Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это Лилит, – извиняясь, развел руками Дилан. – А с ней не договориться.
– Договориться можно со всеми, – упрямо отрезала я, – если знать, что предложить. А вот что она возьмет? Что может быть ценнее, чем мой муж?
– Ничего, – вздохнула Магрит. – Ты нас извини, пожалуйста, но нам пора – дети одни дома. Не дай всевышний разум, снова во что-то поиграют! – И исчезла.
– Если будет нужно, – погладил меня по плечу Дилан, – зови. Чем можем – посодействуем. – И тоже пропал.
– Всегда все сама, – забегала я по спальне, потирая лоб. – Должен быть какой-то способ! Должен!
В дверь постучали.
– Я думаю! – рявкнула в ответ. – Не мешать мне, если нет конструктивного предложения, как вернуть моего мужа!
От меня отстали, но через некоторое время снова заскреблись. И так множество раз в течение суток. Кто-то даже пытался сладким голосом уговорить меня выйти в свет. Еще один сильно умный соблазнял всяческими вкусностями. Ну и так далее. Я потом просто перестала обращать внимание, пытаясь сосредоточиться и решить поставленную передо мной задачу.
Но минуты сменялись часами, часы перетекали в сутки, а озарения все не было.
– Тсс! – заорали за окном знакомым голосом. – Ты мне, блин, счас хвост оторвешь! И чем я тогда буду кренделя выделывать?
– Меньше легкомыслия, – посоветовали ей снизу, – больше дела. Быстро ползи телом, пока оно у тебя еще есть!
– Я очень извиняюсь, – присоединился к первым двум нежный голосок, – а нельзя было просто постучать к ней в дверь?
Я распахнула окно и высунулась наружу. Так и есть. На стене замка гроздью висели Шушу, Миримэ и Эсме. Причем последние две на хвосте змеелюдки, вцепившейся когтями в камни.
– И действительно, – попыталась я не расплыться в улыбке, – почему было просто не постучать?!
– Мы стучали, – радостно оскалилась Шушу и шустро полезла наверх, подтягиваясь на руках, – ты не ответила. Мы подумали: если ломиться в дверь без приглашения – плохо, то через окно таких запретов нет.
– Кто подумал, – пробурчала Эсме с молчаливого согласия эльфийки, – а кого просто обманом в это вовлекли. – Передразнила: – Повиси у меня на хвосте, хочу проверить, сколько веса я могу выдержать! – С возмущением: – И ведь повелась на эту глупость!
– Зато мы уже все здесь, – обнадежила их Шушу, закидывая подруг в комнату и влезая сама. – А могли бы до сих пор торчать у порога!
Ее коса растрепалась, накосник с черным бисером и золотой бахромой болтался на самом краю, буквально спадая. Шушу была в простой зеленой льняной тунике – маскировалась на местности, наверно. Пара обломанных когтей не улучшили ее настроения, а потертости на шкуре вообще огорчали, потому что она тут же принялась любовно приглаживать вставшую дыбом и поврежденную бежево-серую чешую.
Эсме напомнила мне узбечку из старой советской детской книжки, как девушек разных наций тогда изображали. Ну, помните: «У москвички – две косички, у узбечки – двадцать пять!»[9] У Эсме их было едва ли не сорок. Практически дреды. На конце каждой – бусинки, ленточки, перышки, блестяшки. Узбекская индианка, блин, с приятно смуглым цветом кожи и бархатными карими глазами. И одежда соответствующая: белая блузка со стойкой под горло, штаны с бахромой и жилетка из бежевой замши. О, забыла сказать – на пояснице тонкая цветастая шаль огромных размеров наподобие цыганской, повязанная треугольником.
Миримэ… та на этом фоне, можно сказать, блистала! Аккуратный восточный наряд: длинная светло-голубая шелковая туника с разрезами, штаны-шальвары, вверху свободные, внизу облегающие, посаженные на узкий манжет. Серебряная вышивка с вкраплениями речного жемчуга на рукавах и груди, благородные серебряные украшения с лунным камнем, волосы подобраны узлом на темени. Несколько локонов выбиваются, создавая элегантно-аккуратный легкий беспорядок, который в обычной жизни стоит больших усилий парикмахеров и немалых денег. На ногах у нее легкие тряпичные туфельки из той же ткани, что и костюм, но с кожаной подошвой. Ноготки на пальцах покрыты розовой краской и благородно выделяются.
– Как я по вас соскучилась, – полезла я обнимать всех троих одновременно. – Как здорово, что вы зашли в гости!
– Да мы, собственно, пришли тебя из хандры вытягивать, – потискала меня руками и хвостом Шушу. – А то нельзя быть на свете печальной такой!
– Кто сказал? – прищурилась я, отстраняясь.
– Земля слухами полнится, – пожала плечами Эсме. – Ты тут уже три дня сидишь взаперти и ни разу еды не попросила. Из чего все сделали вывод, что ты в печали, депрессии и хочешь наложить на себя руки. Особенно старались ушастенькие родственники нашей тихони, – ткнула она пальцем в Миримэ.
– Как три дня? – поразилась я, потерев лоб. – А почему никто не вошел?
– Пытались, – охотно пояснила змеелюдка, – но ты пообещала вырванные годы и выщипанные волосы…
– И что? – никак не могла взять я в толк, почему все вдруг стали такие пугливые.
– Вероятно, – сообщила мне эльфийка, поправляя свою шикарную шевелюру, – никто не захотел стать лысым.
– Весомый аргумент, – согласилась я. – А вы, значит, пришли меня избавлять от хандры?
Девушки утвердительно кивнули.
– И каким же это способом?
– Вестимо, универсальным лекарством, – вытащила из-за пазухи большую бутылку с зеленой жидкостью Шушу. Похвасталась: – Ничто так не поднимает настроение, как наша знаменитая настойка на змеиных хвостиках!
– У меня уже поднялось настроение, – быстро сообщила я ей, пока в меня не влили эту гадость. – Повернулась к Эсме. – У тебя тоже есть лекарство?
– А то, – подмигнула мне орчанка, доставая из сумки на боку сверток. – Маринованное в слюнях шафрата мясо бизона…
– Мне с каждой минутой все лучше и лучше, – испугалась я. – И вообще, по секрету, я не гурман.
– Вот я говорила, – вздохнула Миримэ, протягивая мне баночку с грибами, – что в этом случае помогут исключительно наши грибы, собранные в лунный полдень с ритуальными песнопениями и приготовленные с добавкой веселящих трав.
– А давайте, – отодвинулась я подальше, – все же по старинке напьемся?
– Давайте, – сразу же согласилась Шушу, пряча свое знаменитое «лекарство».
– Но ты будешь закусывать! – предупредила орчанка. – А то я не очень люблю все эти рыдания на груди и сопли на кофточке.
Одна эльфийка спокойно подошла к двери, отперла ее и впустила в спальню кучу слуг с дымящимися подносами и графинами.
Когда все было расставлено и разложено на принесенных столах, мы уселись и начали трапезничать под неспешный разговор.
– Вот расскажи мне, Леля, – утащила блюдо с бараньей лопаткой к себе Шушу, – как ты докатилась до жизни такой?