и кольцо, имеющее власть над самим временем. Но создавал Всевышний и оружие. Великий мастер, великий творец был велик и в этом своем начинании, и выходившие из его рук мечи были разящими, а луки не знали промаха.

Но понял он – не в этом сила, не одолеть подобным Спящих. Уничтожил он все те свои творения, до которых мог дотянуться, и сотворил самое страшное оружие – он превратил в машину смерти самого себя. Он понял, что нет иного способа одолеть Спящих, кроме как отдав за это свою жизнь, жизнь творца мира. И Всевышний сделал это – он убил себя, вырвал свое сердце и вложил в него всю свою боль и любовь к сотворенному миру. Всевышний умер, смертью окончательной и бесповоротной, но сердце его продолжало биться, и люди помнили его.

Куда отошла из мира душа Всевышнего – неизвестно, но мир, сотворенный им, жил и боролся, и сердце билось в столице Центральной земли до тех пор, пока не скрылась она в пучине вод.

* * *

Не хотелось мне чего-то шутить. Честно говоря, впервые мне не хотелось назвать самоубийцу дураком – я мог его понять. Действительно, если ты всего себя во что-то вложил, то иногда хочется пожертвовать собой, но дать шанс своему творению. Я бы, конечно, так не поступил, в конце концов я не верю, что гениальный творец способен лишь на один masterpiece, как это по-русски, шедевр. Если ты гениален – уж соизволь, если в первый раз твое творение испоганили, сделать его во второй раз, еще лучше. Тем более, если ты не смертный человек, а бессмертный бог. Но, видать, действительно полюбился Всевышнему этот мир.

Ну да ладно, теперь хоть концы с концами сводились – и кольцо обрело свое место, и Некрон. И я сам себе мог, наконец, пояснить, почему же именно я не хочу пробуждения Спящих. Приятно, надо сказать, когда жизнь вокруг тебя обретает смысл, и ты чувствуешь себя человеком, а не ослом удивленным.

Так, раб, как там тебя, Олимпер, ну прям олимпиец какой-то, с олимпийскими богами никогда не общался? Жаль, тогда рассказывай, чего мне в этом времени ждать. Политическую, так сказать, обстановку.

* * *

Мир тысяча четыреста девяносто второго года до пробуждения Спящих и за примерно тысячу лет до определившей новую картину мира войны был простым, как грабли. Тут не было Старых и Новых империй, великих халифатов и республик. Тут были три заселенных материка, Северный, Западный и Южный, на каждом из которых было от десяти (Южный) до сотни (Северный) мелких королевств. Плюс Центральная земля – единое могучее теократическое государство, в котором высшей властью обладали ученые-жрецы, по совместительству маги. Конечно, многие вещи были такими же – резиденция Верховного Архимага была по прежнему в столице Новой империи, только сейчас это пока еще была не империя, а просто королевство. Крупнее, чем большинство из соседей, но не превышающее и десятой части того, что впоследствии будет называться Новой империей.

В этом же месте, где произойдет битва между войсками Ноха и объединенными армиями союзников, сейчас не было вообще никакой власти – это был прообраз будущих Диких земель, страны замков, баронов и солдатской вольницы. Потом с севера сюда придут основатели Старой Империи, но это будет еще через восемьсот лет, пока же тут нет ничего и никого.