— Их революция была внешней. В отличие от них, моя мечта состоит не в том, чтобы разрушить существующую политическую систему, а в том, чтобы перестроить ее. Я не верю в изменения, приходящие извне и действующие внутри. Я верю в мирные перемены, исходящие изнутри и идущие вовне. Верю в способность мыслить, смотреть и видеть, критиковать, интерпретировать социальные явления и в особенности — в способность получать удовольствие. Моя мечта — это мечта, внутренне присущая человеческому существу.

После этого краткого объяснения, которое показывало, что он понимает то, о чем говорит, учитель сказал, что в то время, когда Маркс выдвинул свои идеи, правящий класс своих доходов не распределял, он использовал политическую и финансовую власть для того, чтобы угнетать рабочий класс. Незначительное меньшинство людей купалось в роскоши на фоне нищенского существования подавляющего большинства. Классовые различия все еще существуют, социальная несправедливость еще не устранена, однако в третьем тысячелетии наступивший глобализм породит новый класс эксплуатируемых людей.

— Это будете вы! — воскликнул он.

Услышав это утверждение, я опять задумался: «Но разве не они являются людьми привилегированными? Не они ли живут в роскоши, отгородившись от мира мажордомами? Как можно считать их эксплуатируемым классом, пролетариями наступившего тысячелетия?» Однако, подводя фундамент под свои идеи, учитель начал манипулировать старой пословицей, знакомой мно- гим из нас.

— В прошлые века, до того как система развилась, одного состояния хватало на три поколения. Поэтому старая пословица была вполне обоснована: дед богат, сын родовит, внук бедный сидит. Но ныне эта мысль редко находит подтверждение. Солидное предприятие может исчезнуть в течение пяти лет. Некое важное производство в короткое время может оказаться вытесненным с рынка. Иными словами, периода жизни одного поколения может оказаться достаточно для того, чтобы рухнули три, четыре, пять, а то и больше состояний. И мой карточный домик начал рушиться. После первоначального испуга предприниматели задумались и начали соглашаться с этим таинственным подстрекателем.

— Для того чтобы ваши предприятия выжили, вам нужно беспрестанно конкурировать между собой. Для того чтобы ваши предприятия не сожрали конкуренты, вам необходимо ежегодно снова находить себя, ежемесячно превосходить себя и еженедельно менять самого себя.

Затем он задал главный вопрос, на который никто не ответил правильно:

— Уничтожает ли система малозначащие и малоэффективные предприятия?

Все в один голос ответили: «Да». Но он сказал: «Нет».

— Система уничтожает не предприятия, она уничтожает их руководителей.

Учитель сказал нам также, что врачи, адвокаты, инженеры, журналисты и представители многих других профессий находятся в том же процессе ликвидации. Денежные мешки начали понимать, что не являются такими богатыми, как им это казалось. Те, в чьих руках сосредоточена власть, начали понимать, что они не так сильны, как думали. Однако многие все еще были настроены скептически. Учителю скептики очень нравятся, так как он имеет возможность переубедить их благодаря изощренности своего мышления. Чтобы не оставалось никаких сомнений, он поставил диагноз и продемонстрировал результат.

— Господа, время рабства со страниц истории еще не стерто, рабство лишь изменилось по форме. Сейчас я задам вам несколько вопросов, прошу вас быть предельно откровенными. Знайте, что тот, кто не откровенен, имеет неоплатный долг перед своим психическим здоровьем. Ответьте мне, у кого из вас бывают головные боли?

Люди почувствовали себя несколько смущенными, но потом один за другим начали поднимать руки. Было видно, что руки подняли почти все.

— У кого мышечные боли?

И опять большинство из них подняли руки. Это были наиболее откровенные люди. После чего учитель продолжил задавать вопросы:

— Кто ложится спать усталым? У кого выпадают волосы? Кому кажется, что его ум возбужден? Кто испытывает мучения от трудностей, которые еще не возникли? Кому кажется, что он висит на волоске? Кого раздражают самые мелкие проблемы? У кого эмоции носят переменчивый характер — то человек спокоен, то, когда что-то происходит вопреки его ожиданиям, он взрывается? Кого страшит будущее?

Большинство присутствующих даже не давали себе труда опускать руки. У всех были названные симптомы. Я не верил своим глазам, тер их обеими руками и спрашивал себя: «Неужели это элита общества? Почему у них такая отвратительная жизнь? Не они ли пьют лучшие вина? Не они ли посещают лучшие рестораны? Почему же они находятся в таком стрессе?. Я был потрясен.

Мое сознание все время возвращалось к проблеме основ социализма. Их нужно было откорректировать. Буржуи разъезжали в роскошных автомобилях, но были парализованы стрессами, под давлением которых постоянно пребывали. Они возвращались домой с пляжа, а их эмоции не покачивались на волнах удовольствия. Они спали на мягких матрасах, но не испытывали физического комфорта, а сон тоже не приносил им радости. Они носили безупречные костюмы, но оставались по сути дела нагими, незащищенные от стрессов и тревог.

«Какое безумие! — думал я. — Где то счастье, которое система обещала тем, кто поднимется на верхнюю ступеньку капиталистического общества? Где спокойствие тех, кто накопил богатства? Где то благо, которое приносит конкуренция? Они страхуют дома, жизнь, предприятия, организуют социальное обеспечение, даже страхуют себя от похищения, но почему же у них такая богатая симптоматика, свидетельствующая об отсутствии какой бы то ни было безопасности?» Система давит своих вождей.

Вопросы, которые учитель задавал на кладбище «Реколета», привели нашу нервную систему в состояние шока. Я нападал на предпринимательскую элиту в лекционном зале в течение многих лет, но некоторые свои взгляды пришлось пересматривать. Я начал понимать, что система обманывала надежды всех, в особенности тех, кто больше всего способствовал ее укреплению. Она затрагивала интересы даже знаменитостей, и не только вторжением в их частную жизнь и понижением восприимчивости, но и тем, что их успех зачастую оказывался мимолетным.

Борьба за конкурентоспособность высасывала из них мозговую энергию до последней капли. Они тратили больше энергии, чем многие работники физического труда, были постоянно утомлены из-за чрезмерных переживаний. Они были победителями, но без трофеев, по крайней мере, духовного порядка.

В промышленном производстве стресс был наибольшим, поскольку шла настоящая война за низкие цены, усугубляемая государственными субсидиями, негативно влияющими на себестоимость продукции, что, в свою очередь, способно поставить предприятия где-то на другом конце света на грань разорения. К этому следует добавить отличия систем налогообложения производимых товаров и отличия в оплате труда работников в разных странах, равно как и так называемый демпинг (понижение некоторыми предприятиями цен на свои товары ниже уровня их себестоимости). Искусство выживания становится поистине омерзительным.