Мы беседуем вечером, но Макфарлин ест ланч за своим рабочим столом – жиденький салат из всяких проростков, приготовленный его личной кухаркой. «Я ел на ужин трисквиты и девил-доги, пока ее не нанял», – говорит Сет. Тот рацион подходил бы ему больше. Мальчишеская фигура, облачен в старую футболку и бейсболку, больше похож на зеленого второкурсника колледжа, чем на сорока-с-лишним-летнего мужика, и мыслит он, судя по всему, тоже как мальчишка, пусть даже его пищевые привычки и переменились. Вот что меня в нем завораживает – но как раз это критиков и бесит[199]. «Энтертейнмент Уикли», к примеру, критиковал Макфарлина за «поразительно школярский ум».

Я ссылаюсь на это критическое замечание, потому что в творческих кругах незрелый ум – не всегда черта скверная. Любой преподаватель скажет, что дети не боятся совершать совершенно безумные поступки, и в некотором смысле, когда мы даем себе послабление и позволяем ничем не ограничивать производство идей у себя в голове, мы тоже ведем себя как дети.

Одна из причин, почему дети – эластичные мыслители, заключается в том, что они пока еще не подпали целиком под влияние культуры и не получили избыток жизненного опыта. Пока ты ребенок, возможно все. Но через несколько десятилетий мечтой когда-нибудь поселиться в пряничном домике, украшенном розовой глазурью, с риелтором вы вряд ли захотите поделиться.

Еще одна причина – физическое состояние детского мозга. По мере созревания первыми развиваются базовые церебральные функции – моторные и сенсорные области мозга, а следом – области, отвечающие за ориентацию в пространстве, речь и язык. И лишь потом начинают развиваться структуры, связанные с исполнительной функцией – лобные доли. А среди областей лобных долей среди копуш – префронтальная кора, и последней созревает латеральная префронтальная кора. Поскольку эти части мозга, отвечающие за фильтрацию идей, неразвиты, дети сохраняют эластичное мышление, их природно ничто не ограничивает. Но когда мы вырастаем, то спонтанное и непредсказуемое естество обычно исчезает[200]. И вот дальше, чтобы мыслить эластично, приходится стараться гораздо сильнее.

Прикасаться к тому детскому изобретательному состоянию – вот в чем сила Макфарлина. Когда Сет в том состоянии, он являет то, за что некоторые его не любят. Но есть и такие люди, кому нефильтрованный «школярский» юмор Макфарлина помогает ослабить взрослые ограничения и посмеяться над неполиткорректностью, от которой кто-то, может, поморщится.

У героев, будь то персонажи греческих мифов или комиксов «Марвел», есть особые способности. Есть они и у нас с вами – и они меняются по мере того, как идет наша жизнь. Ум новичка – геркулесова сила юных, тогда как мастерство и сила чутья на то, что принесет плоды, а что – нет, – паучье чутье зрелых. Часто цитируют писательницу и поэтессу Урсулу К. Ле Гуин: «Взрослый творческий человек – это ребенок, который выжил»[201]. Но дух детства из нашего мозга не выветривается – его просто становится труднее вызвать. Правда в том, что у каждого из нас есть нейронные сети и проказливого, находчивого ребенка, и рационального, сдержанного взрослого. Фильтры латеральной префронтальной коры помогают определять, кто возьмет верх в том или ином человеке. Далее мы рассмотрим, как перенастройка этих фильтров влияет на то, кто мы, и как это регулировать.

В 1951 году журнал «Доклады вашингтонского энтомологического общества» опубликовал научную статью одной даровитой исследовательницы из Университета Массачусетса по имени Джей Трэвер[202]. Она обрела славу благодаря своей революционной работе, посвященной бабочкам-однодневкам, однако в этой новой статье Трэвер необычайно технически и крайне подробно описывает, как ее собственный организм оказался неизлечимо заражен обычным пылевым клещом. Она сообщает, что обычные методы, применяемые для борьбы с клещами – шампуни, например, – не извели арахнид, а всего лишь вынудили мигрировать на другие части ее тела. Трэвер излагает, как, в попытке избавиться от этого нашествия, она под присмотром нескольких специалистов по паразитам применила к себе двадцать два смертоносных химических средства – от порошка ДДТ до «Лизола». Ничто не возымело действия.

Примечательным этот случай сделало то, что домашние пылевые клещи обычно на человеке не живут. Они селятся в постельном белье, где питаются чешуйками отслоившейся кожи. Из-за их присутствия у людей возникают аллергические реакции, но сами эти клещи – не паразиты. Да и не сверхинфекты они – ДДТ и другие препараты, которые Джей Трэвер применяла ежедневно, неизбежно должны были уничтожить клещей. Не менее загадочно и то, что во взятых с ее кожи соскобов клещи, вопреки ожиданиям, не обнаружились.

Хотя статья увидела свет, ученые в конце концов заключили, что Джей Трэвер от пылевых клещей не страдала. Один исследователь позднее назвал ее «настоящим безумным ученым», будто все прочие безумные ученые, с какими ему доводилось иметь дело, прикидывались. В действительности же настоящие безумные ученые – всюду.

И речь не только об ученых. Среди людей, занятых там, где у эластичного мышления приоритет, таких, кто ведет себя странно, больше, чем в других областях человеческой деятельности[203]. Вспомним всего нескольких таких эксцентриков из наиболее прославленных: поэт и художник Уильям Блейк, считавший, что многие его работы внушили ему бестелесные духи; миллиардер-предприниматель Хауард Хьюз, имевший привычку часы напролет сидеть нагишом в своей «безмикробной» комнате в гостинице «Беверли-Хиллз» – в белом кожаном кресле, укрыв себе розовой салфеткой гениталии; архитектор Бакминстер Фуллер, создатель геодезических куполов, несколько лет питавшийся исключительно черносливом, желе, стейками и чаем и ведший дневник, где делал записи каждую четверть часа с 1920-го по 1983 год; певец и композитор Дэвид Боуи, кормившийся молоком с красными и зелеными перцами-чили все свои самые плодовитые 1970-е годы.