— Что-то подсказать? — подступил продавец-консультант.

Закатанные рукава рубахи оставляли открытыми предплечья, сплошь покрытые разноцветными татуировками; сложностью узоров они отдаленно напоминали мозаичный дамаск. Судя по выползавшему из воротника на шею краешку наколки, в подобном стиле было разукрашено все тело. И еще — увитая колючей проволокой шестерня, ее я приметил сразу.

Я отвернулся от витрины и небрежно махнул вытащенным из кармана удостоверением резервиста Патруля. Выглядело оно вполне серьезным документом, и у продавца вырвался обреченный вздох:

— Ну что опять?

— Да все то же самое, — позволил я себе холодную улыбку. — Чаромет устаревшей модели на той неделе ты продал?

— Ну да, — подтвердил цеховик.

— Кому?

— Я уже все рассказал и вашим, и братьям! Сколько можно?

— Могилевский разве не сказал, что может понадобиться уточнить показания?

Попасть впросак я нисколько не опасался. Могилевский, да и другие дознаватели, обычно заканчивали опрос свидетелей именно этим предупреждением. По себе знаю.

Цеховик возмущенно фыркнул, но покупателей в лавке не было, поэтому он придержал возмущение при себе.

— Приходил старик, интересовался допотопными чарометами. Теми, что еще с батареями шли. У нас несколько штук завалялось, один взял. Все, конец истории.

— Как выглядел старик?

Продавец довольно точно описал дядю Мишу, тогда я спросил:

— Ему именно старые модели нужны были?

— Да. Таких сейчас в продаже не найти, нам просто сдали на комиссию несколько штук из зависшего на складе неликвида.

Я хмыкнул. От Южного бульвара до Кишки путь был неблизкий, едва ли дядя Миша шел сюда наугад.

— Кто посоветовал к вам обратиться? — спросил я, особо не рассчитывая на откровенный ответ.

Цеховик замялся, потом постучал пальцем по наколотой на запястье шестерне.

— Один из наших. Они как-то по работе пересекались, я не спрашивал.

На ум сразу пришел охранник из салона; я задал несколько уточняющих вопросов и был вынужден признать, что потянуть за эту ниточку не получится. Со слов продавца выходило, что о поступлении старых чарофонов дяде Мише рассказал цеховик, убитый вместе с ним.

— Ладно, — поморщился я, — ты сказал, на комиссию поступило несколько чарометов. Еще не продали остальные?

— Нет. А что?

— Оформим изъятие для следственного эксперимента.

Лицо у продавца так и вытянулось.

— Чего?!

— Расслабься, — усмехнулся я. — Куплю один. Батареи с «плазменными цветами» есть?

— Есть, но они протухли давно, — сообщил цеховик, отпирая одну из витрин. — С заклинанием-формой порядок, а энергия на нуле. Заряжать надо.

В новых чарометах использовались одноразовые алхимические заряды, а вот старые модели снабжались кристаллическими аккумуляторами. Помимо магической энергии в батареи заливались управляющие чары, и была реализована функция подзарядки, но колдуны очень быстро разработали резонансные заклинания, призванные подобные накопители энергии дистанционно подрывать.

Продавец выложил на прилавок небольшой блестящий чаромет и плоскую батарею размером с аккумулятор для смартфона.

— Вставляется в рукоять, — подсказал он мне.

Я взял чаромет, и тот совершенно потерялся в ладони, поскольку был лишь немногим длиннее «дерринджера» и даже более плоским.

— Модель для скрытого ношения. Раритет.

— Устаревший хлам, — пресек я попытку цеховика набить цену, положил оружие на прилавок и прошелся вдоль витрин. — Мне бы еще нож. Не такой вычурный, но и не ширпотреб. Что-нибудь качественное.

— Булат?

— Почему нет?

В итоге Кишку я покинул, увешанный оружием чуть ли не с головы до ног. Чехол с новым ножом прицепил на ремень, чаромет с заряженной батареей сунул в карман ветровки.

Особой нужды я в нем не испытывал, но неспроста же дядя Миша за несколько дней до гибели искал именно эту устаревшую модель. Он всегда мог обратиться в Пентагон и получил бы и оружие, и охрану, но не сделал этого. Почему?

Ответа на этот вопрос у меня не было.

С внесением наличности никаких сложностей не возникло, в отделении Центрального городского банка я не пробыл и десяти минут. А вот в госпитале меня промучили до конца рабочего дня. На этот раз злая на заведующего отделением Ирина отвела меня в кабинет грязелечения.

Помещение бывшего бассейна в подвале больницы разделили на множество отдельных процедурных; ремонт не коснулся лишь раздевалок и душевых. Оставив одежду в одном из обшарпанных ящиков, я отдал ключ от него Ирине и с обмотанным вокруг бедер полотенцем отправился на процедуры. Сначала велели встать в прозрачную пластиковую трубу, где замеряли энергетический фон, и от потоков холодного воздуха кожа моментально покрылась мурашками. Затем пришлось лезть в ванну с грязью — теплой, но липкой и противной и, ко всему прочему, перенасыщенной магической энергией.

Мир немедленно стал ярким и немного прозрачным, закружилась голова, и заледенело прокушенное вампиром плечо. Вроде тепло должно быть — а всего морозит.

Долго валяться в грязи мне не дали и вскоре опять погнали на сканирование, не позволив ни обтереться, ни даже просто прикрыться полотенцем.

Как-то это унизительно — голый, еще и в грязи по шею.

Следующая ванна оказалась заполнена жижей с пониженным по сравнению с окружающим пространством содержанием магической энергии; там я впал в странное оцепенение и едва не заснул. В сознании удержала пульсирующая боль в левом плече.

Дальше ванны сменялись одна за другой, и когда я уже решил устроить скандал, меня отпустили в душевую.

— Ну и какой диагноз? — спросил я у Ирины, смывая липкую грязь под струями горячей воды.

Прием пациентов к этому времени давно завершился, поэтому Ира последовала за мной в мужскую душевую.

— Сказали, для своих лет ты в неплохой форме.

— То есть ты просто решила показать меня в костюме Адама подружкам? Вот уж не ожидал от тебя такой распущенности!

— Оставь при себе свои грязные фантазии, Хмелев! — рассмеялась Ирина. — Результаты обследования будут завтра-послезавтра. Пока о чем-то конкретном говорить рано.

Грязные фантазии? Грязь-то я как раз смыл.

— Есть идеи, где будем ужинать? У тети Маши выходной, не макароны же варить.

— Можно и макароны. Или перекусим в нашей столовой.

После водных процедур у меня разыгрался аппетит, поэтому я легко согласился на столовую. И готовили там неплохо, и время поджимало — в баре сейчас уже не протолкнуться, надо Ивану помогать.