Я хрюкнула от схема.

— Чё ржешь-то? — удивилась мать, в лекарской лавке за час раскупают между прочим. Все из натурального, свежего, на добром слове замешено.

— Это как?

— Ну, вот делаю я крем для красоты и пока нарезаю все ингредиенты, наливаю воды и помешиваю, все время, искренне желаю, чтобы он оказался действенным, чтобы все прыщи усохли, кожа у клиентов была белая, гладкая, мягкая. Главное, искренне этого желать, отдавая свою благую энергию. Уже и люди ведь научно доказали, что вода способна впитывать энергию, вот тебе и магия, на физике и химии получается.

— А виагру ты варишь? Ну, или, что-то типа?

— Конечно,

— И что, так же думаешь постоянно, чтоб у клиента все работало?

— Естественно! А что в этом такого? Я людям радость этим дарю, между прочим!

— А кто твой проводник? Кто сил на искренние пожелания дает, для лучшего эффекта кремов и прочего?

— Прабабушка моя, сильнейшая ведьма травница была, специально не воплощается в новых жизнях, хранителем нашего рода там стала, поделилась мама, — пойди как в кладовую, — мама указала на неприметную дверь слева, — принеси две голубые коробки с пустыми баночками, они во второй стопке слева. Сейчас варево остынет, ты раскладывать будешь, а я за противозачаточные капли примусь. Только соблюдай тишину, пожалуйста, мне нужно быть максимально сосредоточенной. Как закончишь с кремом, походи по рядам, запоминая, что где стоит, пригодится.

Раскладывая крем по баночкам, я тоже мысленно желала всем его потребительницам красоты и здоровья, а что, лишним не будет.

— Ну что? Пойдем в столовую? — предложила мама через два часа, разлив голубую жидкость по бутылочкам, — обед объявят через пять минут уже.

Мы пошли по направлению к столовой, как вдруг в моей голове зазвучал отчаянный женский крик:

— Не надо! Умоляю вас! Не надо! Это не я! Меня подставили!

— Кто? — раздался жесткий голос Виронта.

— Не знаю! Он приходит в образе змея, имени не говорит!

Я четко увидела перед глазами женщину с длинными, рыжими волосами, которые Виронт держал собранными в пучке над головой. В глазах худенькой, полностью обнаженной женщины, был самый настоящий ужас.

— Врешь что не знаешь! — рявкнул Виронт, — Имя!!

— Нет! Не знаю я! — в отчаянии выкрикнула женщина,

— Не знаешь, так не знаешь.

Виронт чиркнул по волосам женщины у самого затылка огромным ножом, та потеряв равновесие грохнулась на пол.

— Не знаю я! Ее знаю! — отчаянно завопила женщина, несчастная пыталась подняться, но Виронт поставил ногу ей на спину.

— Клейми Миш! — сказал демон, поджигая от черной свечи, роскошные волосы ведьмы, валяющиеся у его ног.

— Нет в тебе больше силы ведьма, — провозгласил он, — ты ведь все законы знала, глупая.

Второй инквизитор склонился над провинившейся ведьмой, в руках его были длинные щипцы, в них была зажата раскаленная, круглая пластина, которую мужчина прижал к обнаженному плечу ведьмы,

Я просто оглохла от её нечеловеческого крика! Меня затопило ее невыносимой болью, и я лишилась чувств.

Открыв глаза, увидела рядом с собой демона, сидит рядом на стуле, улыбается, головой качает.

— Аллергия у тебя на наше заведение что ли? Как ни придешь, так в историю влипнешь.

— Что это было? Почему я увидела ее? Почувствовала ее боль?

— Не знаю, — задумчиво ответил демон, — быть может, от того, что я был очень возмущен, и ты почувствовала мои волнения.

— Чем? Что она сделала?

— Младенца в жертву одному из демонов принесла.

— Но кричала, что не она.

— Очень редко у кого хватает мужества принять наказание достойно, Ален — вздохнул демон.

— И что с ней теперь будет?

— Будет отправлена в другой мир, на перевоспитание.

— Так вот откуда эти истории про попаданок?

— И отсюда тоже, — кивнул Виронт.

— А демона которому она служила накажут?

— Нет, он ее не принуждал, сама выслужится, захотела, но знать его имя, необходимо не первый случай уже, а это значит, в Хаосе что-то затевается. Копятся силы сейчас.

— Это ее проводник?

— В том-то и дело, что нет, — вздохнул демон, — как себя чувствуешь?

— Разбитой, — честно призналась я.

— Не удивительно. Тебя неслабо приложило. Пожалела ее что ли?

— Ну, да. Я ж не знала, что она сотворила.

— Без повода инквизиторы не наказывают, запомни. А теперь спи крепко и сладко. Завтра на бал пойдем.

— Я не пойду, — поморщилась я

— Почему?

— Не хочу, чтобы все думали, что мы с тобой спим, и чтобы малыша увидели все, кто это может, тоже не хочу.

— Нам это и нужно, глупая! Нужно спровоцировать предателя на нападение, ты будешь в безопасности. Я обещаю. А любовниками мы все равно рано или поздно станем, беременным секс нужен еще побольше чем не беременным, гормоны знаешь ли.

— А ты сделай так, чтоб не хотелось, можешь ведь.

— Зачем? Что естественно, то не безобразно. Спи.

— Я не успела и рта раскрыть, как на меня навалился. Крепкий сон.

А следующий день был все же весьма приятным. Вся женская часть дома провела его в салоне красоты у Вали. Мы прошли все процедуры, какие только можно, от массажа до шоколадного обертывания и от педикюра до макияжа. Кушали там же, в комнате отдыха, девушки даже пили вино, для меня был виноградный сок.

Ближе к вечеру, Виронт принес мне потрясающе красивое, красное платье в пол. Облегающее, с разрезом слева от бедра, без рукавов, с декольте которое показалось мне глубоким, но к платью прилагался легкий палантин, который скрывал откровенность. Красная помада на губах, завитые, блестящие от ламинирования волосы, изысканный, подчеркивающий все достоинства лица макияж. Мое отражение в зеркале мне очень нравилось! Настоящая леди и чего уж там — красавица.

— На ка, возьми, — Валя протянула мне бархатную коробочку, открыв ее, увидела сережки с бриллиантами ниточкой и тонкий браслет на руку тоже усыпанный бриллиантами. Сияли украшения так, что аж глаза слепли. И сердце мое невольно замерло от восхищения.

— Это тебе подарок за братика, — Валя нежно обняла меня за плечи, она и сама сейчас была прекрасна. Рыжие кудри в высокой прическе, зеленое платье в цвет глаз, в ушах тоже бриллианты, что сделают ослепительной любую красотку.

— Спасибо большое!

Я тут же надела подарок и посмотрела на восхищенного Виронта замершего на пороге комнаты. Сам он был в строгом, черном костюме и темно-синем галстуке, под цвет своих необыкновенных, завораживающих глаз.