– Я тоже сначала не верила, – отозвалась Анна, останавливаясь, чтобы мы могли ее догнать. – Но статистика показывает, что мы УЖЕ отстаем. Пока это еще незаметно, но наше общество стремится замкнуться в самом себе, передать потомкам то, что было у предков, никак не развив. Потому Иван V так легко прошел всю Хань: армия у Пекина была, да только вооружена и подготовлена по стандартам века десятого, а на дворе уже был пятнадцатый. Вливания свежей крови хватило на несколько веков, но в девятнадцатом веке мы стали все больше отставать от соседей: нам хватало и своей культуры, и своих территорий, и своих технологий – так зачем напрягаться и что-то менять? «Любые перемены – к худшему?» – слышали эту поговорку. А в результате в начале Великой Войны мы оказались просто не готовы противостоять противнику. Боже, да у нас в армии еще кремневые ружья в некоторых частях на вооружении стояли, а капсульные системы считались вполне современными! Мы остановили врага своими телами, давая время на перевооружение и научно-техническую революцию тылу, но сейчас – такой фокус не пройдет. Нам просто не дадут ничего подобного сделать – понимаете? Те немногие передовые технологии, в которых мы Запад обогнали, они производятся буквально штучно, как те углеродные[77] процессоры узлов «Юаньжоу» или истребители пятого поколения. И то каждое такое нововведение в армии приходится буквально проталкивать – сопротивление просто дикое! Люди просто не понимают, что век пехоты уходит в небытие, и пусть на десять человек будет шестеро адептов, личная доблесть и способности ничего не будут решать против высокоточного оружия и автоматизированных боевых систем! Пока еще мы превосходим противника во всем, пока наша армия – действительно самая сильная в мире, нам нужна эта война. Нужны те, из-за кого народ опять проснется!

Я нашел взглядом Ирис: андроид все так же двигалась чуть в стороне, насколько позволяла ширина коридора. Анна сама сейчас не подозревала, насколько права, ошибалась лишь только в одном: будущее УЖЕ наступило. Может, потому Абишев и торопил нас так с прототипом? Судя по тому, как БИУС легко и непринужденно расправилась со штурмовой группой – показательные ее выступления на Полигоне оказались бы для многим большим сюрпризом. Возможно, кто-то из наших противников тоже был в курсе ситуации. Да, именно наших – свою сторону я не выбирал, но отсидеться в стороне точно не получится, даже если бы я захотел. Только не после того, как вошел в группу подчиненных «оружейного бека», и уж тем более не после того, как вляпался в спасение третьей дочери Юрия. Меня в покое точно не оставят… если мы, конечно, сможем выбраться сейчас из той задницы, куда попали…

– Рельсы. – Принцесса первая прошла сквозь проем, явно раньше закрываемый броневоротами немалой толщины. – Это железно-дородный терминал базы.

Подземная станция была абсолютно пустой – даже осветительные панели, когда-то густо закрывавшие потолок, сняли все до единой. Но за стрелкой в коротком тупике стояло то, за чем мы пришли: «забытая» при консервации объекта дрезина.

Дрезина… внушала. Нет, отнюдь не размерами – а своей древностью конструкции. Кажется, именно такие вот платформы с ручным приводом на основе качающегося рычага-»помпы» использовали на железной дороге даже не в прошлом – в позапрошлом, девятнадцатом веке! Разумеется, на ракетной базе стояла не антикварная древность а новодел… относительный, причём сколько конкретно лет этому вот механизму я сказать бы затруднился: движущиеся части густо покрывала загустевшая тёмная смазка. Воистину неубиваемая конструкция, которая даже атомную войну переживёт. Думаю, это и было основой для оснащения подземной железнодорожной ветки данным устройством. Поднимая четырёхгранный фонарь, оснащённый щелевой «ночной» заслонкой и ручкой-кольцом, до того закреплённый на условном «передке» механизма, я на полном серьёзе ожидал увидеть фитиль и услышать плеск керосина в баке. Но нет – внутри обнаружилась одноразовая колба химического источника света с полустёршимся чёрным штампом прямо поверх стекла: 1969. Немыслимый футуризм!

– Включай, чего ты ждёшь? – Анна нетерпеливо забрала у меня светильник и с хрустом провернула колбу в патроне, смешивая внутри реагенты. Лампа ещё с десяток секунд подумала, но всё же неохотно «разгорелась» мертвенным синим светом – довольно ярким даже на фоне магической подсветки, надо признать. «Сфера» тут же выключилась, а принцесса простонала:

– Наконец-то…

Фонарь дрогнул в руке её высочества, но я подхватил его раньше, чем пальцы девушки разжались, и успел подставить плечо, на которое полностью выложившаяся магесса кое-как оперлась. Благо до дрезины был буквально один шаг – я помог девушке усесться на пыльную ребристую сталь платформы.

– Тоннель у дальнего конца должен быть перекрыт, раз база выведена из эксплуатации. – Анна с видимым усилием закинула ноги на борт дрезины и, ничуть не смущаясь твёрдостью и «чистотой» кое-где щедро заляпанного машинным маслом металла, улеглась на бок. – Так что двигайтесь осторожно, не разгоняйтесь… Меня будите, когда упрётесь в тупик…

– Уснула, – констатировал я, стараясь не светить командиру в лицо. – Есть идеи, какой длины подземная часть ветки?

– Километров двадцать… – неуверенно протянула Мамедова… и тоже внезапно зевнула. – Как думаешь, если я тоже лягу, все поместимся?

– Куда ж мы денемся-то… – Я вздохнул и забрался на платформу. Попробовал качнуть рычаг, чертыхнулся, отжал рукоять стояночного тормоза, и попробовал опять. – Только не думаю, что у тебя получится спать. Трясти будет, да и холодно…

– Хоть попробую. – Скорчилась у меня под ногами одноклассница.

Холодно – это не то слово: в подземелье было градусов восемь тепла, а то и меньше. Пока двигались – холод особенно не ощущался, да и, честно говоря, не до температуры было. После неудачи с узлом «Периметра» и коллективного воссоздания резервного плана погибшего хранителя наше положение продолжало оставаться предельно шатким: второго выхода из бетонных катакомб могло просто не быть, или транспорта не оказалось бы. Но вот оно, материальное подтверждение наших логических выкладок – медленно катится по рельсам к стрелке с ручным переводом направления. Стоило увидеть дрезину – и из нас всех словно внутренний стержень вынули: я сразу почувствовал холод и отнюдь не лёгкий голод, а не отдыхавшая за всё время бегства от заговорщиков принцесса так и вовсе мгновенно отключилась. Да и блондинка, похоже, уже навострилась за ней… Так. Двадцать километров… сомневаюсь, что удастся разогнать эту колымагу на ручном приводе больше чем до десятки, так что два часа у спящих красавиц точно есть. Надеюсь, этого хватит… а я зато согреюсь. Ещё пожрать бы…

– Жар, залезай, – пригласил я жрицу, убедившись, что движению ничего не мешает, и ничья конечность случайно не окажется в передаточном механизме. – Ирис, ты тоже.