бойца даже ребёнок победит, — рассмеялся Ранион, следивший за порядком на площади.

Первый же пропущенный удар повалил Нельяфинвэ на колени, алое знамя упало под ноги Моргота, и, встав на полотно, враг положил молот на голову поверженного эльфа, заставляя склониться ещё ниже. Шлем с высоким гребнем упал на сцену, Моргот пнул его в сторону.

— Сложно быть героем среди трусливых союзников? — поинтересовался Аклариквет.

— Мир рухнул! — обречённо то ли пропел, то ли выкрикнул сын Феанаро. — Свет меркнет! В грязь знамя! Мной проигран этот бой!

Боль гложет, месть греет, смерть манит…

О, зачем я ещё живой?!

Бесконечность коварства и вранья

Со мной играет, шутя!

Я запомнил навек твои слова!

Ты оставил мне жизнь.

Это ты зря…

— Ты ранен, — захохотал Моргот, — раздавлен, в капкане, истекает кровью волк.

— Но злоба грудь жалит, даст силы мне вернуть кровавый долг! — прохрипел, пытаясь подняться, Нельяфинвэ, но молот придавил ещё ниже. — Пусть разорваны в клочья все миры

И сгинут в море огня!

Ты забрал у меня две трети судьбы,

И оставил мне жизнь…

Эльфы и эльфийки, грязные, растрёпанные, закованные в цепи, многие на коленях, появились на сцене, ужасаясь, смотря на убитого Феанаро и его поверженного сына.

— Развеянный по ветру пепел презрения, — пение-плач разлетелось по площади, — где наше спасение? Кругом только пыль руин!

Не остановить игру чёрного гения

Рабов поколения,

Ведь тёмная ночь за ним!

Со злорадной ухмылкой придавив голову Феаноринга к полу, Моргот вытер ноги о знамя рода Феанаро.

— Гордость искрится, но стóит ли биться, если остался один? — рассмеялся Аклариквет, с невольным замиранием сердца всматриваясь в толпу. — Не осудят тебя — победитель не будет судим!

Жалость не знающий, всепоглощающий

Хаос неумолим!

Вспыхнешь яркой звездой и оставишь лишь пепел и дым!

Труп или раб?

Решай, славен ты или свят?

Сам решай, кто такой:

Ты герой или просто живой?

Смерть? Или плен?

Вопрос в положении колен!

Выбирай жизнь и мрак,

Феанарион, ты не дурак.

Подцепив молотом подбородок эльфа, Моргот заставил его поднять голову, чтобы стоящий на коленях Феаноринг выглядел ещё более жалко.

— Пусть разорваны в клочья все миры

И сгинут в море огня! — торжествовал враг. — Я забрал у тебя две трети судьбы

И оставил лишь жизнь.

Знай, всё было зря!

***

Краем глаза взглянув на толпу, заполнившую дворцовую площадь, Халиндвэ, взяв под руку жену и тайком наблюдая, как юный сын Гельмир, весело улыбаясь, засматривается на разодетых эльфиек, смеясь, приветствует их, говоря шуточные комплименты, отправился к мастерам, решив оценить искусство Мориквэнди, Синдар Оссирианда и эльфов с морского побережья.

— Сын, — напряжённо сказал Индвэ, хлопнув Халиндвэ по плечу, — думаю, тебе и другим лордам, присланным сюда Финдарато, надо идти к нолдорану. Я не люблю копаться в дворцовых интригах, и с радостью познакомился бы с эльфами Оссирианда, чтобы отправиться с ними на охоту. Поэтому присмотрю за твоей семьёй, а ты исполняй приказ принца.

— Принцессы, — ухмыльнулся молодой лорд, — Финдарато мне ничего толком не сказал, кроме того, что «Кто-то же должен поехать». Артанис была более разговорчива. И щедра. Однако, я пока не вижу здесь того, кому она хотела передать послание.

— Иди, Гуилин, — мягко сказала Ауриэль. — Встретимся на закате. Здесь же.

Со стороны торговых рядов послышался заливистый заразительный смех Гельмира, из-за которого можно было начать хохотать, даже не зная, о чём пошутили. Посмотрев в сторону сына, веселившегося вместе с продававшими кованые изделия мастерами, над шутками которого уже смеялись все, кто оказался рядом, лорд Халиндвэ поцеловал супругу, поклонился отцу и пошёл в сторону высоких резных золочёных ворот.

***

На сцене появились Нолдор в синих плащах, на одном из воинов сиял венец.

— Орки наступают! — крикнул он. — Им нет числа, силы здесь неравны!

Смерть вижу я под ногами толпы!

Вала копил, умножал свою злость!

Новый рассвет нам лишь гибель несёт!

Моргот, ничуть не испугавшись новых противников, поставил ногу на спину поверженного Феаноринга.

— Мир на весах! — запел Аклариквет, внимательнее прежнего наблюдая за реакцией публики. — Всё в пепел и прах!

Раб под сапогом!

Новый порядок рождён!

Но вдруг во вспышке света на сцене появился эльф в сияющих доспехах, роскошном венце и с красивым зеркально-гладким мечом.

— Нет, не позабыты отвага и честь! — запел изображающий нолдорана Нолофинвэ актёр. — Время держать удар!

Знай, не принесут нам великих побед

Дни ожидания под пение фанфар!

Нам на судьбу не пристало роптать,

Моргот вызвал шторм,

Надо бурю встречать!

Здесь, за стеной, будут жёны с детьми,

Мы примем бой, ради новой зари!

Моргот, смотря на сияющего эльфа, оттолкнул от себя Нельяфинвэ, и к распластавшемуся рядом с Феанором поверженному Нолдо подбежал воин в венце, накрыл своим синим плащом и вынес за сцену.

— В Сумеречном Крае править Нолдор должен истинный король! — закричал актёр-Нолофинвэ. — Тот, кто избран Судьбой!

— Это я, глупец! — с сомнением в голосе усмехнулся Моргот. — Тебе не победить!

— Выходи на бой! — пафосно воскликнул нолдоран.

— Для Вала смерти нет, — очень неуверенно и даже чуть заискивающе пропел Аклариквет. — К чему нам воевать?

Без тьмы не виден свет,

Ты это должен знать.

Меч в ножны убери, давай поговорим.

Ты видишь чёрный дым?

В нём смерть живёт внутри!

Но истинного короля это не впечатлило:

— Для эльфа смерти нет,

И не тебе решать,

Когда здесь и кому придётся умирать!

Я на твоём пути не просто так стою!

Я призываю к бою! Тебе тут не пройти!

— Да я уже прошёл! — фальшиво рассмеялся Моргот. — Безумец, посмотри!

Твой братец — хладный труп.

В сердцах лишь страх внутри!

Наивен вызов твой, судьбу тебе не взять!

Здесь не тебе решать, кто мёртвый, кто живой.

— Мне всё равно, кто ты! — напал Нолофинвэ. — Каким ты дышишь злом.

Я тоже — меч судьбы! Владею ремеслом —

Уменьем убивать ни в срок и ни в черёд!

— Но так же и тебя любой убьёт! — отразил удар враг.

— Но кто кого — как знать! — снова выпад эльфа.

— Не думай, что пришёл

На вызов чести