«Где яростный бич войны, который все сметает на своем пути?» — этот вопрос задавал себе не только военачальник, но и все его товарищи.

— Есть ли известия от наших войск в Ханаане и в Дельте? — спросил Хамуди.

— Пока нет, но наверняка мы очень скоро получим их.

— Может быть, египтяне перехватывают наших посланцев с Севера?

— Очевидно, так оно и есть, господин. Ни одно донесение не дошло за это время до Авариса. Но пройдет немного времени, и наши воины, неисчислимые, как саранча, набросятся на египтян.

Чтобы немного развеяться и отдохнуть, Хамуди пожелал присутствовать при казни недовольных.

Госпожа Аберия с возрастающим наслаждением душила предполагаемых предателей, как цыплят.

Царица Свобода каждый день делила трапезу со своими воинами — немного сухой рыбы или свинины, лук, чеснок, лепешка, виноград и легкое пиво. Удостоившись чести сидеть за одним столом с царицей, каждый чувствовал себя сильным и мужественным.

— Гиксосам не по зубам наша пища, — смеялся один из пехотинцев. — Они боятся есть свинину. А я вот мечтаю о хорошем жарком из поросенка с чечевицей!

— Спасибо тебе, ратник. Ты подарил мне превосходную мысль. Теперь я знаю, что делать, чтобы мое письмо дошло до правителя гиксосов Хамуди.

Пехотинец не понял, что имела в виду Яххотеп. Приятели посмеялись над ним, но царица не шутила. Она приказала сделать бурдюк из свиной кожи и поместила в него табличку с иероглифами.

— Приближается корабль! — закричал гиксос-дозорный.

Все лучники на крепостной стене заняли боевые позиции. Дождь стрел обрушился на судно, но оно продолжало двигаться вперед, пока не ткнулось носом в пристань немного севернее крепости.

— Не стрелять, — отдал приказ Хамуди.

— А ведь это наш корабль, — заметил один из лучников, — только на борту ни одного человека.

— Зато посмотрите, что у него на мачте!

На верхушке мачты был привязан деревянный гиксос в черной кирасе и с бурдюком на голове.

— Похоже, это послание врага, — высказал свое мнение офицер.

— Так иди, получи его, — распорядился правитель.

— Я…

— Ты осмеливаешься мне возражать?

Выбор был невелик: умереть под пытками или от стрел египтян. Офицер предпочел вражеские стрелы. Он спустился со стены при помощи веревки. Очутившись внизу, несказанно удивился, что еще жив, потом влез на верхушку мачты и снял оттуда бурдюк.

Перед Хамуди он предстал живым и здоровым, не получив ни одной царапины.

— Не прикасайтесь к бурдюку, господин, не марайте рук! Он сделан из свиной кожи!

— Открой его.

Офицер вытащил из бурдюка послание и с брезгливым отвращением положил на край зубца.

Яххотеп извещала Хамуди, что отныне он не может рассчитывать на подкрепление, так как войска, спешившие на помощь Аварису с севера, были остановлены фараоном Яхмосом.

— Дай-ка мне бурдюк и полотенце.

Офицер повиновался.

— От тебя воняет свиньей, ты превратился в свинью!

Взяв полотенцем бурдюк и не запачкав рук, Хамуди нахлобучил его на голову воина и столкнул того со стены в пустоту.

Что делать, чтобы сдвинуться с мертвой точки?

Хамуди чувствовал себя в безопасности за могучими стенами крепости и издевался над египтянами, у которых было слишком мало сил, чтобы пойти на приступ. Месяцы, даже годы мог стоять фараон Яхмос под стенами Авариса, довольствуясь лишь тем, что перекрывает дорогу подкреплению, которого ждет Хамуди…

Величавое солнце в золотых и багряных одеждах готовилось кануть во тьму. Поглаживая по холке серого ослика, Яххотеп размышляла, чем помочь сыну. Северный Ветер, уставший от долгих дневных трудов, — целый день он развозил ратникам еду и оружие, — наслаждался покоем. Рядом с другом, не ведавшим предательства, Яххотеп узрела то, чего не видела раньше.

Как только лагерь египтян отошел ко сну, она пригласила к себе флотоводца Хонсухотепа, градоправителя Эмхеба и хранителя царской печати Неши.

— Крепость Аварис невозможно взять из-за заклятия, наложенного Апопи, — объявила царица. — До тех пор пока оно не снято, наши усилия будут тщетны. Мне предстоит обратиться за помощью к предкам. Без их содействия Яхмос не сможет довести до конца войну и объединить белую и красную короны. Поэтому завтра я отправлюсь в путь.

Флотоводец не поверил своим ушам.

— Вы покидаете нас? Или я чего-то не понял, госпожа?

— Я поеду на Остров Огня, и буду молить наших предков прийти на помощь фараону. В мое отсутствие не снимайте осады с Авариса.

— Сколько вам нужно воинов?

— Мне нужно два гребца.

— Вы подвергаете свою жизнь большой опасности, — обеспокоенно сказал Эмхеб.

Яххотеп в ответ только улыбнулась.

— Должны ли мы сообщить фараону о вашем отъезде? — спросил Неши.

— Непременно. Если я не вернусь через двадцать восемь дней, попросите его снять осаду и вернуться в Фивы. Нашей единственной поддержкой останется Амон.

Речной рукав Нила, по которому плыла лодка Яххотеп, питал тучные пастбища, и царица любовалась козами и длинношерстными баранами. Пугаясь приближения лодки, разбегались в разные стороны мелкие зверьки, зато дикие буйволы наблюдали за ней с любопытством, подняв головы над высокой сочной травой. Гребцам постоянно приходилось быть настороже, чтобы вовремя заметить бегемота и нечаянно не потревожить его. Не стоило раздражать и крокодилов, их отгоняли громкими хлопками весел по воде.

Лодка скользила по неглубокому озеру, и в прозрачной воде были видны крупные рыбы, одни из которых плавали стаями, другие лежали на дне. Душистый бальзам, которым Яххотеп и гребцы смазали лицо и руки, спасал их от комаров.

Вода становилась все мельче, а заросли папируса все гуще.

— Плыть дальше на лодке невозможно, придется строить плот, — сказал один из гребцов.

Связав ветки крест-накрест веревками, гребцы сделали раму и покрыли ее связками папируса.

— Вы будете ждать меня здесь, — распорядилась царица и, упираясь длинным шестом в илистое дно, направила плот к мрачным враждебным зарослям.

Множество птиц и мелких хищных животных обитало в этих болотистых местах, постоянно затопленных водой, где растения достигали шестиметровой высоты. Ибисы, удоды, бекасы плодились здесь в неимоверном количестве, несмотря на обилие диких кошек, которые охотились на них.

Внезапно Яххотеп заметила ловушку — натянутую между двух колышков сеть. Царица остановила плот.

Она чувствовала, что за ней наблюдают.