Я посмотрел на Башмака, а тот уставился на меня и кивнул, подначивая меня принять решение. Однако я думал не об этом.

— Игровой на самом деле может оказать сопротивление Псам? — Спросил я у Питона.

— Да хрен его знает! — Питон пожал плечами. — Счёт армиям никто не ведёт. Мы же цивилизованным обществом становились. Под порядки простаков косили, а тут… Не знаю я! Но одно могу сказать точно. Если Хан на Центральный не осмелился в лобовую идти, а обхаживал их, как кабель суку, то Игровой ему ещё большей проблемой покажется. Старикашка опасается. Он понимает, что может развязать войну всех со всеми. Действует осторожно, и если элита Игрового хотя бы заявит о готовности сопротивляться, то это точно охладит его пыл. В любом случае нужно действовать. Если они думают откупиться от него или спустить всё на тормозах, поделив город на две части, то они ошибаются. Время играет на Хана. Пожилой Клык решил уйти на красивой ноте и захочет безоговорочной победы.

— Значит мы должны им помочь.

— Кому? — Башмак уставился на меня. — Никому мы ничего не должны!

— Поговорить с элитой Игрового и объяснить ЧТО случится, если они будут бездействовать.

— И как же ты с ними поговоришь? — Пит откинулся на спинку стула.

— А в чём проблема?

— Элита Игрового это тебе, не Битники и не Жидкие. Там живут и управляют ребята, которые возомнили себя по меньшей мере апостолами. Думаешь, придёшь к ним в офис и попросишь у секретарши время для приёма? Малой, ты, конечно, меня много раз удивлял и умудрился клюнуть в задницу самого Хана, но прости… С какого перепугу кто-то из них станет тебя слушать?

— Не знаю, — я пожал плечами. — Но должны же мы хотя бы попытаться?

Диар, так звали самого влиятельного человека Игрового. Он держал сразу два игровых дома, торговал веществами и оружием. Но что меня интересовало в нём больше всего — он занимал место во главе стола местных божков. Диар и ещё шесть толстосумов из Игрового решали судьбу своего района. Если кто-то и мог принять решение огрызнуться на Хана, то только они. И в большей степени — Диар.

— Зажравшийся хмырь с гаремом и собственным дворцом, — сказал Питон, выковыривая хлебец из вакуумной упаковки. — Разумеется, одарённый, но слабый. Мода на то, чтобы во главе братства стоял самый сильный его член, давно ушла. Теперь они работают головами. А вот их окружение вкалывает изо всех сил, чтобы быть нужными. В этом, кстати, у Хана огромное преимущество. Да и вообще, кто знает, может быть, именно это и толкает Хана отгрызать им головы. Старик хочет навязать идеи старой школы. Ты только представь! В его молодости не было не только телефонов и телевизоров, там и оружие было столь примитивное, что один раз пальнёшь и полчаса перезаряжаешься. Хан не только не считает ровней Диара и других белоручек из Игрового, он их презирает. В мире, которым правит энергия, они решили победить с помощью связей и поборов. Хан положил не одну сотню лет на то, чтобы стать тем, кем он стал. Жаль, путь оказался слишком долгим, и где-то по дороге его мозги расплавились от скопившейся злости. В любом случае он — самый сильный одарённый в Стольном. Его структура вместит в себя все наши структуры вместе взятые, — Питон постучал пальцами по столу. — И не только наши, а… не знаю… всех бывших Битников вместе взятых. Вот и думай, как Хан смотрит на этих недоделков. Он хочет сожрать их. Сожрать и вернуть Стольный на «праведный» путь. На путь, где сила Братства определяется силой её лидера.

— Расскажи поподробнее про этого Диара.

— Как я уже сказал, он — местный божок, у которого есть всё. Считает себя чуть ли не избранным, а потому охренительно трясётся за свою жизнь. На улице почти не показывается — боится случайной пули. Посещает только закрытые встречи. Когда идёт от казино до машины, окружен десятком одарённых охранников. Охранники — живой щит. Их задача — сдержать любого, кто попытается подобраться к боссу. Поэтому я и спросил: как ты собираешься с ним поговорить?

— Ну может быть у тебя есть на него выход?

— Нет, нет, нет, — питон улыбнулся и покачал головой. — Ты до сих пор не врубаешься. Диар — он… Мля… Да местные бабы готовы глотку друг другу перегрызть, чтобы прикоснуться к нему. Братства выстраиваются в очереди, чтобы удостоиться пяти минут его времени. И я говорю не про Братства уровня Битников. Главный хер из Центровых должен лично позвонить секретарю и попросить встречи с Диаром. И если наша суперзвезда соизволит, то выделит тому полчасика на следующей неделе.

— Ну тогда… Может быть, можно подобраться к нему через других крутышей Игрового?

— А может быть, нам стоит набить рюкзачки консервами и прочим говном из местных кладовок и свалить? Не подумай, что я нагнетаю, но времени у нас мало. Мало — это не месяц и, скорее всего, даже не неделя. Псы уже шныряют по Игровому и его окрестностям. Скоро они поймут, что могут делать это безнаказанно и тогда пометят здесь все углы. Не думаю, что у нас есть время наводить мосты с приближенными Диара. Разве что, взять кого-нибудь в заложники… Хотя те, подражая своему лидеру, тоже обложились охраной и подобраться к ним не намного легче.

— Ясно…, — ответил я и постучал ногтями по столешнице. — Значит вокруг него трутся десятки охранников, готовых выставить энергетические щиты?

— Сначала щиты, а потом хоть жопы под пули подставить, лишь бы послужить боссу.

— Окей. И тогда последний вопрос. Сколько у нас реально времени?

— Хм…, — Питон почесал подбородок. — Если завтра к вечеру ничего не решится, то я бы сваливал послезавтра рано утром.

— Понял, — ответил я и ушёл в кладовую, оборудованную под лабораторию.

Время от времени в башке мелькала наивная мысль: «Разве я не тот самый Сайлок, за которым охотится Хан? Разве Диару не будет интересно поговорить с главным врагом Хана?».

К сожалению, так ситуация выглядела с моей колокольни. Питон прав. Если Диар — самый крутой хрен в Игровом, значит сейчас он пользуется бешенным спросом. Понимая, что умалишённый и мстительный Хан скоро заявится к ним в гости, все приближенные захотят обсудить это с Диаром. На него посыплются сотни или тысячи предложений о встречах. Они будут совещаться, готовиться, прорабатывать планы и подготавливать сделку. Торговаться, строить мосты для отступления, отыскивать козыри или заделывать бреши в обороне. Во всей этой суете, которая сейчас непрерывным потоком проблем обрушилась на Диара, вряд ли он найдет время, чтобы поболтать с варщиком из Битников. Кто это вообще? Прострелите этому сопляку ноги и бросьте в колодец!

Единственный способ завладеть вниманием Хана — взять его силой. Когда-то похожий трюк я провернул с Варёным. После нашей первой неудачной встречи тот едва ли хотел со мной разговаривать, а если быть точнее — он был совсем не прочь открутить мне голову. Пришлось рисковать и действовать нагло. Пришлось предложить Варёному обоюдовыгодную сделку, держа его на мушке пистолета. Тогда это сработало. Как провернуть что-то похожее сейчас? Диар, в отличие от Варёного, местный президент, которого охраняет рота преданных камикадзе.