Между строк, просто чтобы не забыть. В ноябре 1998 года группа сотрудников отправилась на матч Лиги чемпионов «Спартак» (Москва) – «Штурм» (Грац). Это была решающая игра, «Спартаку» для выхода в следующий раунд нужна была только победа. Ситуация требовала от каждого предельного напряжения всех имеющихся в наличии сил. И даже отчаянных поступков требовала ситуация. Виктор Викторович, стало быть, напрягся на поступок. Оценив драматичность момента, он тоже поехал поддержать команду. Все как положено, «на цветах», то есть с красно-белым шарфиком в полиэтиленовом пакетике.

Если говорить вообще, то самым экипированным и заряженным на борьбу был Олег Баранкин – еще совсем недавно записной конявый подпевала. Как всякий новообращенный он стремился быть святее Папы римского. Яростно подчеркивая свою принадлежность к принятой вере, Олег уделял первостепенное внимание, прежде всего, внешним атрибутам. И шарф у него имелся с прямо-таки нескромной надписью «hooligans», и шапка с помпончиком, и мегаваттная дудка, и то, что трудно было ожидать даже от Олега – идиотская огромная шляпа с бубенцами.

Увидев его в таком диком костюме, мы просто охуели… Простите, конечно, мне мой французский, но другие слова не в состоянии передать степень нашего неприятного удивления. Особенно удивился как раз заслуженный спартаковский суппортер Виктор Викторович, державший свою «розу», повторяю, в пакете. Он намеревался повязать ее только непосредственно на секторе, да и то не слишком напоказ.

Подвергнув Олега жесткой, нелицеприятной критике, мы потребовали прекратить позорить коллектив, и немедленно выбросить хотя бы дудку и клоунский колпак.

Тут уже настала олегова очередь изумляться.

А как же тогда я буду поддерживать любимый клуб, если выброшу дудку?! – в ярости вопрошал он.

Как же тогда Егор Титов и Андрей Тихонов узнают, что некто Олежа Баранкин, а вместе с ним и вся Москва Златоглавая верит в них и надеется на победу?!

А Вася? Вася Баранов – почти однофамилец и любимейший правый хавбек, – как же он-то!? Без олеговой дудки-то?!

Валерьян обнял Олега за плечи, отвел в сторонку и пару минут что-то жарко ему втолковывал. Олег был печален, но подчинился непреклонной воле большинства.

– Не грусти, Олег Алексеевич, – утешил его Цеков. – Покричишь «Оле-оле!», да и будет с тебя.

Перед матчем, ввиду прохладной ноябрьской погоды, хорошенько размялись. Коньячок там, пара яблочек, немного водочки… И вот ветеран наш, Виктор Викторович в предстартовом волнении предложенных нагрузок не осилил. Объелся то есть кексов. Обожрался даже.

На сектор его еще по какому-то недоразумению милиционеры пропустили, но там, в дружеской обстановке и среди своих он совершенно обмяк. Почти всю игру Виктор Викторович тихо пропечалился, сидя в кресле. Подвывал там себе что-то заунывное под нос, кажется, про «Таганку, ночи полные огня…» и в целом впечатления не портил.

И все было бы ничего, кабы не одно «но». Время от времени он вдруг внезапно вскакивал и, потрясая пухлыми кулачками, с помутившимися, налитыми кровью глазами истошно ревел в пространство: «Пидорасы!!!» и «Ща уебу!!!». После чего обессиленный вновь валился на сиденье. Что уж там ему такого мерещилось – неизвестно. Кому именно адресовались неясные угрозы также осталось за кадром. Может, вспомнились Виктору Викторовичу лихие годы службы в Бутырском изоляторе, а может что-нибудь из личной жизни.

Валерьян при этих приступах ярости заботливо придерживал старшего брата за хлястик пальто и, добродушно поддавая ему под ребра кулаком, приговаривал: «Ну ты, Фюрер, не шали у меня!».

А пальто-то Виктор Викторович имел шикарное. Действительно редкой красоты было изделие! «Мечта молодого Андриано Челентано» – если понимаете, конечно, о чем я толкую. Нежно шоколадного цвета, на стеганой подкладке, с гигантскими ватными плечами «бостон» и фигурным хлястиком. Не пальто – броненосец «Сысой Великий» на кронштадтском рейде! По самым скромным прикидкам весу в нем было килограммов шесть-семь. Из фортификационной науки известно, что бывают окопы полного профиля, а это было пальто полного профиля, как боярская шуба – до полу. Виктор Викторович смотрелся в нем дико импозантно, я бы даже сказал, гламурно. Но в роскошно-боярском зипуне нашлось слабое место и ахиллесова пята. Тот самый хлястик. Все-таки самострок, ребята, – это всегда самострок.

В общем, когда в очередной раз братан рыпнулся, а Валерьян натренированно рванул родственника за хлястик, то отъял деталь на хрен с мясом. Виктор Викторович, экспрессивно исполнив свой выход со всеми положенными номерами, не удержал равновесия и с ужасным воплем свалился вниз. Только ножки в теплых чоботах и мелькнули. Сметая на своем пути все живое, Кротов-старший прокатился как лавина рядов десять, прежде чем застрял в железобетонной переборке.

Вернулся он похожим на чучело. Взгляд блуждал, усы топорщились в беспорядке, пояс пальто волочился по ступеням лестницы как хвост за мокрым павианом, драповое альпийское кепи было нахлобучено глубоко на уши козырьком назад. Постояв некоторое время с отрешенным видом, он вдруг с визгливой яростью возопил:

– Фил!!! Какой счет?! – и крепко сжал кулаки.

Вот это спартач, это я понимаю! Кинг Конг жив!

Что же до непосредственно футбола, то судьба не благоволила нам в тот вечер. Некто Анатолий Канищев, человек, попавший в «Спартак» по какому-то недоразумению, за три минуты до конца матча при счете 0:0 весьма некстати решил стать национальным героем. Отпихнув в жесткой, мужской борьбе от мяча своего одноклубника Егора Титова, Костик что есть силы захуярил снаряд с пяти метров в верхний ярус трибун. Даже Вася Баранов оценил этот его поступок, и, пробежав полполя (чего, вообще говоря, делать не любил), лично высказал спортсмену Канищеву свое восхищение.

Между прочим, Валерьян Кротов, младший брат бывшего надзирателя, не в первый раз был представлен общественности как источник всяких сомнительных новостей и жареных сенсаций. Вот, например, такой случай был.

Как-то беседуем мы с Кулагиным в туалете на отвлеченные темы. Повторяю для тех кто забыл: беседуем, разумеется, не сидя на толчках и сосредоточенно растирая в руках газетные обрывки, а в умывальной комнате – неофициальном клубе сотрудников «Куранта».

Вдруг входит Валерьян и, не снявши шапки, сплеча рубит правду-мать:

– Я сейчас в туалете на «ноль-шестом» та-а-акое видел!

Мы пару минут вслух пофантазировали на тему того, что же именно мог видеть наш добрый товарищ в туалете:

Пипиську ЕЕ? – Нет.

Собственную пипиську? – Нет. То есть, да… не без этого. Но это было не главное!

Неужели президента Ельцина? – Нет.

Тогда президента Клинтона? – Снова нет.

А-а-а! Президента Клинтона и Монику Левински? – Мимо.

Может, президента Клинтона и президента Ельцина?

Какого же тогда президента?