— Что просвечивает? — спросил толстяк.

— Мой номер, — сказал Коля.

Он говорил, просто чтобы говорить, даже не задумывался. А толстяк ему не понравился. Уж очень у него было доброе лицо, словно нарочно нарисованное. Поэтому Коля попросил толстяка:

— Вы не будете любезны снять маску?

— Какую маску?

— Под которой у вас спрятаны клыки.

Толстяк даже ощупал своё лицо, словно и в самом деле опасался, не вылезают ли клыки из-под маски.

Садовский не стал ждать, пошёл дальше. Он решил изобрести способ хождения под землёй. Такой способ очень выгоден, потому что можно переходить улицу где хочешь, даже на красный свет. Вот только руки будут грязные.

— Погодите, — догнал его толстяк. — Вы знаете в вашем классе Колю?

— Вам честно ответить или нечестно? — спросил Садовский.

— Честно! — сказал толстяк. — Честность — это самое лучшее человеческое качество.

— Если честно, то я Коля.

— Нет, — сказал толстяк, — ты не Коля. Или не тот Коля.

— Как точно вы заметили! — сказал Коля Садовский. — Я и сам в последнее время задумываюсь, тот ли я Коля, что был сначала. Уж очень я рыжий. Вам не кажется?

— А что, раньше ты другой был? — толстяк внимательно разглядывал Колю.

— Раньше я был блондин, — сказал Коля. — И притом девочка.

Толстяк вздохнул.

— Ещё один вопрос, — сказал он. — Ты знаешь Алису?

— Она уже кончила школу, — сказал Коля. Нет, толстяк ему положительно не нравился. Коле хотелось поскорее от него избавиться. И уж тем более он не хотел рассказывать ему об Алисе. — И улетела на Памир. Просила передать вам, чтобы вы не трогали её любимую собачку. Больше вопросов нет?

— Ты очень невоспитанный мальчик, — сказал толстяк. — У нас таких уже нет.

— Всех истребили? — спросил Коля.

— И до тебя доберёмся! — прошипел толстяк так, чтобы не слышали проходившие мимо прохожие. — Я твою рыжую физиономию запомню!

— Какое счастье! — сказал Коля, но на всякий случай отступил на шаг назад. — Поэтому, когда вас приведут ко мне, вы будете отказываться от своих слов?

— Куда приведут? — спросил толстяк.

— Ко мне в кабинет. Я же главный инспектор милиции по распутыванию особо серьёзных преступлений против шестиклассников. Разве не слышали? Моя фамилия Холмс. Николай Шерлокович. Будем знакомы. А вас как зовут?

Но толстяк уже куда-то исчез. Словно сквозь землю провалился.

Коля постоял немножко, потом вздохнул и сказал:

— Он меня обогнал. Он умеет ходить под землёй. Придётся изобрести что-нибудь новенькое, а то столкнёшься с ним под мостовой — задавит.

Минут через пять на этом самом месте с толстяком встретилась Мила Руткевич.

Толстяк как гора встал у неё на пути.

— Простите, девочка, — сказал он, — вы из шестого «Б»?

— Да, — ответила Мила.

— Скажи на милость! — сказал толстяк. — Не дашь ли ты мне ценную информацию?

Толстяк пошёл рядом с Милой. Говорил он вежливо, даже подобострастно.

— А что я могу вам рассказать? — спросила Мила.

— У меня большое личное несчастье, — сказал толстяк. — И только вы, добрая девочка, можете мне помочь.

— Но ведь я спешу в школу, — сказала Мила. — У нас первый урок английский, и мне надо повторить перевод.

— Я не займу больше двух минут твоего драгоценного времени, девочка, — сказал толстяк. — Мне нужно поговорить с тобой об Алисе.

— О какой Алисе? — насторожилась Мила.

— Я не знаю, под какой фамилией она фигурирует в вашем классе. Но, наверно, у вас одна Алиса?

— Алиса Селезнева? — спросила Мила. — А что случилось?

— Надеюсь, ничего страшного. Пока ничего страшного.

И толстяк сделал длинную, значительную паузу.

— А что может случиться? — спросила Мила, закидывая за спину чёрную косу. — Вы из милиции?

— В некоторой степени, — сказал толстяк. — Когда и почему Алиса появилась в вашем классе?

— Сегодня третий день, — сказала Мила. — Она живёт у Юли Грибковой. Они вместе в больнице лежали.

— Та-а-а-ак, — сказал толстяк. — Все сходится.

Они проходили мимо маленького скверика, где стояла пустая скамейка.

— Если вы не возражаете, — сказал толстяк, — присядем на минутку.

Мила кивнула. Время ещё было. Она была заинтригована. Особенно если учесть, что Алиса ей совсем не нравилась.

— А не замечали ли вы в её поведении чего-нибудь странного? — спросил толстяк. — Чего-нибудь не нашего, из ряда вон выходящего?

Мила пожала плечами.

— Как сказать…

— Ясно, — сказал толстяк. — Вы не хотите говорить плохо о своей приятельнице. Это похвально, разумеется, похвально. Вы производите впечатление очень разумной девушки. Но сейчас разговор между нами такой серьёзный и тайный, что придётся говорить чистую правду. Нравится ли вам её характер?

— Нет! — вырвалось у Милы помимо воли.

— Почему?

— Она выскочка, — сказала Мила.

Мила в самом деле так думала. Всегда она была первой отличницей в классе. Все годы. Её ставили в пример учителя и хвалили на родительских собраниях. И вдруг пришла в класс какая-то Алиса, которая, оказывается, и английский знает лучше Милы, и географию, и математику, а уж о физкультуре и говорить нечего. Неприятно, что уж говорить.

— В самом деле? — спросил толстяк. — Это тоже сходится с нашими наблюдениями. А не показывала ли, девочка, Алиса каких-нибудь знаний больше, чем нужно?

— Как вам сказать… — ответила Мила. — Особенных способностей я у неё не заметила, но показать себя она умеет.

— Правильно! — воскликнул толстяк. — А в классе у вас есть некий Коля?

— Коля? У нас три Коли.

— А с каким из них дружит Алиса?

— Она ни с кем не дружит, кроме Грибковой, — сказала Мила. — Хотя я чужими делами не занимаюсь.

— Похвально, — сказал толстяк. — Теперь вы должны нам помочь.

— Кому?

— Дело в том, что я работаю главным врачом в больнице для особо опасных детей. В прошлом году к нам поступила неизлечимо испорченная девочка по имени Алиса. У неё склонность к жестокому хулиганству. Это болезнь. Она била детей и взрослых, кусалась, а потом украла в школьном музее чучело тигра, оделась в тигровую шкуру и ночью грабила прохожих. Когда Алису поймали, она искусала трех милиционеров, задушила служебную собаку, и нам пришлось Алису связать.