Десять лет перерыва. Что это? Убивал в другом месте? Не мог не убивать. Раз в год требовалась жертва. Женщина легкого поведения, на которой убийца вымещал свое зло. Почему? Это связано с какой-то душевной травмой. Потрясение, которое психически неуравновешенный человек не смог пережить. Вот оно и пошло. Держался год, потом малейший повод, нервный срыв — и труп. Или все-таки десять лет держался, не убивал?

Вспомнил Сидорчука: внешне непривлекателен, не женат, помешан на престиже и свихнулся на погоне за каким-то другом детства. Мол, у того есть все. У женщин Сидорчук успехом не пользуется. Почему скрывает, что левша?

Кстати, а где заключения эксперта насчет этого? Лихорадочно стал листать дело, пока не понял: ничего нет. Но ведь это очевидно: убийца был левшой. Удар-то характерный! Слева, прямо в сонную артерию. Только левша мог так ударить. Или… Человек, у которого одинаково развиты обе руки и тот хочет казаться левшой.

Вот тут под десятью пустыми годами стоит тоже подвести жирную черту. Два года назад все началось снова. Что произошло? Сидорчук прогорел, запутался в долгах. Повод для нервного срыва? Повод. Потом в Нахаловке начали делать «паленую» водку. Постоянный страх — это постоянный стресс. Давит и давит. Значит, снова появляется повод для нервного срыва.

Снова лихорадочно начал листать дело. Осенью этого года убит Василий Хайкин. Второй мужчина в этой компании. Ничего случайного здесь нет. Летом Руслан искал Хайкина, только не Василия, Игната. Неужели же ошибся? Невероятно. Хайкин же проходил по делу свидетелем, как здесь можно было ошибиться? Они, конечно, похожи, но не настолько же! Если только…

Его вновь окатило ледяной волной. Надо отмотать еще немного назад. Осень — Василий Хайкин. Отматываем назад: конец мая — убийство в Р-ске. Снова назад: начало сентября — еще одно убийство в Р-ске. Оба женских трупа найдены в городском парке. В том самом, куда он каждый день бежит, чтобы проделать комплекс гимнастических упражнений. Одна убитая женщина — наркоманка со стажем, другая — пьяница. И тоже — беспорядочные половые связи с мужчинами.

А вот первый труп после десятилетнего перерыва найден в маленькой деревушке Первомайское, что километрах в трех от Горетовки. Закидан ветками в лесу. Пролежал недолго, нашли его уже через шесть дней.

А вот два трупа в Р-ске — это интересно. Рядом с парком — гаражи. У Руслана есть машина, друг детства предлагал как-то помощь: свой личный автотранспорт. О черт! Кто это ломится в дверь? Работать мешают!

— Иван Александрович, разве вы не на выезде?

Практикант Алеша Мацевич с любопытством вертит головой.

— Чего тебе?

— Так, зашел.

— Послушай, где гараж у капитана Свистунова?

— У Руслана Олеговича? Здрасьте! Ой, простите, Иван Александрович!

— Ничего. Опять что-то не то сказал?

— Просто странно. У вас же рядом гаражи!

— Рядом?!

Ах, да! Как-то вечером прогуливались вместе с Зоей в сторону парка, и она показывала, где гараж. Вернее, тактично напоминала. Значит, гараж Руслана рядом. Они же друзья детства. Должно быть, вместе и строились.

— Я как раз собирался уходить, — намекает он Мацевичу.

— На выезд? Может, с собой возьмете?

— В другой раз.

Запирает дело обратно в сейф, вместе с Мацевичем выходит из кабинета. Алеша остается в прокуратуре, а ему надо на улицу. «На выезд». Туда, в лето, в горячий воздух, под раскаленное солнце. Интересно, долго еще будет стоять жара? Пора бы и дождю. Ох и гроза будет после такой жары! Он идет на городскую окраину. К гаражам.

Место знакомое. Если пройти парк насквозь, то выйдешь в Нахаловку, на самую ее окраину. Нахаловку отделяет от города как раз этот самый парк. Сколько же здесь гаражей?! Десятки. Как только они заканчиваются — дорога. Бетонка. Сразу за дорогой лесной массив. Убить в гараже, перетащить через канаву, и вот он — густой кустарник. Чего проще.

Снова начинает болеть голова. Переходит через дорогу, упирается в канаву. Надо бы перепрыгнуть, да ноги не держат. Две симпатичные девушки идут навстречу, смеются. Увидев его, испуганно замолкают, ускоряют шаг. Он так и стоит возле канавы, вглядывается в густой кустарник. Пытается представить себе, как это было. Вот она идет, женщина, идет неуверенной походкой. Явно перебрала. Завидев одинокого мужчину, глупо хихикает. Ему же во что бы то ни стало надо убить. Ну, надо. Оглядывается по сторонам: никого. Кустарник густой, рано покрывается листвой. Весна, примерно середина мая. Ворота гаражей на другую сторону, а сюда, к дороге — длинная стена красного кирпича. Чего ее понесло в этот парк Может, в одном из гаражей пила с кем-то. Может…

Нож у него с собой. Потому что надо убить. Хватает женщин правой рукой за шею, и тот же характерный удар — слева, в сонную артерию. Остальные десять раз нож ритмично опускается уж в мертвое тело, лежащее на земле. Зачем? Кто ж его знает.

— Мужик, ты чего здесь?

Трое с угрожающим видом идут к нему. Местные, владельцы гаражей. Один сжимает в руке тяжелый гаечный ключ. Лица угрюмые, злые.

— Ты чего девчонок наших пугаешь?

— Каких девчонок? — Он растерян.

— В милицию его надо. — У одного из мужиков в руке мобильник. Это, конечно, понадежнее гаечного ключа. Сейчас наберет 02.

— Все в порядке. Следователь Мукаев — прокуратура. — Достает из кармана служебное удостоверение.

— Следовате-е-ль? — тянут удивленно.

— Осматриваю место происшествия, — поясняет он.

— Да вроде не было ничего, — косится тот, что с мобильником. Третий, который с пустыми руками сплевывает на землю, ругается:

— … прямо, место себе облюбовали маньяки! Дожили: бабы в парк боятся ходить! Куда ж вы смотрите, милиция?

— Вот сюда и смотрим, — оправдывается он.

— Да вы разве работаете! Взятки только берете и преступников выпускаете! Так твою — тоже ругается владелец мобильного телефона. — Вспомнил я тебя, следователь. Тачка у тебя крутая. А откуда?

— Какая тачка? — пересохшими губами спрашивает он.

— Да брось! У меня братан охранником на стоянке работает, так я к нему недавно заходил и с тобой столкнулся. Скажи еще, что это не твой «Мерседес»! Второй год все на одном месте: преступников выслеживаешь. А они на тебя посмотрят-посмотрят — и за свое. Сколько же дали за то, чтобы ты их подольше ловил?

— Ладно, мужики, — примирительно говорит он. — Поймаем, обязательно поймаем.

Чего они так всполошились? Как это чего? Слухи-то ползут! Город в постоянном страхе.

Куда ж теперь? Домой, к Зое. На работу возвращаться уже поздно: пока дойдет, время уже к шести. Нет, на сегодня хватит.

Вечер

Все выглядит так, как будто ничего и не случилось. Он не был утром на кладбище, не проваливался потом в одномерное пространство, не скрипел зубами, загоняя внутрь проклятый пузырь. Отпустило. Зоя со спокойной улыбкой накрывает на стол. Есть ему не хочется.