Слава осмотрел тело жены буквально по сантиметрам, ища какие-либо изменения, отличия, несуразности. Вдруг где-то что-то не то выросло… Но осмотр ничего не дал – Лера как Лера. Даже пахнет как обычно – чистой кожей, свежестью. Славе всегда нравилось, что у нее ничего не трясется, не колышется – все твердое, упругое. Под бархатной кожей чувствовались сильные, тренированные мышцы. Ему подумалось: мышцы ли это Хагры или же мышцы Леры? Может ли она при перестройке тела переделывать и свойства мышц?

Не придя ни к какому выводу, он стал ласкать ее, все более и более нежно и настойчиво. Лера прерывисто задышала и, не вытерпев и минуты, притянула его к себе, обхватив ногами так сильно, будто зажала в тиски. Мгновение… Слава вошел в нее… и неожиданно почувствовал некоторое сопротивление.

Раньше, по его ощущениям, такого не было. Он усилил нажим… Лера вскрикнула, протяжно застонала и вцепилась ему в спину тонкими сильными пальцами, желая принять его в себя целиком. Он и погружался целиком – в сладостное ощущение родного тела и душевной близости.

Чтобы продлить это наслаждение, он изо всех сил сдерживал желание выплеснуть себя в первые же минуты, и его хватило на четверть часа. Потом отдохнул немного, не размыкая объятий и начал снова…

Теперь он уже не старался сдерживаться; когда в очередной раз они, вздрагивая от сладостных судорог, обмякли, отдыхая и переводя дыхание, он осторожно сполз на одеяло рядом с женой и тут неожиданно увидел, что низ его живота весь в крови.

Слава всполошился, вскочил на колени и спросил, осматривая ее тело и почти заикаясь от волнения:

– Что, что случилось?! Откуда кровь? Тебе больно? Лерочка, что с тобой?!

Она сощурилась, весело и заговорщицки подмигнула ему и грудным, глубоким голосом сказала:

– Вот я уже и не девственница!

Слава вначале не понял, что она сказала, потом до него дошло, он упал на одеяло у ее ног и стал смеяться. Он не останавливался с минуту, потом, переводя дыхание, спросил:

– Ты что, сделала себя снова девственницей?

– Ну да, – слегка обиженно ответила Лера. Она согнула ноги в коленях, чуть раздвинула их и глядела на него сквозь них, как через прицел. – А что? Мне так хотелось подарить тебе мою девственность! Почему бы и нет? Я теперь каждый раз так могу делать, и каждый раз у тебя будет девственница! А хочешь, я сделаюсь такой, как была в четырнадцать лет?

– Нет уж, – хмыкнул Слава. – Я тебе что, педофил, что ли? Ты и так выглядишь лет на шестнадцать максимум! Хватит экспериментов. Вообще, спасибо, что зубов там не отрастила. Брр… Главный ужас мужика – енто самое с зубами!

– А что, – невозмутимо ответствовала Лера, – вот будешь нас с Хагрой обижать… и отрастим. Кстати, ты все же иногда позволяй ей побыть с тобой, ладно? Ведь если оставить в стороне то, что она моя подруга и мне небезразлична, даже очень небезразлична, тело-то ее! Должна же она иметь какой-то бонус с того, что мы ее тело эксплуатируем? Ей тоже хочется любви, секса.

– Потом поговорим, – отмахнулся Слава. – Пойдем-ка в душ сходим, а? С тебя столько натекло – такое впечатление, что я из боя вышел.

Они пошли, омыли друг друга в горячем душе, а потом улеглись на подстилку и снова занялись тем, о чем Слава мечтал все эти долгие дни, меняя позы и стараясь не сильно шуметь, дабы не тревожить свою сердитую подругу, которая вся изворочалась в пятидесяти метрах от них.

Как ни сдерживайся, а когда женщина входит в раж, ей уже по фигу всякие договоренности об отсутствии криков и стонов. И широченная ладонь, зажимающая рот, не помогает избавиться от излишнего шума, а больше того – разжигает страсть извивающейся в сладких судорогах партнерши.

Когда они насытились друг другом и Слава замер, прижав Леру стокилограммовым телом, она неожиданно сказала:

– Я кое-что придумала… лежи так и не двигайся… И не удивляйся!

Лера раздвинула ноги, как гимнастка, сняла свои руки с плеч Славы… и он вдруг почувствовал, как приподнимается над ней, совершенно незаметно, неощущаемо для тела. Потом опустился вниз. И дальше: вверх… вниз… вверх… вниз… Как поршень в автомобильном двигателе. Скорость усиливалась, амплитуда возрастала… Это была настолько забавно, настолько странно, что у Славы захватило дух…

Так они трудились, развлекаясь, почти до самого утра, пока не уснули в объятиях друг друга, измочаленные и выдохшиеся, как будто весь день бурлаками тащили баржу с песком. И продрыхли, как после выразился Слава, почти до полудня. А куда спешить в этом мире неторопливых решений и долгих караванных путей?

После душа они уселись за поздний завтрак, старательно не обращая внимания на хмурый вид Тирас. Та откровенно грустила, поглядывая на счастливую утомленную парочку, и, отщипывая маленькие кусочки пирожка, думала о чем-то о своем. Потом, нарушив молчание, сказала:

– Я хочу домой, в город. Хватит уже валяться тут на подстилках. Вы мне поможете добраться? Боюсь попасться грессам…

– Погоди немного, ладно? – ответил Слава, переглянувшись с женой. – Сегодня прилетит Шаргион, я сейчас с ним разговаривал, и он сказал, что будет через час. Я кое-что тут налажу, а потом отвезу тебя куда захочешь, на скутере. Ладно?

– Ладно, – кивнула головой Тирас и, незаметно вздохнув, добавила: – Мне надо свою жизнь устраивать. Вы-то счастливы, а каково мне на вас глядеть? Я так тоже хочу, но каждый раз выпрашивать ласку, внимание я не буду. Не желаю. Буду все начинать заново. Да и скоро некогда мне будет заниматься посторонними делами: дети – вот главное. Какие у вас планы, кстати, по поводу помощи кланам? Или вы просто улетите, оставив нас так, как оно есть?

– Нет, пока не сделаем все, что можем, чтобы помочь, не улетим, – задумчиво ответил Слава. – Мне нравится здешний мир, хотя он и отнесся к нам довольно неприветливо. Впрочем, нас сюда никто и не приглашал, мы случайно здесь оказались. А если уж оказались и забираем у вас такое сокровище, как Лаборатория, наш долг – оставить вам взамен то, что в наших силах, – здоровых мужчин и женщин. Мы облетим те кланы, которые сможем, и вылечим всех, кого сможем. После нашего отбытия у вас останется достаточно здоровых, полноценных людей, которые смогут возродить цивилизацию. И еще – нужно прикончить власть Мудрых. Хватит уже им тормозить развитие и держать вас в средневековье. Тупыми, необразованными легче управлять – это ясно. Вот потому вас и опустили на самое дно, в дикость. Люди во Вселенной не живут так, как вы.

– Не все будут довольны переменами, – усмехнулась женщина. – Вы еще хлебнете проблем, это точно.

– Ну так что же, первый раз, что ли? Теперь у нас Шаргион есть, живой и почти здоровый. А с ним нам ничего не страшно. Кроме этой вот работы по разбору мусора. Терпеть не могу всяческие стройки и перестройки. Налажу утилизацию корабля – полетим с Лерой в Шерекан, надо Мудрую искать. Ну все, расходимся… Или, наоборот, не расходимся? Я поваляюсь пока, Шаргиона дождусь. Лер, ты со мной?

– Нет, я уже за ночь навалялась, – усмехнулась супруга. – Мы с Тирас пока пойдем пошепчемся, ладно? А ты отдыхай. Потрудился – передохни.